Первенец, которого назвали Сайрусом, не слушал Хакима. Продолжая бормотать, он озирался по сторонам, словно загнанный в угол зверь. Нетрудно было понять, почему. Воздух вокруг командира сгущался. Храм был просто переполнен силой, настолько, что само пространство начинало кривиться. У обычных людей даже при недолгом нахождении в таком поле начиналась мигрень, чего уж говорить о безумцах. Интересно, как вообще офицеры проводили здесь время? Вполне возможно, деградировали они намного сильнее, чем первенец. Только вот не замечали этого.
— Здравствуй, Хаким, — сказал Насиф. — Здоровья тебе и твоему клану. Боюсь только, желать того же твоим солдатам уже поздно — всех, кто ждал нас на берегу, мы убили. Скажи-ка, я ведь не ошибся? Полковник забрал детей иммигранта с собой?
— Какая проницательность, — командир обнажил ряд красивых белых зубов. — Саргий Лемортов? Всё верно, его выводок охраняет тушку Эймса. Он так за них трясётся, что даже на первые переговоры с нами не взял. Представляешь, как он за них волнуется? Даже больше, чем за себя.
У Насифа немного отлегло от сердца. Не хотелось ему врать единственному человеку, которого он мог назвать другом. Хорошо, что его догадка оказалась верна. Он уломал Саргия потерпеть до прихода Вика, потому что знал — рано или поздно, за Эймсом отправят погоню. Сам Мир говорил об этом, практически без умолку. «Грядут великие изменения, — шептал он. — Человек в железе придёт».
— Какой ты всё-таки умный! — продолжал паясничать Хаким. — Неудивительно, что господин Арстан взял тебя в ученики.
— Это он вас сюда отправил?
— Почти. Мы верны ему, хотя официально подчиняемся генералу Хамиду.
— Приятно знать, что у учителя везде свои люди. Хотя вряд ли старина Мугис Хамид обрадуется, узнав, что вы выполняете поручения его старого неприятеля.
— Где капитан Валентайн? — спросил Хаким, проигнорировав провокацию. «Всё с вами понятно, — подумал Насиф. — В Карасе уже идёт борьба за власть. Каждый ищет, на кого бы спихнуть вину за начавшуюся войну — и бойцы не знают, кому они будут верны завтра».
— Ждёт снаружи. А чего ты им вдруг заинтересовался? Не твой приказ, разве, заставил солдат открыть по катеру огонь?
— Он не явился в назначенное время, — Хаким практически выплёвывал слова сквозь стиснутые зубы. — А значит, мы обязаны доставить его в Карас — живым или мёртвым.
Насиф не выдержал и засмеялся.
— Серьёзно? Ты ведь сам придумал последнюю часть, признайся. Особенно если учесть, что я услышал от Арстана.
Хаким не нашёл, что сказать, поэтому только сильнее насупился.
Жрецы ошиблись. Эймс был не тем, кого они ждали. Зато стоило шаману увидеть Виктора Валентайна, как стало понятно: это именно тот, кто был им так нужен. Пророчество оказалось правдой. И, к большому несчастью для старейшин Караса, Насиф полностью его контролировал.
Ему хотелось хохотать от иронии. Он посвятил большую часть жизни, отрицая пророчество — теперь же он помогал ему исполниться. В кои-то веки удача была на его стороне. Всё, что он делал, оказалось не зря. Да, ему пришлось покинуть родину и переметнуться на сторону врага. Да, его ожидали несладкие времена: пытки и допросы. Он старался сотрудничать с оккупантами по максимуму. Он знал, что ему нужно выжить. Арстан ведь ожидал, что ученик не вытерпит и нападёт на полковника. Всё это время Насиф задавался вопросом, чего же хочет его учитель. Он всё ещё верил, что был в его действиях некий расчёт. Чего бы ни хотел Арстан, войну он развязал на благо Союза.
Конечно, Насифу это всё не нравилось. Он предпочёл бы обойтись без жертв, а в итоге сам поджёг фитиль, тянущийся к пороховой бочке. Из-за него первенцы вторглись на земли Союза. Из-за него каждый день гибли тысячи людей.
Судьба всего мира была в его руках. И он не собирался упускать её из пальцев. Не сейчас. Особенно после того, что он услышал.
Псы полковника казнили крестьян в деревне, а потом даже не потрудились похоронить их. Множество преступлений можно было простить. Но не такое. И всё бы ничего, если бы не аудиозапись в коробке, из которой раздался голос Арстана:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Ты и так знаешь, что здесь произошло».
