Ищейка шагнул вперёд и оказался в нескольких дюймах от меня. Взял прядь моих волос и осторожно понюхал. Аккуратно вернул прядь на прежнее место, и я почувствовала касание его холодных рук на своей шее. Быстро провёл большим пальцем по моей щеке, с любопытством глядя на меня. Безумно хотелось убежать, но я застыла, как замороженная, не в силах даже уклониться от его прикосновений.
— Нет, — пробормотал он себе под нос и опустил руку, — не понимаю. — Ну, что же, полагаю, нам пора покончить со всем этим. А потом я могу позвонить твоим друзьям и сообщить, где искать тебя и моё небольшое послание.
Теперь меня по-настоящему тошнило. Боль приближалась — я отчётливо видела это в его глазах. Ему недостаточно будет просто выиграть, насытиться и уйти. Быстрого финала, на который я рассчитывала, не будет. Затряслись колени, и я испугалась, что сейчас упаду.
Он отступил и обошёл меня по кругу, словно осматривая статую в музее. Решая, с чего начать, он смотрел на меня всё так же открыто и дружелюбно.
Затем резко наклонился вперёд, словно изготовившись к прыжку — я уже видела это движение раньше. Доброжелательная улыбка становилась всё шире, пока не превратилась в оскал, обнаживший сверкающие зубы.
Я ничего не могла с собой поделать — попыталась бежать, понимая, что это бесполезно, что ноги дрожат и не слушаются. Но страх победил, и я бросилась к запасному выходу.
В то же мгновение охотник оказался передо мной и нанёс сокрушительный удар в грудь — не знаю, рукой или ногой, движение было слишком быстрым. Я отлетела в сторону и услышала звон разбитого моей головой зеркала. На меня обрушились осколки.
Я была слишком оглушена, чтобы чувствовать боль. И уже не могла дышать.
Он медленно двинулся ко мне.
— Весьма эффектно, — он вновь перешёл на дружеский тон. — Я так и думал, что из этого зала получится очень выразительная декорация к моему фильму. Потому я его и выбрал для нашей встречи. Само совершенство, не правда ли?
Я не ответила, встала на четвереньки и поползла по направлению к другой двери.
Он мгновенно оказался рядом и со всего размаху наступил мне на ногу. Я услышала тошнотворный треск раньше, чем почувствовала боль, и не смогла сдержать пронзительный крик. Я выгнулась, пытаясь дотянуться до раны, а мучитель с улыбкой возвышался надо мной.
— Как насчёт последней просьбы умирающего? — ласково спросил он и пнул сломанную ногу. Раздался душераздирающий вопль, и я в ужасе осознала, что кричу я сама.
— Может быть, лучше попросишь Эдварда отомстить? — подсказал он.
— Нет! — прохрипела я. — Нет, Эдвард, не надо, — страшный удар в лицо отбросил меня обратно к разбитому зеркалу.
Новая боль заставила меня забыть про ногу — осколок стекла вонзился в кожу на голове, и по волосам с устрашающей скоростью потекла тёплая влага. Я чувствовала, как она впитывается в ткань рубашки и капает на деревянный пол. Желудок скрутило от запаха.
Сквозь тошноту и головокружение я заметила нечто, давшее мне последнюю крупицу надежды. В его прежде спокойных глазах загорелось неконтролируемое желание. Кровь — алый поток, заливающий мою рубашку и пол — пробудила в нём острую жажду. Все прежние намерения были забыты — он едва сдерживал себя.
«Пусть же это произойдёт быстро», — взмолилась я, пока жизнь вытекала из тела. Веки медленно смыкались.
Словно из-под толщи воды я услышала финальный рык охотника. Перед глазами возник длинный тоннель, и по нему ко мне приближалась мрачная тень. Последним усилием я инстинктивно прикрыла лицо рукой. Глаза закрылись, и тёмные волны повлекли меня за собой.
23. Ангел
Я грезила, уносимая течением.
Погружаясь в мрачные глубины, я услышала самый блаженный из звуков, какие могло сотворить моё воображение — прекрасный, дарящий надежду и одновременно жуткий. Иной рык — глубокий, дикий рёв, в котором бушевал гнев. В поднятой руке полыхнула острая боль, почти вытолкнувшая меня на поверхность, но я не могла отыскать путь, не могла открыть глаза.
А потом поняла, что пришла смерть.
Потому что сквозь толщу воды пробивался голос ангела, звавший меня по имени и манивший в тот единственный рай, которого я желала.
— Нет, Белла, нет! — в ужасе кричал ангел.
Одновременно с этими долгожданными звуками донеслись и другие: злобное басовитое рычание, отвратительный резкий треск, внезапно оборвавшийся визг. Мозг попытался защититься — я сосредоточилась на голосе ангела.
— Белла, пожалуйста! Белла, услышь меня, пожалуйста, пожалуйста, Белла, умоляю! — заклинал он.
«Да», — хотелось сказать мне. — «Всё, что попросишь». Но я не чувствовала собственные губы.
— Карлайл, — позвал ангел, и отчаяние звенело в дивном голосе. — Белла, Белла, нет, пожалуйста, нет, нет, — бесслёзные прерывистые рыдания.
Ангелам не следует плакать, это неправильно. Я попыталась найти его, убедить, что всё хорошо, но не было дыхания — душила глубокая вода.
Мучительно сдавило голову — моя рана. Сознание возвращалось, и я разом почувствовала всё своё изломанное тело, каждую его болезненную точку. Я закричала, и, хватая ртом воздух, вырвалась из омута.
— Белла! — плакал ангел.
— Потеряла много крови, но порез на голове неглубокий, — проинформировал спокойный голос. — Осторожнее с ногой — перелом.
Ангел яростно взвыл.
Закололо в боку. Наверное, это всё-таки не рай — там не может быть столько боли.
— И, думаю, несколько рёбер, — продолжал уверенный голос.
И тут прорезалась боль в руке — горячая и острая, затмившая все остальные.
Кто-то жёг меня.
— Эдвард, — выговорила я, но так глухо и медленно, что не понимала саму себя.
— Белла, всё будет хорошо. Ты слышишь меня, Белла? Я люблю тебя.
— Эдвард, — на этот раз немного более отчётливо.
— Да, я здесь.
— Больно, — проскулила я.
— Я знаю, Белла, знаю, — и затем в сторону, страдальчески: — Ты можешь что-нибудь сделать?
— Подай, пожалуйста, мою сумку. Задержи дыхание, Элис, это поможет, — пообещал Карлайл.
— Элис? — охнула я.
— Да, она здесь, она знала, где тебя искать.
— Рука болит.
— Я знаю, Белла. Карлайл даст тебе что-нибудь, и это пройдёт.
— Рука горит! — закричала я, наконец, прорываясь сквозь остатки мрака и медленно открывая глаза. Я не видела Эдварда — что-то тёмное и теплое застилало зрение. Неужели никто не замечает пламени?!
— Белла? — испуганно спросил Эдвард.
— Огонь! Кто-нибудь, потушите огонь! — завопила я.
— Карлайл! Её рука!
— Он её укусил, — потрясённо воскликнул Карлайл.
