— Три.
Я даже поднимаю вверх три пальца, самым вызывающим образом, насколько это возможно. Я такая же безумная, как и он.
— Два. — Я убираю палец, но не добираюсь до единицы или нуля, потому что меня настигает момент просветления. — Ты даешь ему деньги!
— Нет.
Он качает головой самым неубедительным из возможных способов и переставляет ноги. Он становится таким же плохим лжецом, как и я. Я очень рада.
— Ты тоже дерьмовый лжец, Уорд. — Я разворачиваюсь и убегаю, главным образом, чтобы поймать брата, прежде чем он уйдет, но также и чтобы убежать от Джесси, прежде чем он поймает меня.
— Ава!
Как обычно, я не обращаю внимания на угрожающий окрик и, добравшись до летней гостиной, бросаюсь бежать со всех ног. Я знаю, что он преследует меня, и не только из-за грохота шагов, эхом отдающегося позади. Миную кухню, бар и ресторан и резко торможу, когда вижу Дэна, стоящего у огромного круглого стола в фойе. Он ничего не делает и ни с кем не разговаривает. Джон тоже здесь, и я знаю, почему. По той же самой причине, по которой Джон сопровождал меня повсюду в первые дни. С опаской наблюдаю, как Дэн оглядывается по сторонам, а Джон пытается подтолкнуть его, но тот не двигается, даже если его толкает крупный парень.
Джесси ударяется мне в спину, и меня поднимают и поворачивают в его объятиях. Он несчастлив.
— Ради всего святого, женщина! Ты встрясешь детям мозги! Не бегай!
Если бы я не была так обеспокоена местонахождением и поведением брата, я бы посмеялась над сумасшедшим идиотом, крепко держащим меня в своих объятиях.
— Возьми себя в руки! — Я высвобождаюсь и поворачиваюсь, обнаруживая, что Дэн наблюдает за нами. Его лоб сильно нахмурен, и Джон выглядит взволнованным.
Дэн снова неторопливо оглядывает фойе, затем его пытливый взгляд останавливается на Джесси.
— Если это отель, то где же тогда стойка регистрации?
— Что? — тон Джесси нетерпеливый, почти оборонительный, и я бы хотела, чтобы он звучал по-другому. Он явно выдает себя, и я молюсь, чтобы он быстро что-нибудь придумал.
— Где гости забирают ключи от своего номера? А как насчет информации о местных достопримечательностях? Разве в фойе обычно не ставят один из стендов с дерьмовой кучей листовок, рассказывающих людям, где и что посетить? — Он поднимает глаза на Джона. — И зачем твоя горилла сопровождает меня повсюду?
Я съеживаюсь, Джесси напрягается, а Джон рычит. Мой брат соображает немного быстрее меня. Я не рассматривала ни один из этих пунктов, кроме Джона. Ломаю голову, пытаясь придумать хоть что-то, но этого не происходит. Я, или мы, застигнуты врасплох. А потом я слышу голос, и это единственный голос в мире, который я не хотела бы услышать прямо сейчас.
Кейт.
Заметно сникаю и чувствую на пояснице руку Джесси. Почему он ничего не говорит? С ужасом наблюдаю и слушаю, как Кейт и Сэм спускаются вниз по лестнице, хихикая, тиская друг друга и, вообще, выглядя сексуально возбужденными. Это катастрофа. Я не могу удержаться и толкаю Джесси локтем в ребра, молчаливо требуя что-нибудь сказать. Ох, боже, пожалуйста, скажи что-нибудь!
Кейт с Сэмом абсолютно не обращают внимания на немую сцену, ожидающую их внизу лестницы, когда ласкают и гладят друг друга, говоря неуместные вещи, из которых одно предложение, определенно, включало «дилдо». Я в аду, и никто ничего не говорит, кроме моей лучшей подруги-хулиганки и ее дерзкого бойфренда, не то чтобы они знали… пока. Однако я ожидаю, что все скоро изменится, и вряд ли Джесси заговорить. Он молчит позади меня, наверное, такой же растерянный, как и я. Я застряла в подвешенном состоянии. Ситуация самая близкая к очень медленному крушению поезда, за которым я наблюдала в своей жизни. Дэн и «Поместье»; Дэн и Кейт; Дэн и Сэм; Дэн и Джесси. Дерьмо летит в вентилятор.
— Ай! — эхом разносится по фойе восторженный визг Кейт, за которым следует возбужденное рычание Сэма.
