Я рассмеялась, когда последовала за ней в бар, и она рявкнула на собравшихся там людей, чтобы они расступились, освобождая нам место. И я имею в виду, что она реально залаяла, обращаясь к своей форме Ордена, и, черт возьми, чуть не довела меня до сердечного приступа, когда этот громкий звук сорвался с ее губ.
— Два Свободных Фарадея, — заказала она, и бармен ухмыльнулся, когда начал смешивать ее заказ.
— Что это? — спросила я, наблюдая, как он смешал текилу с грейпфрутовым соком, затем добавил еще несколько разноцветных напитков и немного малины, после чего наложил заклинание на шейкер, закрыв его, и начал впечатляющую процессию подбрасывания и вращения шейкера в воздухе.
— Это волшебный коктейль, который помогает тебе избавиться от твоих запретов, — раздался голос Макса позади меня, и я обернулась, чтобы посмотреть, как он с Дариусом подошли к бару и встали рядом с нами. — И ты можешь сделать и нам тоже? — добавил он, поймав взгляд бармена.
У меня пересохло во рту, когда я посмотрела на Дариуса, и он посмотрел на меня в ответ с таким жаром во взгляде, что моя сердцевина загорелась, как расплавленный металл.
Я выбрала симпатичный комплект юбки и топа с ярким цветочным рисунком, который выставлял напоказ мою грудь. Топ застегивался спереди, и я оставила несколько пуговиц незастегнутыми, открывая вид на моих девочек в бюстгальтере пуш-ап, которых Дариус явно заметил, когда приблизился ко мне.
Он занял место рядом со мной в баре и Максом по другую сторону, а мой взгляд упивался видом его мускулов, напрягающихся под черной рубашкой на пуговицах, которую он надел. Несколько пуговиц у его шеи были расстегнуты, поэтому я старалась не слишком задумываться о том, что скрывается под ними.
— Ты выглядишь потрясающе сегодня, Рокси, — сказал он низким голосом, от которого у меня по спине пробежала дрожь.
— Ты тоже неплохо помылся, мальчик Дракон, — поддразнила я с соблазнительными нотками в голосе.
Я не знаю, почему беспокоюсь о том, что флиртую с ним, учитывая нашу ситуацию, но было невозможно устоять, когда он так выглядит.
Бармен поставил перед нами четыре бледно-розовых коктейля в высоких бокалах, и я нерешительно посмотрела на свой. После того, как последний волшебный напиток, который мне довелось выпить, привел к тому, что я обнималась со всеми и каждым, к кому смогла приблизиться, поэтому не решалась повторить тот инцидент. Тем более, что я помнила, как на меня навалился Диего. Буэ. Даже пьяная Тори не совершала таких ошибок. Представляю, как трахаешься с ним в этой жуткой шапке с душой его бабушкиной. Фу.
— С днем рождения, — сказала я, переводя взгляд на Макса и одаривая его улыбкой, которая была довольно близка к искренней. — Веселишься?
— Да, — сказал он с широкой улыбкой, его взгляд скользнул от меня к Джеральдине, когда она смотрела на него. Он был одет в красную рубашку на пуговицах, а на его ирокезе красовалась серебряная корона с написанными поперек словами «именинник». -За меня, — сказал Макс, поднося свой напиток к губам, делая большой глоток.
— До дна! — объявила Джеральдина, выпивая из своего бокала, глотая снова и снова, пока не осушила его полностью. — Спускайтесь в люк, миледи!
Я рассмеялась над ней, и она толкнулась своим бедром в мое, отбросив меня в сторону, так что моя рука задела руку Дариуса, и я снова взглянула на него, быстро отодвигаясь.
— Разве ты не выпьешь свой? — спросила я, когда его бледно-розовый напиток остался стоять на стойке рядом с моим.
— Я беспокоюсь о том, что я могу поддаться искушению, если мои запреты ослабнут, — ответил он, его взгляд на мгновение опустился на мой рот, прежде чем снова вернуться к моим глазам.
— О, я понимаю, — сказала я, кивая головой. — Значит, ты трус?
Он выдохнул так, что было похоже на смех, и покачал головой.
— Вряд ли.
— Значит, ты подливаешь это кому-то, но сам не пьешь? То есть нормально — дать зелье, которое заставит меня повиснуть на куче случайных парней в нижнем белье, для того чтобы у тебя был шанс продать это прессе и солгать обо мне, но сам не хочешь рисковать своей драгоценной репутацией, делая то же самое?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дариус поджал губы, но Макс заговорил раньше, чем тот успел.
