Таким образом, когда установление тарифов зависит исключительно от усмотрения частных предпринимателей, жалобы со стороны населения являются неизбежными. Главный мотив жалоб заключается не в высоте тарифов. Эти последние, во всяком случае, подчиняются закону спроса и предложения, в силу которого возвышению их препятствует не только конкуренция водяных и сухопутных сообщений, но также и то обстоятельство, что интерес железных дорог состоит не во взимании наибольшей провозной платы, а в получении наибольшего чистого дохода, который большей частью достигается не при слишком высоких тарифах. Жалобы обусловливаются целым рядом побочных обстоятельств, вредно влияющих на ход промышленности и торговли. К числу этих обстоятельств относятся, во-первых, конкуренция между дорогами, которая заставляет их иногда безрассудно понижать тарифы, причем потери на этой конкуренции дороги стараются наверстать за счет тех отправителей, которые не имеют для своих товаров никаких других путей сообщения; во-вторых, разобщенность железных дорог, существующая при принадлежности их разным обществам и крайне затрудняющая так называемое прямое сообщение, т. е. перевозки по нескольким дорогам; в-третьих, частые перемены в тарифах, о которых не всегда знают те, кому приходится пользоваться тарифами; в-четвертых, отсутствие правильных публикаций о переменах как в тарифах, так и в условиях перевозки грузов; наконец, частные дороги не считаются с такими потребностями, которые имеют большое значение с точки зрения государственной, но не сопряжены с какими-либо выгодами для обществ.
Неудобства такого положения становятся настолько ощутительными, что в среде самих представителей железных дорог возникает мысль о необходимости соглашения между отдельными железнодорожными линиями с целью достижения тарифного однообразия. Как видно на примере всех без исключения государств, по инициативе самих дорог образуются союзы, которые сначала обнимают интересы немногих дорог, а затем к ним примыкают все новые и новые члены. Однако все эти попытки упорядочить дело остаются одним паллиативом. Пока эксплуатация железных дорог остается в бесконтрольном ведении акционерных обществ и железные дороги считаются обыкновенными коммерческими предприятиями, причем рельсовая сеть представляется состоящей из множества частей, до тех пор и все тарифные неурядицы, т. е. разнообразие, неравномерность, сложность и изменчивость тарифов, являются делом совершенно неизбежным.
Третий период в развитии тарифного дела характеризуется поворотом во взглядах относительно роли и значения железных дорог. Начинает преобладать мнение, что железные дороги являются не обыкновенными коммерческими предприятиями, имеющими целью приносить доход лицам, их эксплуатирующим, а представляют крупнейший и выдающийся фактор государственной жизни, обнимающий собой интересы торговые, промышленные, стратегические, культурные и пр. Под влиянием такого взгляда правительства принимают меры к ограничению прав частных дорог. С этой целью постепенно усиливается правительственный контроль над исполнением железнодорожной администрацией всех требований закона, а затем большей частью правительство принимает на себя и прямое руководительство действиями железнодорожных обществ в сфере тарифов, образуя для этого специальные учреждения или прибегая по необходимости к выкупу в казну всех или по крайней мере главнейших железнодорожных линий. При этом, разумеется, интересы отдельных линий неизбежно уступают место интересам всей сети железных дорог, рассматриваемой как единое целое; соперничество между отдельными линиями ослабляется, а вместе с тем уничтожается повод к возникновению разных тарифов на разных дорогах, вследствие чего получается возможность установить целесообразные тарифы на всех дорогах.