Конечно, он знал. Ему даже не нужно было слышать перечисление деревень, которых постигла та же судьба. С диссидентами Союз расправлялся быстро и беспощадно. Странно было, что конкретно этому месту дали столько шансов на исправление, прежде чем гнев Караса обрушился на него со всей своей силой.
Удивлял способ расправы. Правда, все непонимания быстро устранил голос Арстана:
«То, что вы здесь оказались, идёт вразрез с планом. Капитан Валентайн должен был встретиться с группой на севере. Если вы этого не сделали, а пришли сюда, значит, Виктор скомпрометирован. Полковник усмотрел такое развитие событий — поэтому оставил ему послание из трупов. Несомненно, Валентайн узнает почерк. В твои задачи входит доставка его в деревню на север и передача в руки людей полковника. Другие члены отряда тоже должны добраться в целости и сохранности. Нам не нужны лишние жертвы. Если всё идёт не по плану, что же, план придётся поменять».
«Точно, — подумал Насиф. — Мы поменяем его. Ещё как поменяем».
— Ну, так что? — спросил он Хакима. — Так и будем в гляделки играть? Или скажешь что-то, наконец?
— Позови капитана, — приказал командир. — Пусть он сложит оружие. Остальные члены отряда тоже. Мы перенесём их прямо отсюда в Карас. И никто больше не пострадает.
— Ты знаешь, вот незадача, — шаман почесал подбородок, — когда всё только начиналось, я старался сократить количество жертв. Сейчас? Я уже не уверен, что хочу этого. Особенно после того, как вы забыли предать тела земле.
— Те крестьяне детей в жертву приносили, — проворчал Хаким. — Из-за таких дегенератов ты собираешься отрицать волю Караса?
— Мне просто нужен был повод, — пожал плечами Насиф. — Старейшины, жрецы, полковник, Арстан, ты со своими дружками — мне надоело, как вы вечно указываете, что все мы должны сделать. «На благо Союза», так говорится, да? Судя по всему, капитан больше не следует вашему плану. А если он его забыл, значит, я могу заставить Валентайна делать всё, что захочу. Могу стравить с Эймсом, например. Со старейшинами. Могу заставить разрушить весь Союз. Намного будет проще перестроить его из пепла, чем пытаться переделать. Всё уже давно сгнило. Нечего тут спасать. Особенно если даже мой учитель, который отрицал войну, решил развязать её сам.
— Ты собираешься умереть из-за своего искажённого чувства справедливости? — деловито поинтересовался Хаким, медленно вытаскивая пистолет из кобуры.
— Кто-то умрёт, — поправил его Насиф. Он уже знал, что будет делать.
Когда командир направил на него пистолет, он резко ударил его по руке, из-за чего выстрел пробил голову стоявшему рядом офицеру. Выбив оружие из рук Хакима, Насиф одним коротким ударом сломал оппоненту кадык. Остальные сааксцы начали вскидывать винтовки, кричать и суетиться. Вот только сила в храме была на стороне Насифа. Глубоко вдохнув, он заставил время вокруг замедлиться. Он не собирался давать им даже шанса на выживание. Перемещаясь между практически застывшими офицерами, он ломал шеи и тщательно рассчитанными ударами останавливал сердца. В реальном мире не прошло и нескольких мгновений, когда он закончил зачистку святого места от заполнившей его погани.
Подняв с пола пистолет, он вдруг услышал рык у себя за спиной. Резко обернувшись, Насиф увидел скачущего к нему на четвереньках первенца, обнажившего зубы. Его рука тянулась к оружию в руках шамана. Не медля и секунды, Насиф выстрелил. Со скулежом сержант Сайрус покатился по полу, схватился за запястье пробитой руки и отполз в угол, баюкая раненую конечность.
Всё было кончено. Насиф встал напротив огромной пятиконечной звезды — личного символа пророка Заакси, начертанного на стене. Знак шептал что-то, вот только он не мог понять, что. «Пророк учил нас любви», — вспомнил Насиф слова Арстана и усмехнулся. Вот к чему всё привело. Интересно, в том апокрифе, что дал ему учитель, была написана правда? Неужели к концу жизни Заакси понял, что следовал не тому богу, и Отцу не стоило доверять? Или же всё это было полной брехнёй? Возможно, Насиф никогда не узнает истины. Что же, она ему уже больше не была нужна.
