Лучезарные уже очухались: щетинились мечами, вскидывали луки. В темноте вспыхнул ветрощит, залп стрел бессильно отлетел от него.
Трепещущие ветроволны защищали Маньялая с Виктором от мыслеплена. Фокусник выхватил с пояса флягу и плеснул водой. Молочный туман заволок кладбище. Повсюду возникали тёмные силуэты всадников и гигантов. Иллюзии бросались в рассыпную, путая Голубых Капюшонов. Где настоящие враги поди разбери? А учитывая, что читать мысли мешал ветроплав…
– Держите их, держите! – слышались отрывистые приказы. – Не дайте колдунам перейти границу!
– Тот! Тот! Да не этот!
Лучезарные нападали наудачу. Стрелы пронзали иллюзии, мечи проходили сквозь пустоту.
Даже Николас потерял товарищей в этом бедламе. Выберутся. Больше он ничем не поможет.
Узкая тропа вилась между каменных плит. Охотник гнал коня к ветхой ограде. Граница должна быть там. Нужно успеть.
– Что вы творите, идиоты?! – зазвучал нагонявший ужас голос. – Ветроплава хватайте! Это же Комри! Комри! Зажмурьте глаза и ориентируйтесь по ауре. Только по ней! Дар не использовать!
Николас всадил пятки в бока мерина. Тот помчался, перемахивая через могилы.
Из тумана выскочил огромный белый конь и захрипел у самого уха. Затылок щекотало горячее дыхание преследователя.
Впереди вырисовались густые терновые заросли, высокие и широкие – не всякая лошадь одолеет.
– Но! – заорал Николас во всю глотку, нахлёстывая мерина ветроплавом.
«Не останавливайся! Только не останавливайся!»
Ошалевший конь оттолкнулся и поджал под себя ноги. Охотник уцепился за гриву. Копыта ударились об землю на противоположной стороне.
Хоть бы погоня отстала!
Но нет. Через несколько темпов бешеного карьера рядом раздалось:
– Убью! Не уйдёшь!
Белый конь летел следом, развевался плащ. Свистнула стрела – слабо вспыхнул щит.
Николас нахлёстывал мерина всё сильнее. Тот распластывал себя над землёй в широких скачках, но двигаться быстрее уже не мог.
Впереди показался перелесок, за которым начиналась свободная от единоверцев Норикия.
Самая малость, друг!
– Комри-и-и-и!
Дорога заворачивала под густые кроны. Стрелы бились о щит всё яростней.
И вдруг…
Щит потух, связь с даром оборвалась, оглушив звенящей пустотой. Последняя стрела чиркнула по плечу, наконечник вспорол плащ, рубаху и кожу, прежде чем воткнуться в ствол справа.
– Передавай моё почтение Аруину! – донёс ветер злорадную фразу.
Николас перевёл взмыленного коня на рысь.
Граница. Дальше Лучезарные не поедут, иначе нарушат перемирие. Главное, не попадаться никому на глаза.
Плечо горело, хотя рана была не глубокая. Охотник пошевелил затёкшими пальцами. Ветроплав заискрился на кончике ногтя. Дар вернулся!
Почему он отказал, когда хозяину грозила опасность? И что это за липкое сумасшествие, которое прячется на глубине души и всаживает жало тогда, когда больнее всего? Как удержать себя, как выстоять в страшной буре, что захлестнула весь мир?
Николас натянул поводья и спрыгнул. Мерин с трудом перебирал ногами, с шеи и из-под хвоста сочилась пена. Надо бы пошагать.
Конь дремал, спотыкаясь на ровном месте. Охотник двигался всё более скованно. Глаза закрывались сами по себе, а ноги становились тряпичными. Разогретое тело начинало знобить от пронизывающего ночного ветра. Плечо тянуло, рана болезненно пульсировала.
Хоть бы не яд, хоть бы, хоть бы…
========== Глава 28. Бескрылый ворон ==========
1567 г. от заселения Мунгарда, Норикийская граница
Едва отшагав коня, Николас расседлал его на первой встречной поляне. Рядом бил ключ. Охотник промыл рану, нанёс заживляющую мазь и перевязал чистым лоскутом. Поддерживала его одна сила воли, но стоило расслабиться, как ноги подкосились, и Охотник распластался на земле без чувств.
Проснулся он от того, что кто-то разматывал на запястье повязку, которая скрывала «тайное имя». Николас отдёрнулся и перекатился в сторону. Тело налилось тяжестью, голова кружилась, раненое плечо онемело. Всё-таки стрела оказалось отравленной.
– Глядите, он очухался! – донёсся звонкий детский голос.