Они появляются у подножия лестницы в беспорядочном сплетении рук и безумных поцелуев, поедая друг друга заживо. Им следовало бы остаться в номере, потому что они еще далеко не закончили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сэм! — смеется она, откидываясь на его руку и ловя мой взгляд, ее счастливое лицо сияет еще ярче, пока она не видит моего брата. Теперь ей не до смеха. На самом деле, она выглядит близкой к припадку. Она выпрямляется и шлепает недовольного Сэма, прежде чем пригладить свои дикие рыжие волосы и одернуть растрепанную одежду. Но ничего не говорит, как и Сэм, когда его глаза бегают туда-сюда между притихшими зрителями.
Дэн нарушает воцарившуюся тишину.
— Отель? — Он попеременно буравит взглядом Кейт и Сэма, а затем вопросительно смотрит на Джесси. — И часто ты позволяешь своим друзьям вести себя подобным образом в своем отеле?
— Дэн. — Я делаю шаг вперед, но не успеваю далеко продвинуться. Джесси встает передо мной.
— Думаю, тебе следует вернуться в мой кабинет, Дэн, — голос Джесси звучит устрашающе, как и язык его тела.
— Нет, спасибо. — Дэн почти смеется, не сводя глаз с Кейт. Я никогда не видела ее такой смущенной, и Сэму, должно быть, интересно, что происходит. — Ты занимаешься проституцией в борделе?
— Какого хрена? — кричит Сэм. — С кем, твою мать, ты так разговариваешь?
Сэм делает шаг вперед, но Кейт хватает его за руку, оттаскивая назад.
— Это не бордель, и я не шлюха. — Ее неуверенный голос дрожит, когда она обнимает Сэма. Я хочу броситься на ее защиту, но не могу произнести ни слова, и Джесси избавляет меня от лишних хлопот.
Он подходит к Дэну, обхватывает ладонью затылок моего брата и наклоняется, шепча ему что-то на ухо. Это самый угрожающий поступок из всех возможных, и я даже не хочу думать о том, что он говорит, особенно, когда Дэн показывает свою готовность без дальнейших уговоров следовать за Джесси. Я тоже иду за ними, хочу все услышать, но, как я втайне и предполагала, меня останавливают.
— Подожди меня в баре, детка. — Он пытается меня развернуть, но я чувствую себя немного дерзкой. Не уверена, что мне нравится, что Джесси и Дэн одни останутся в кабинете.
— Я бы хотела пойти с вами.
Я не верю в свою притворную уверенность. Я знаю этот взгляд. Пусть он назвал меня «детка», чтобы смягчить приказ, но меня не одурачишь. Мне не войти в его кабинет. Нет, меня несут на руках в бар. Сажают на табурет, вызывают Марио, и пригвождают к месту взглядом «не дави».
— Ты останешься на месте. — Он целует меня в щеку, будто это меня успокоит. Ничего подобного. Мои глаза метают кинжалы ему в спину, когда он устремляется из бара длинными, ровными шагами.
— Ах! — радостное пение Марио отвлекает мое внимание от исчезающей спины мужа. — Посмотрите на себя, вся… как вы говорите? Цветущая. Цветущая!
Он чмокает меня в щеку через стойку бара и передает бутылку воды.
— Для вас больше никакого «Чуда от Марио»!
Я ворчу, но улыбаюсь, делая большой глоток ледяной воды, оставляя Марио обслуживать других гостей. Подходит Сэм, весь такой жизнерадостный, ямочка на щеке на обычном месте. Я в замешательстве.
— Привет, мамочка! — Он дерзко гладит мой живот. — Как себя чувствуешь?
— Хорошо… — слово медленно слетает с губ. — Где Кейт?
— В дамской комнате, — быстро отвечает он, жестом показывая Марио подать ему пива.
Смотрю мимо него, раздумывая, не пойти ли мне к Кейт.
— С ней все в порядке?
— Да, с ней все в порядке.
Он не смотрит на меня, но мне кажется, он знает, что мое полное замешательства лицо сосредоточено на нем. Он искоса поглядывает на меня, а затем со вздохом садится рядом.
— Знаю, вы все так думаете, но я не дурак.
Я выпрямляюсь.
— Я не считаю тебя дураком, — защищаюсь я. Может, слегка рассеянным, но не дураком.
Он улыбается.
— Я знаю о Кейт и Дэне. Понял в самый первый раз, когда встретил Кейт, и всплыло его имя. Знаю, почему она со мной рассталась, и что на свадьбе что-то произошло.
Я выгляжу чертовски виноватой, и мне интересно, в курсе ли всего этого Кейт.