— Технически, я тот, кто подсыпал то зелье в твой бокал, а Дариус на самом деле пытался помешать Сету отправить отснятый материал прессе — но он опоздал.
— Ах ты, дьявольский негодяй! — отчитала Джеральдина, когда я удивленно посмотрела на Дариуса. Я этого не знала, и если быть до конца честной, считала, что это все из-за него. Хотя он явно знал о плане и не пытался остановить его до самого конца, так что у меня все еще было право на обиду. — Этот ход был за гранью низости! Вы же видите, что мои дамы не используют уловки и ложь, чтобы выиграть эту битву, не так ли? Они — воплощение самообладания и благопристойности и…
— Тебе станет легче, если я выпью это? — спросил меня Дариус, прерывая ее. — Око за око и все такое.
— Трудно сказать, — ответила я, перекидывая свои длинные волосы через плечо и глядя на напитки, которые мерцали розовым светом, когда магия кружилась в жидкости.
Дариус протянул руку и взял свой коктейль, словно я бросила ему вызов, осушив его за раз, пока я наблюдала, как его горло вздрагивает от каждого глотка. Затем он взял мой и поднес к губам, игнорируя предупреждение бармена о том, что если выпить оба бокала, эффект будет более сильным.
— Ну и что? — спросил он меня, ставя стакан на стол. — Заплатил ли я за свое участие в том инциденте?
— Мне понадобится полуобнаженная фотография, на которой ты прижимаешься к некоторым людям, с которыми ты никогда бы не захотел переспать, прежде чем я отвечу на твой вопрос, — увернулась я, мои губы дрогнули в улыбке. — И ты должен разместить ее в Интернете для пущей убедительности.
— Справедливо, но отцу это не понравится, — сказал он совершенно серьезно, высматривая в толпе кого-то, кто подошел бы по всем параметрам, и начал расстегивать еще несколько пуговиц на рубашке.
Мои губы приоткрылись от удивления, когда я поняла, что он действительно готов это сделать, и я задалась вопросом, могли ли напитки подействовать так быстро или он действительно чувствует себя достаточно плохо из-за того, как поступил со мной, пытаясь уровнять счет.
У меня было искушение позволить ему пройти через это, но мой живот сжался при мысли о том, что Лайонел накажет его за эту игру, и поэтому протянула руку, останавливая его, мои пальцы сжались вокруг его бицепса, когда он посмотрел на меня сверху вниз, смущенно нахмурившись.
— Забудь об этом, я просто пошутила, — сказала я с намеком на улыбку.
Проходящая мимо нас девушка споткнулась, зацепившсь каблуками, и упала прямо между нами, так что моя рука вылетела из его руки. Она врезалась в стойку и вскрикнула от шока за секунду до того, как приняла форму Сфинкса и разорвала платье.
— Чертово печенье, — выругалась она, икнув.
Ее нижнее белье пережило трансформацию, и это значит, что мне пришлось сильно постараться не расхохотаться во все горло при виде ее огромной львиной задницы, обтянутой черными стрингами, из которых торчит хвост.
Она пошатнулась, когда несколько ее таких же пьяных друзей поспешили ей на помощь, бормоча извинения, и я оглянулась на Дариуса, когда мы обменялись улыбками. Иногда то, как звезды решают разлучить нас, чертовски забавно.
Он выглядел так, будто хотел сказать что-то еще, но я схватила Джеральдину за руку и ускользнула от него в толпу, прежде чем крыша обрушиться на нас или что-то в этом роде, и потащила ее обратно к танцующим.
Дарси и София заметили нас и присоединились к нам в центре танцпола, где мы расчистили для себя место и танцевали в такт музыке, пока я терялась в тепле компании своих друзей.
Время шло незаметно, и в конце концов кто-то выкатил огромный торт с двадцатью ярусами, покрытыми свечами, когда все двинулись петь «С днем рождения Сета и Макса».
Они оба ухмыльнулись, когда хор голосов заполнил пространство, и на мгновение мне показалось, что мы не участвуем в какой-то битве за трон. Мне просто казалось, что мы были группой подростков, наслаждающихся вечеринкой по случаю дня рождения точно так же, как и все остальные в мире. Я имею в виду, конечно, у большинства людей не было двадцатиярусных тортов и стола, настолько заваленного подарками, что он фактически разваливался, не говоря уже о более чем тысяче человек, но задувание свечей и пение этой песни было всеобщим.
