думай. У нас будет мальчик и девочка. Мальчика назовём Русланом, а девочку — Марусей!
Обалдеть. Я аж челюсть чуть не уронил. Она уже даже имена нашим будущим детям придумала. Валентина что-то там ещё доказывала, объясняла, аргументировала, а я сидел и думал, как бы её аккуратно остановить.
— Муля! — крикнула Валентина. — Ну что ты молчишь? Я даже уже решила, что свадьбу мы сыграем в ресторане! Там, где твоя подруга Белла работает. Она дешевле нам поможет всё устроить, и всё хорошо у нас будет. И главное, что у моей мамы есть знакомая, которая поможет платье мне пошить. Я обязательно хочу, чтобы пошить. Я в журнале мод видела такое платье, ты представляешь, с воланами и рюшами?
И тут я наконец не выдержал. Наверное, вот это вот всё, что сегодня, и вчера, и за эти дни со мной случилось, этот вопрос с приглашением на закрытый показ, разговор с Глориозовым — всё это сплелось в такой тугой ком эмоций, который уже еле-еле держался на одном волоске. И вот при последних словах Валентины волосок этот лопнул, и ком упал на землю, разбрызгивая щедро вокруг своё содержимое.
Короче, меня прорвало.
Сам не знаю, как так получилось, что я вскочил, схватил Валентину за шиворот и, невзирая на её внушительные габариты, потащил на выход. Ногой я открыл дверь, вытолкал её наружу и гневно сказал почти спокойным голосом:
— Нет, Валентина! У нас с тобой ничего не получится! Извини.
И захлопнул дверь прямо перед её ошарашенным лицом, а сам аж выдохнул с облегчением и пошёл на кухню. Там достал из буфета бутылку коньяка, налил себе пятьдесят грамм, потом подумал и долил ещё пятьдесят, и залпом хлопнул.
Фух!
В комнату вошла Дуся. Подбоченясь, она исподлобья уставилась на меня.
— Зачем ты так с девушкой? — обличительно сказала мне Дуся.
— Как так? — переспросил я, рыская в буфете в поисках чего-то типа шоколадной конфеты, чтобы закусить.
— Выкинул её! Ч всё видела и слышала! Ты что такое себе позволяешь, как ты так можешь⁈
Я как раз в это время обнаружил коробку мармелада. Вытащил одну, принюхался — вроде клубничный, как я люблю.
— Я её аккуратно выкинул, — сказал я, бросив в рот мармеладку. — Ну а что, иначе она бы меня утащила в ЗАГС… Дуся, ты мармелад будешь?
— Нет, Муля, в ЗАГС тебе ещё нельзя, — покачала головой Дуся, некультурно проигнорировав мой вопрос по поводу мармелада. — Но с девушками так тоже не надо. Эх, вот потому ты до сих пор и не женат. Иначе так бы с девушками не обращался.
Я смерил её мрачным взглядом. Дуся, видимо, что-то прочитала в моих глазах, так как боевой запал у неё сразу пропал, она шустро юркнула в свою комнату, захлопнула дверь и, судя по грохоту мебели и шуршанию по паркету, даже подпёрла её чем-то.
А я, не выдержав больше всего этого, пошёл к себе в комнату и завалился спать.
Задолбали!
Наконец-то этот трудный день подошёл к концу.
На следующее утро первое, что я сделал, когда пришёл в Комитет искусств, — это отправился к Тамаре Захаровне.
— Мулечка пришёл, — защебетала она, как только я вошёл в её кабинет, практически без стука.
— Здравствуйте, Тамара Захаровна, — сказал я недобрым голосом. — Я буквально на секунду. Есть один вопрос.
— Да-да, присаживайся, Мулечка. Чай будешь? Я всегда с утра люблю прийти в кабинет, и первое, что сделать, — это выпить чашечку чая, — расплылась в улыбке она и подняла на меня свои блёклые глаза.
— Нет, нет, спасибо, чаю я не хочу, — ответил я. — Вы мне лучше дайте ответ на такой вопрос: это правда, что на закрытый показ моего фильма вместо меня идёте вы?
От неожиданности Тамара Захаровна аж поперхнулась чаем и сильно закашлялась.
Я терпеливо подождал, пока она откашляется и сможет продолжать разговор.
— Муля, ну ты что, нельзя же так! Я поперхнулась! Я же так и умереть могла! — возмущённо замахала она руками, продолжая периодически откашливаться. Лицо её побагровело, на глазах выступили слезы.
Я терпеливо ждал, пока весь этот цирк закончится.
— Так что да, мне прислали приглашение, — накашлявшись, вынуждена была признаться Тамара Захаровна, видя, что я не свожу с неё требовательного взгляда. — Но я не имею никакого отношения к тому, что тебя не пригласили!
— Откуда вы знаете, что меня не пригласили?
Тамара Захаровна вспыхнула и промолчала.
— И второй вопрос, — продолжил я, видя, что отвечать она явно не собирается. — А почему, узнав, что меня, как главного руководителя и вдохновителя этого проекта, не пригласили, почему вы ничего не сделали для того, чтобы выяснить этот вопрос? И чтобы было по справедливости?
Тамара Захаровна смотрела на меня широко раскрытыми глазами, её рот беззвучно раскрылся, словно у выброшенной на берег рыбы. Она ни слова не говорила.
— Почему, в конце концов, вы сразу не сообщили мне об этом? Почему не предупредили меня? В конце концов, почему, не отдали мне своё приглашение? — продолжал напирать я.
Тамара Захаровна побледнела.
— В общем… давайте-ка сюда это приглашение. Я пойду вместо вас.
— Но, Иммануил Модестович! — возмущённо вспыхнула Тамара Захаровна и закричала тихим свистящим шёпотом, ежесекундно оглядываясь на дверь. — Я не могу так поступить! Это приглашение пришло «сверху», понимаете⁈ Рассылали его «оттуда»! И не пойти я не могу, ты сам это понимаешь! У меня тоже семья, у меня дети… И я не буду подвергать свою семью опасности! На такие мероприятия не отказываются ходить! Если тебе не прислали приглашение, то это вопрос не ко мне. Иди «наверх» и там разбирайся. Но я тебе не советую, Муля. По-человечески не советую! Переживи, промолчи. И радуйся тому, что тебя всего лишь не пригласили, а не что похуже…
Она оборвала себя на полуслове и отвела взгляд. По щекам её катились крупные слёзы.
Я посмотрел на неё и, ничего не говоря, вышел из кабинета.
В принципе, так-то она была права. Потому что я точно знал, что против меня она особо не интриговала. Да, поначалу гадила там как-то по мелочёвке, но потом, когда поняла, что от меня перепадают хорошие подарочки, и такие бонусы, как участие нашего отдела в столь мощных международных мероприятиях, что для отчётности это очень круто, — то конечно, она
