Девушка скользнула к нему на колени, обвивая его шею своей рукой. В нос ударил запах дешевого мыла, пудры и старых духов. А еще мужчины. Она явно недавно была с кем-то.
Михаэль протянула ей золотую монету, которую Лили охотно приняла, обрадованная тем, что ей попались богатые клиенты.
— Ты красивая. — Проговорила тихо Михаэль, подпирая голову рукой.
— Ты тоже, милый. — Кажется, путана немного растерялась от того, что ее будут использовать не сразу по назначению, а для разговора по душам. Но за деньги она могла бы этому парню и исповедоваться. — Я первый раз вижу кого-то вроде тебя в таком месте. Пойми меня правильно, ты слишком… лощеный для этого места. — Произнесла девушка, перебирая черные пряди волос Дэймоса, который это терпел. Именно терпел, всем своим видом это показывая. — Ты ведь из верхов?
— Я из самых низов, Лили. — Ответила Миша, покручивая стакан, гоняя каплю по дну. — А из них довольно трудно подняться. Особенно, когда завяз там по колено.
— То как ты говоришь — еще одно доказательство твоего, что ты в эту дыру забрел случайно Как мне называть тебя?
— Михаэль… это имя я слышу слишком редко. В основном, ко мне обращаются «господин». — Проговорила Миша, слыша недовольное рычание Дэймоса.
— Какое мелодичное и нежное. Оно звучит ласково и в то же время довольно величественно. — Проговорила задумчиво Лили, с удивлением отмечая, что ей уже начинает нравиться этот разговор… и еще тело мужчины, у которого она сидела на коленях. — Мне кажется, это имя тебе очень подходит. Твоя внешность… очень необычная. Я никогда не видела подобного сочетания цветов: белые волосы и синие глаза.
— Я родился зимой. — Ответила ей Миша, проводя пальцем по бутылке.
— Но ты не единственный кто родился зимой. Не все же ходят с белыми волосами. — Рассмеялась Лили.
— Не все. — Кивнула Михаэль, смотря на нее с внезапно накатившейся серьезностью. — Все-таки зимой очень много новорожденных умирает. Зимой вместе с воем вьюги слышен стон матерей, которые оплакивают своих мертвых младенцев. Я родился зимой. Белой и беспощадной, когда льды были синими, как губы мертвеца. И зима отметила меня.
— Необычно. — Прошептала шлюха, наклоняясь чуть вперед. — Неужели лед твоей души никто не сможет растопить?
— Холод — это покой, Лили. Огонь — беспокойное горение, тление, умирание. Пламя вечно только в аду.
— Но зимой очень хочется тепла. Разве нет?
— Вино меня греет лучше всего.
— Вино не может быть лучше тепла женского тела. — Прошептала зазывно Лили, поведя плечом.
— Женское тепло изменчиво. — Усмехнулся ее собеседник. — Оно не постоянно. Сейчас тут, потом там.
— Боги, ты такой печальный. Я даже начинаю думать, что у тебя проблемы с какой-то конкретной женщиной.
Синеглазый гость непонятно улыбнулся.
— У меня никогда не было проблем с женщинами, Лили. И предвосхищая твой вопрос: у меня не было проблем с женщинами, потому что у меня не было женщин.
Лили приоткрыла губы, тихо удивленно выдыхая.
Парень девственник? Какая редкость. Какая невинность и красота, какая чистота. Идеальная, не тронутая и не прельщенная. Она просто обязана стать у него первой, той кто покажет ему путь в рай. Он так рассуждает, потому что еще не знает, чего себя лишает.
— Ты отталкивал их, избегал? — Поинтересовалась она как бы ненавязчиво.
— Нет. Я… не в их вкусе.
— А если я скажу, что ты в моем вкусе? — Тогда я тебя поправлю и скажу, что тебе по вкусу мои деньги. — Улыбнулся парень, а в глазах полыхнули грани льда.
— Честно. Ты задел меня за живое. Я многих клиентов повидала, такого как ты — впервые. И то, что ты вызываешь простыми словами…
— Скажи, Лили, что ты предпочитаешь, лед или огонь? — Спросил парень неожиданно, откидываясь на спинку стула.
— Я не люблю крайности.
— А если бы пришлось выбирать?
— Я как бабочка, летящая на пламя. Все равно сгорю. — Усмехнулась Лили. — Я предпочту вечным льдам одиночества, пожар чувств. Знаешь, мой девиз: брать от жизни все. Разве с тобой не так?
— Все? — Михаэль рассмеялся. — Мне не нужно так много лишнего. Я не настолько жадный. Тем более, когда все будут хотеть «всего», кому-то, определенно, не достанется.
— Я хочу всего.
— А по ночам?
— Покоя. — Сдалась Лили этому очаровательному пьяному философу.
И почему основной поток ее клиентов не похож на этого парня? Дело даже не внешности, хотя… смотря на него, она всерьез задумалась, а не изо льда ли мальчик сделан.
Ее рука поднялась и потянулась к его лицу, но уже через мгновение Лили почувствовала на своей шее горячую ладонь. Мужские пальцы угрожающе сжались, заставляя девушку выпрямится, и замереть от страха.
— Дракон, я сказал тебе не обижать ее. — Проговорил недовольно мальчик, и после его слов мужчина разжал свою руку, давая Лили сделать необходимый вдох.
Что ж, она привыкла к побоям клиентов, это не было редкостью. Но этот мужчина, на коленях которого она сидела, слишком отличался от всех, с кем ей приходилось «иметь дело». Создавалось устойчивое впечатление, что если ты осмелишься перейти дорогу этому парню, то слово «боль» заиграет для тебя совершенно новыми красками. Что он откроет для тебя всю полноту этого значения, после чего окажется достаточно любезным, чтобы отправить в ад, отдохнуть.
И… небо, почему это ее лишь возбуждает? Это так похоже на игру с огнем.
Ее рука возобновила движение, после чего путана провела кончиками пальцев по лицу синеглазого паренька. Однако вместо ожидаемого холода она почувствовала нежное тепло и мягкость бархатной кожи. Ее пальцы скользнули ниже, к его покрасневшим губам… и тогда ее руку перехватили, сильно сжимая.
— Не смей. — Прорычал мужчина с глазами цвета крови, разбавленной огнем. — Не смей прикасаться к нему.
И она могла только активно закивать в ответ, потому что ее горло сковала на этот раз рука собственного страха.
И ей правда было интересно, кто этот мальчик, если мужчина относится к нему с таким трепетом, что даже запрещает прикасаться посторонним.
— Дракон, ты все-таки ее обидел. — Пробормотал парень недовольно.
— Ничего страшного. — Продолжил мужчина, смотря на Лили с ухмылкой, похожей на звериный оскал. — Я искуплю эту вину.
Путана вздрогнула, так как перспектива искупления его вины ничуть не радовала, а скорее пугала до колик.
— Не бойся. — Продолжил Михаэль, и этому голосу очень хотелось верить. — Он не причинит тебе боли, не так ли, Дракон?
— Если этого хочет мой господин. — Ответил Дэймос, все еще смотря на напуганную девушку.
