— Дурная твоя голова!.. Мы сегодня битый час спорили, не следовало ли тебя одеть в руосскую одежду, а он спрашивает, зачем!..
— А.
Андроид хотел было что-то еще сказать (наверняка нелестное), но в этот момент дверь бесшумно распахнулась.
Их было шестеро; непривычно одетые, все со строгими лицами, с первого взгляда — точно такие же люди, но Леарза остро почувствовал, что они… другие. У них были, может быть, совершенно другие глаза. Почти все они, кажется, были немолоды, кроме одного человека, которому на вид было около тридцати лет, и этот человек невольно привлек к себе внимание Леарзы. Что-то в нем было до странного знакомое. Он был немалого роста, худощав, и огромный высокий лоб его невольно бросался в глаза, будто бы затмевая сухие черты его лица. Глубоко посаженные глаза только еще усиливали это ощущение. Леарза не заметил, что почти неприлично уставился на незнакомца, пока тот не посмотрел на китаба в ответ. Выражение его изменилось, но Леарза уже поспешил отвести взгляд и не видел этого. К тому же, в это время уже заговорил профессор Квинн, и высоколобый ответил ему, обнаружив сильный и уверенный голос, а Каин склонился к китабу и еле слышно сообщил:
— Это Марино Фальер, он у них главный. Он говорит, что здесь с ним находятся самые уважаемые мужи планеты, его ближайшие помощники и все такое. Представляет их по именам… так, ты все равно не запомнишь…А теперь Квинн представляет нас.
Действительно, профессор снова взял слово, и Леарза в потоке незнакомой речи вычленил хорошо известные сочетания звуков: собственное имя и название планеты. Он быстро взглянул на Фальера, опять встретив взгляд анвинита, и коротко склонил голову.
— Квинн объясняет, что ты не понимаешь его языка, что я твой переводчик, — сказал Каин. — Рассказывает, кто ты такой.
Леарза в тот момент остро пожалел, что раньше не взялся за изучение языка Анвина: ему подумалось, что переводчик из андроида никудышный, и если он и дальше будет так примерно пересказывать…
Но тут заговорил Фальер; он обращался к Леарзе, и тот в первое мгновение растерялся, и ему даже показалось, что незнакомец говорит на его родном языке, пока не сообразил, что это младший над его ухом одновременно негромко переводит на руосский.
— Господин Квинн рассказал мне о печальной участи твоего народа, — сказал Фальер. — Я сожалею о случившемся. Наши люди были свидетелями трагического конца твоей планеты. Действительно ли больше никто не выжил?
— Никто, — сглотнув, ответил Леарза. Он нервничал: оказалось, он так давно не говорил на родном наречии, что невольно порывался перейти на язык Кеттерле. — На моих глазах погибли все мои друзья. Я остался в живых по чистой случайности, но и я был бы обречен, если бы один из разведчиков Кеттерле не пожалел меня. С тех пор прошло время… старые раны болят уже не так сильно, но я не пожелал бы пережить подобное даже заклятому врагу.
Светлые глаза анвинита смотрели на него в упор; теперь отводить взгляд было нельзя. Леарзе отчего-то было очень не по себе, и он невольно подумал, что этот необъятный лоб производит странное впечатление. К счастью, больше Фальер ничего не сказал Леарзе, вновь обратив внимание на профессора Квинна, так что китаб вздохнул с облегчением.
— В один момент я уж было испугался, что ты перейдешь на кеттерлианский, — прошептал Каин. — Ну ты даешь.
— Я перенервничал, — без выражения отозвался Леарза.
* * *
— О да, мы все понимаем, — говорил Марино Фальер, обращаясь к профессору Квинну. — Осторожность никогда не бывает лишней. К тому же, учитывая ваш прошлый опыт… однако смею вас заверить, мы все-таки разумные люди, сохранившие представления о гуманности, и даже если я не могу говорить за всю планету, то за себя скажу однозначно: я рассчитываю на мирный диалог между нашими народами.
— Это очень радостное известие для нас, — мягко отвечал ему Квинн, и на его благодушном бородатом лице ничего не отражалось, хотя внутри профессор все же беспокоился и не верил этому высоколобому ни на грош. Прошлый опыт… это хорошо было сказано; а опыта за плечами Айнсли Квинна было немало, и он прекрасно помнил, как то же самое говорили ятингские лидеры, а еще лучше того — чем все обернулось.
— Надеюсь, вы простите мою дерзость, если я сейчас же задам этот вопрос, но сей вопрос чрезвычайно важен для всех нас, — между тем вкрадчиво произнес Фальер. — Наши космонавты впервые встретили ваш корабль в одной далекой звездной системе… возле погибающей планеты. Это напугало их. Что это была за планета, господин Квинн?
