море купаются и трус, и герой, и умный, и дурак – любой. Море служит каждому. В этом и состоит универсальность великого. В нем каждый находит любимое…
***
Иногда и после одного сказанного слова хочется отдохнуть…
ОТЧЕТ
«Если бы карандаш ежедневно составлял отчет о своей работе, то он бы не успевал писать то, что нужно для отчета».
В святом колодце Сербского, то есть в маленьком нефтяном городе, Алика ждал любопытный отчет Пальчинковой.
– Ну и спектакль они мне тут устроили! – вздохнула она, предвосхищая рассказ.
– Не томи, рассказывай, – попросил Алик.
– Вызывает меня Сипов, а там уже Горилова, – начала Пальчинкова. – В руках у нее весь список премированных через ее предприятие. Она говорит, прямо при Сипове: «Я готова отдать этот список, хоть сейчас».
– Я ж говорил, не рискнет она всю ответственность брать на себя, – обрадовался Алик.
– Подожди, не радуйся, – остудила Пальчинкова. – Она положила список на стол, и я успела его прочитать. Хамовский шел первым с суммой более миллиона. Далее: Лизадков, Сипов, Безмер, Пыляева – в общем, вся верхушка администрации и даже старуха Скрипова – заведующая управлением соцзащиты.
– Ну и где этот список? – нетерпеливо спросил Алик.
– Его не дали, – Пальчинкова произвела типичный жест торговок, у которых кончился товар. – Сипов забрал список. На этом все закончилось.
– И ты не попыталась его как-то изъять? – огорчился Алик.
– Как? Что, из рук вырывать?! – справедливо возмутилась Пальчинкова.
«Пальчинкова отработала на себя: видела список, и ничего для эфира, – по-своему оценил Алик. – Играет на администрацию. Я требую и зарываюсь, получаю минусы, а она приглушила мою инициативу и зарабатывает плюсы».
– Как творчество, новый фильм о городе готовится? – спросил Алик, чтобы уйти от неудачной темы.
– Готовится, – с иронией произнесла Пальчинкова. – Никто ничего делать не хочет. Я давлю. На меня крысятся. Спрашивают: на чьей стороне? Вообще, я так устала от общения с журналистами…
Пальчинкова говорила искренне, но Алик отнесся к ее сообщению отстраненно, как к рисовым революциям в Тайланде…
Интерес, любопытство и чувство долга у окружающих, в том числе и у журналистов, не возбудить ни за какие деньги. Они либо есть, либо – нет. Алика уже не огорчало, что у остальных журналистов нет естественной тяги к искусству. Проходя мимо Публяшниковой, он подумал, что человек создал столько запахов, что прокуренным мужиком может пахнуть и от женщины. Его увлекло уже не вдохновение журналистов, а их изучение, как особенного животного вида.
«Одинокой фигурой партию не сыграешь», – опять поймал мысль Алик.
Исследуя небо, птенец вылезает из яйца и летает. Но цивилизация привела к тому, что часть птенцов не покидает яиц, а другая часть из тех, кому разрешено покинуть яйца, существует лишь для того, чтобы быть упакованной. Появление свободной птицы стало скорее исключением, чем правилом. Цивилизованное счастье состоит в определенности пути и наград. Инстинкт цивилизованности присутствовал в Алике, но на середине жизни он ощутил желание отклониться от пути, он не хотел нести чин до гроба.
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ НЕВИДИМОГО
«Хорошая мысль схожа с неходовой купюрой: цену имеет, а к оплате не принимают».
Телефонный звонок в следственный комитет принес ожидаемое известие. Дело Гориловой родило дело Хамовского, и оно выползало из узкой щели факса. Алик схватил бумагу, как только она высвободилась, живо ушел в кабинет и прочитал:
«Установлено, что глава маленького нефтяного города Хамовский незаконно издал распоряжение «Об утверждении положения о премировании» правами начальника «Управления коммунального заказа» депутата Гориловой работников администрации маленького нефтяного города, в том числе и самого Хамовского и его заместителей. В результате в течение почти четырех лет бюджетные средства, предусмотренные на благоустройство, подготовку к зиме и капитальный ремонт, выплачивались в виде премий указанным должностным лицам».
«Публиковать или нет?» – опять задумался Алик, пристально вдумываясь во вполне очевидный и еще более реальный, чем в случае с Гориловой, подтекст вопроса: «укладывать голову под гильотину или нет?»
Но, встав на лыжню, – выбираешь определенный путь.
Алик уже предощущал желчный вопрос Гориловой:
«Про меня можно писать, тут вы смелы, а про главу города – смелости не хватило?»
«Я покажу себя трусом, если не решусь», – напомнил себе Алик…
Информация про Хамовского вышла в телевизионном эфире маленького нефтяного города внешне тихо и спокойно. Алик специально выпустил ее в пятницу, потому что субботние повторы наиболее эффектны, и в субботу его домашний телефон разрывался от звонков Сипова. Алик знал, что звонит именно Сипов, поскольку только что получил сообщение с телецентра.
– Звонил Сипов, просил снять повтор, но я сказал, что мы действуем только по вашему приказу, и дал ваш телефон. Так что ждите…, – передал Виталий Ушлый, один из дежурных техников.
«Однако, одна телевизионная информация забудется, – размышлял Алик, глядя на нервирующий его телефон. – Весь риск, который я принял на себя, обернется мне более серьезными последствиями, чем те, которые я доставил Хамовскому. Тут надо действовать по-научному».
Приятно быть верным себе, своим идеям, родине. Стоит почувствовать вкус этой не приносящей денег верности, как без нее невозможно становится жить.
Информация об изменениях в деле Хамовского, а точнее о том, что оно не прекращено, как это обычно бывает с делами против высоких чиновников, стала выходить, как минимум раз в две недели. Администрация маленького нефтяного города постепенно успокоилась и даже привыкла. Хамовский пребывал в отъездах. О достижении результата Алик узнал, когда на одном из домов маленького нефтяного города появилась надпись:
«Хамовский – вор. Он украл девять миллионов!»
В маршрутных такси маленького нефтяного города говорили только о воровстве среди городского руководства. Алик сумел пробить броню населения с помощью
простого геббельсовского правила: эффект запоминания дает повторение и только повторение.
***
Примерно в это же время, бегая после работы в спортивных целях по тайге, Алик находил белые грибы на выжженных пожаром местах. Грибы вырастали там, где их и быть не должно. Это вселило в сердце Алика уверенность, что удача подстерегает его именно на пути выжженном. И не надо бояться разрушения, если оно предопределено.
«Пусть враги беснуются и нападают», – легкомысленно думал он, а точнее – и вовсе не думал о врагах и их планах. Что ж свои долги каждый создает сам, иногда легкомысленно и незаметно для самого себя, и тогда узнать, что создал долг, можно лишь тогда, когда потребуют его уплату.
ВОРОВСТВО ПОД БОКОМ
«Каким бы честным ни был капитал корабля с бандитской командой, он рискует стать первым повешенным на корабельной рее».