Охотник протёр глаза. Очертания мира проступали неясными контурами и тенями, но ауры различались хорошо. Рядом маленький огнежар, далеко – средней силы звероуст, между ними – неодарённый. Его выдавали звуки.
– Целых два меча! Зачем ему два меча? – позвал он ломающимся голосом подростка.
Поднявшись на локтях, Николас встряхнул головой, чтобы прогнать остатки сна. Неодарённый копался в сваленных посреди поляны вещах. Если возьмёт в руки проклятый клинок…
– Нет, остановись! – преодолевая слабость, Николас бросился к нему.
Мальчишка вынул из ножен меч и замахнулся. Рукоять выскользнула из ладони, лезвие разрезало штанину и рассекло бедро. Ветросгусток едва успел сшибить незадачливого воришку, чтобы тот не остался без ноги.
– Ау-уа-уа-уа! – завопил он.
Аура огнежара рядом разбухала. Вот-вот рванёт. Охотник повалил неодарённого на землю и накрыл собой. Струя пламени прошла в локте от затылка, обдав таким жаром, что кончики волос оплавились.
– Что происходит?! – вскричал звероуст. Видно, старший из них.
Послышались его торопливые шаги, аура приближалась.
К животу подкатила волна дурноты. Николас отполз в сторону, и его тут же вывернуло.
Неодарённый продолжал лежать на земле и тихо скулить.
– Успокойся, вдох-выдох! – звероуст решил, что огнежару помощь нужнее.
В голове немного просветлело. Охотник вернулся к неодарённому и осмотрел его рану. Неглубокая, правда, крови много. Заживляющая мазь ещё осталась на самом донышке туеска. Николас обработал порез и перевязал. Эх, как сейчас не хватало Эглаборга даже с его нытьём и переполошенным оханьем.
– Всё не так страшно. В следующий раз будешь знать, как зариться на чужое добро, – попенял подростку Охотник.
– Я не вор, – слабо пробормотал тот, пропуская пальцы через свои сбившиеся в сосульки пепельные волосы.
– Патрик! – позвал огнежар, придя в себя.
Неодарённому было лет двенадцать. Высокий и крупный, он выглядел болезненно бледным. Серые глаза казались выцветшими. Потёртые штаны и рубаха висели бесформенными мешками.
Огнежар подбежал к Патрику и сел рядом на колени. Невысокий и худой, лет десять на вид, волосы чуть светлее, чем у старшего товарища, менее патлатые, глаза цвета топлёного молока, тонкий нос в россыпи веснушек. Тем не менее, в чертах обоих мальчишек сквозило родственное сходство.
– Ты как? – спросил огнежар.
– Всё хорошо, Жан. Тебе нельзя волноваться, – успокоил его неодарённый.
Николас помог ему сесть. В лопатки упёрлось остриё меча. За спиной стоял звероуст: повернув голову, Николас боковым зрением увидел взбешённое лицо.
– Моё имя Аллен, я дозорный из Компании «Норн», а это мой ученик Жан и его брат Патрик. А кто ты? Мы нашли у тебя грамоту на имя кундского рыцаря Мортимера Стигса, – начал допрос звероуст. – Неужели единоверцы принимают на службу ветроплавов?
Охотник запустил ладонь за пазуху. Амулет Кишно пропал. Сняли, мерзавцы, прямо со спящего!
– Хотя, скорее всего, грамота поддельная. Твой конь поведал, как вы удирали от «страшного белого всадника», – испытывал его терпение Аллен.
Щуплый, невысокий, он выглядел едва ли не младше Охотника. За спиной длинный лук и стрелы, рыжие волосы в пучке на затылке на манер Сумеречников.
– У него два меча… – прерывисто сообщил Патрик. – И книга, которая не открывается.
Он указал на лежавшую рядом «Книгу тайн». Жан подхватил её и попытался распахнуть, сопя от усилий.
– Оставьте мои вещи в покое! Я беженец и никому не желаю зла. Мне просто нужно добраться до Лапии.
Николас подскочил и принялся всё собирать. Не хватало, чтобы они снова взялись за звёздный клинок или порвали рубашку из перьев.
Аллен не отводил от него оружия и выпячивал грудь, чтобы казаться внушительней.
– Придётся обождать, – он поцокал языком безо всякого сожаления. – Я передал весть о тебе на ближайшую заставу и срочной соколиной почтой в Дюарль. Пока они не ответят, ты останешься здесь под нашим наблюдением. Не переживай, в Компании ветроплавам живётся куда раздольнее. Редкий дар, в большом почёте, если ты, конечно, не предатель.