Профессор ожидал этого вопроса и потому ничуть не растерялся.
— В наших каталогах она носила название Руос, — сказал он. — На этой планете произошла страшная катастрофа, которую мы пытались предотвратить, но не смогли. Выжил лишь один человек; он сегодня здесь, и я уже имел честь представить вам его. Вы можете лично задать ему свои вопросы, господин Фальер, Леарза для того и прибыл сюда сегодня.
Тогда Фальер обратился к руосцу; профессор Квинн наблюдал за их диалогом с легким внутренним напряжением. Квинн, как никто другой, понимал: от Леарзы зависит очень многое… и Леарза это тоже прекрасно знает.
Китаб, возможно, сам того не замечая, в этот раз осторожничал и так обтекаемо выразился по поводу судьбы своей планеты, что Квинн немного удивился ему. Может быть, анвиниты и не поверили; но профессор отлично знал руосский и своими ушами слышал, что андроид перевел сказанное, не переврав ни единого слова. Очевидно было, что Леарза волнуется.
Вот Фальер вновь обернулся к профессору.
— Что же, у нас еще будет время поговорить об этом, — сказал он. — Теперь наша первоочередная задача — договориться о характере наших взаимоотношений, господин Квинн.
— В этом плане определяющую роль играете вы, — ответил готовый и к этому профессор. — Насколько нам известно, обитатели планеты чрезвычайно взбудоражены нашим объявлением. Возможно, было бы… неосмотрительным так сразу установить открытые множественные контакты.
— Это действительно так. Я хотел предложить вам следующую схему, — произнес Фальер. — Есть огромное количество знаний, которым необходимо обменяться нашим народам. Культурный обмен должен начаться прямо сейчас… небольшая группа ваших людей могла бы находиться в Тонгве, где мои советники с удовольствием предоставят вам любые сведения, но предпочтительно… временно изолировать вас от большинства жителей планеты. Слишком многие боятся вас, и, увы, я ничего не могу с этим сделать. Только постепенно люди привыкнут к новому положению вещей.
— Это разумно, — согласился Квинн, прекрасно знавший все то, о чем так деликатно сообщил Наследник: бездушные на Анвине находятся в страшной панике, ожидая войны со дня на день, и далеко не все аристократы готовы мирно принять инопланетян. — Мы в любом случае предложили бы нечто подобное, господин Фальер. Что же, теперь остается обсудить детали…
…Об этом решении тем временем шепотом рассказывал Каин; Леарза внимательно слушал его, не переставая исподтишка взглядывать на анвинитов. Все они молчали, и говорил один только Фальер. Все были уже в зрелом возрасте, один вовсе старик.
— Они все обладают Даром, — неожиданно даже для себя сказал Леарза, перебив Каина. Андроид шикнул на него.
— Откуда нам знать! Скорей всего. Кстати, у них это по-другому называется. И никаких богов у них нет…
— …потому что, в отличие от нас, они все еще помнят о Тирнан Огге и его учении, — спокойно завершил руосец.
— Я думал, у тебя не было времени просмотреть все материалы по Анвину, — ехидно заметил Каин, — со всей этой свистопляской и испепеляющими взглядами на Морвейна.
— Вон тот, в очках, — проигнорировал Леарза. — У него такое бесстрастное лицо. Он наверняка постоянно что-то вычисляет в уме. А тот носатый, обрюзгший… не нравится мне его взгляд. Они не говорили, кто чем занимается?
— Нет, только представились. Ты тут вздумал физиогномикой заняться, что ли?
Леарза не ответил; ему лишь теперь пришло вдруг в голову, что он и сам не знает, для чего говорит все это, а главное — откуда у него такие идеи. К тому же, тут отвлекшийся из-за него Каин вновь поймал нить разговора между Фальером и Квинном и быстро зашептал:
— Они решили, что наши отправятся на Анвин! Этот Фальер хочет, чтобы мы оставались в его дворце, общались только с ограниченным числом анвинитов, потому что якобы остальные очень напуганы. Квинн соглашается. Да он с ума сошел! Это же ловушка чистой воды! Они будут держать нас в заложниках, а если…
— Не будут, — перебил его Леарза. — Они же сами нас боятся. Ты чего, не видишь?
Каин помолчал, потом вздохнул.
— Может, ты и прав. Квинн согласился на все. Говорит, что наши возьмут с собой всякие штуки и тоже будут этим все рассказывать… что-то не уверен я, что их это интересует.