Мы видели, что железнодорожные общества, при полной свободе действий, придерживались, если оставить в стороне увлечения конкуренцией, коммерческой системы тарифов, в основе которой лежит закон спроса и предложения. Как реакция против тех ненормальных явлений, которыми сопровождалась коммерческая система, явилась другая система тарификации, известная под названием натуральной. По этой системе со всех грузов должна взиматься одна и та же провозная плата в зависимости лишь от веса и расстояния, и следовательно, пуд дорогого мануфактурного товара и пуд каменного угля должны таксироваться одинаково. Действительность показала, однако, что размера расхода по перевозке пуда того или другого товара на определенное расстояние, несмотря на продолжительное существование железных дорог, ни за границей, ни у нас не удалось установить точно. Дело в том, что для правильного исчисления расходов перевозки известной единицы груза необходимо иметь данные как об общей сумме расходов железных дорог за известный период времени (обыкновенно год), так и об общем количестве перевезенных единиц. Но именно этих-то данных и нельзя получить в совершенно точном виде. Во-первых, многие из тех расходов, которые произведены дорогой в данном году, не могут быть отнесены целиком только к этому году: шпала или рельс, уложенные в данное время и показанные в расходах данного года, пролежат не один год, а несколько лет; здание, построенное в данном году, простоит десятки лет и т. д. Затем, нельзя определить с точностью, какая часть расхода должна быть отнесена на пассажирское движение и какая на движение товарное. Точно так же с весьма грубым приближением можно выяснить, какая часть расходов в товарном движении падает на перевозку поштучных предметов и какая на перевозку предметов по весу.
Если бы за всем тем и удалось получить после крайне сложных вычислений некоторую фиктивную среднюю величину расхода по перевозке одного пуда груза на расстояние одной версты, то надо иметь в виду, что эта средняя, выведенная по данным за истекшее время, без большой погрешности не может быть взята как средняя для будущего, ибо на ее размер влияет количество перевозимых товаров, которое из года в год меняется. Очевидно, чем больше будет движение, тем общая сумма эксплуатационных расходов будет значительнее и тем меньше будет доля этих расходов, падающая на каждую единицу груза, и наоборот. То же самое надо сказать и о другой весьма значительной части расходов, именно о расходах по погашению капитала на сооружение дороги и по уплате процентов по этому капиталу. И здесь также при малом грузовом движении доля этих расходов, падающая на единицу груза, будет велика, при большом — незначительна.
Если бы определенная крайне искусственным путем тарифная ставка оказалась слишком высокой, то первым следствием введения подобной ставки явилось бы сильное сокращение перевозки грузов, так как целая масса их может выдержать железнодорожную перевозку только при условии ее дешевизны. Все те грузы, перевозка которых только потому и стала возможна, что тарифные ставки для них понижались до крайней степени, при новых тарифных условиях либо отошли бы к водным путям сообщения, либо снова стали бы грузами малоподвижными, как до постройки железных дорог. Лишившись их, железные дороги лишились бы очень значительной части своего дохода, а это, в свою очередь, повело бы к тому, что увеличились бы эксплуатационные расходы, падающие на единицу груза. Тогда, оставаясь последовательным, в сохранении принципа полного равенства тарифа соответствующему эксплуатационному расходу, пришлось бы неизбежно еще выше поднять тарифную ставку и тем еще более сократить перевозку грузов. Таким образом, эта система постепенно привела бы железные дороги к полной несостоятельности. Но вместе с железными дорогами, как коммерческими предприятиями, пострадала бы также очень чувствительно и вся вообще торговля и промышленность страны. Раз многие товары лишены были бы возможности быстро и дешево передвигаться на большие расстояния, само собой разумеется, что это вызвало бы крайние замешательства во всех сферах торгово-промышленной жизни.
С другой стороны, если бы тарифная ставка оказалась слишком низкой, то в железнодорожном хозяйстве неизбежен дефицит, для покрытия которого остается один источник — общегосударственный бюджет. Но если для покрытия железнодорожного дефицита средства будут заимствоваться из налогов, уплачиваемых всем населением страны, то, несомненно, получится целый ряд несправедливостей. Тот, кто никогда не пользовался услугами железных дорог, должен будет уплачивать за содержание дорог, которыми пользовались другие, а эти последние будут уплачивать гораздо меньше, чем с них следовало бы получить. Один район, покрытый густой сетью рельсовых путей, окажется привилегированным перед другим, который дорог еще не имеет; население первого, помимо того, что оно пользуется усовершенствованными путями, еще и за провоз грузов будет платить дешево, тогда как население второго района, вынужденное довольствоваться гужевой перевозкой и платить за нее дорого, не может и надеяться на постройку новых железнодорожных путей, так как государственный бюджет и без того обременен железнодорожным дефицитом. Очевидно, что подобная система железнодорожных тарифов создает несправедливое распределение благ между равноправными членами общества.
