знаю, а вам никогда не узнать, – я мстительно улыбался. – Хватит вам черновиков.
Она несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот.
– Сволочь, негодяй! Подлец, – покачнувшись, она прислонилась к моей пылающей голове – нашла себе опору в высоковольтных проводах. Моя небритая рожа с наслаждением ткнулась во французскую грудь. Женские ароматы закружили давно не тренированную голову, волосы шевелились, ее взволнованное дыхание щекотало затылок, как ураган лесную сопку.
– Там даже описан вот этот наш прощальный разговор.
– Я люблю тебя.
– И это есть. И есть, что за этим последует. Сейчас начнется.
– Что начнется? – томно спросила она, собираясь присесть на мои колени. – Это?
– Ошибся, значит. Извини.
– А что начнется? Скажи.
– Твоя истерика.
– Дудки! – она подпрыгнула и отпрянула, как от прокаженного. Вот что за прелесть эта Пума. Ловит идеи на ходу, где я такую найду. Она поправила платье с таким невинным видом, как будто тут сидела банда уголовников. – Это все, что ты можешь сказать?
Холодно спросила, эмоций не хватает. Сейчас добавим.
– В романе нет только Эпилога, – я смиренно смотрел в пол. – Читателю будет интересно знать, что стало с героями. Не беда, сами напишете.
– Что предлагаешь?
– Напишите коротко, почти документально. Драме дали вышку. Пума получила наследство, уехала в Америку, вышла замуж за крупного негра, живут хорошо, он старается. Иногда она вспоминает родной город, несчастного Драму, немного грустит.
– Я тебя вытащу!
А куда она денется.
– И все испортишь, – я равнодушно пожал плечами. – Тогда придется застрелиться…
Из глаз ее хлынули слезы, она замотала головой, волосы растрепались на ветру, из груди вырвался скрипучий звук. Началась истерика.
Эпилог
Встает с одра
Мазепа, сей страдалец хилый,
Сей труп живой, еще вчера
Стонавший слабо над могилой.
«Полтава». Пушкин.
Редактор задумчиво полистал рукопись, лежавшую перед ним, и поверх очков воззрился на посетителя. Перед ним в потертом костюме стоял очень худой мужчина, среднего роста, с рыжеватой бородкой.
– Что же, не буду скрывать, я с интересом прочел ваш… труд. Это ваша первая работа?
Посетитель молча кивнул, сжимая в руках полиэтиленовый сверток. Редактор сложил губы трубочкой, словно хотел сыграть мелодию, снисходительно помолчал.
– Для первого раза неплохо. Вы что-нибудь заканчивали?
– Нет, – хрипло выдавил посетитель.
– Чувствуется. Шероховатости, натянутости, скачки сюжета. Стиль хромает, герои плоские, почти карикатурные. Диалоги не отточены, это дело поправимое. А в целом… сами что думаете? Считаете рукопись законченной?
Посетитель снова кивнул, редактор пребывал в раздумье.
– Материал у вас богатый, развитое воображение. Побольше правдоподобия, достоверности, было бы совсем хорошо. Слишком легко у вас убивают, в жизни, поверьте, все сложнее. Хм. Убийца любит свои жертвы?.. Оригинально, смелая находка.
– Не знаю. Вам виднее.
– Хорошо, – редактор, кажется, принял решение. – Эпилог допишите? И мы поговорим об условиях Договора.
– А что дописать-то надо, – вяло сказал посетитель.
– Хотя бы несколько строк. Что стало с Пумой?
– В Америку уехала.
– Допустим. А Лев Ильич?
– В Израиль.
– Логично. Вполне логично, – редактор перевернул несколько страниц. – А вот. Игорек, сын Макса. С ним что?
– Его Борман, – посетитель кашлянул. – Борис усыновил.
– Ему позволили? – редактор вскинул брови. – Маловероятно. Без жены, бывший уголовник.
– Бывший боксер, – поправил посетитель. – Он женился.
– Все равно. Это сложный юридический процесс.
– Моя жена помогла.
– А кто ваша жена?
– Марина, которая вместо яда снотворное всыпала.
– Хм, – снова сказал редактор, побарабанил пальцами по столу. – Позвольте спросить, если не секрет. Вы сами к этому делу отношение имели?
– Я Драма. Драматург.
– Вы?! – редактор расплылся в недоверчивой улыбке. – Значит, вас помиловали?
– Присяжные оправдали.
– Хэппи энд! – совсем развеселился редактор. – Не боитесь, что читатель разочаруется?
– Почему?
– Я, лично, за высокую литературу. Но в детективном жанре господствует конъюнктура. Тут ничего не поделаешь, – холеное лицо редактора вдруг вытянулось, а глаза, наоборот, округлились. – Мужчина! Что вы делаете!?
Посетитель достал пистолет, и поднес к виску. Его мрачная улыбка заставила редактора встать со стула.
– Я делаю конъюнктуру, нужен эффектный Эпилог.
– Не надо! Не смейте!!
– Поздно, – сказал посетитель и нажал на курок.
От выстрела вздрогнули стекла, секретарша подпрыгнула в Приемной и вбежала в кабинет. Редактор с лицом, белым как сметана, стоял, вытянувшись в струну.
– Это стартовый, – сказал посетитель. – В жизни все проще.
Редактор мановением руки отослал секретаршу, опустился в кресло.
– А Лиза, – ошарашенно сказал он. – Дочь Графа. Умерла или убили?
– Она в порядке. Спидом не болела, на Драму работала. Что написать в Эпилоге?
Потрясенный редактор выложил на стол бланк Договора.
1991
