сотен бабочек, порхающих и трепыхающихся в животе. Глаза Ника широко распахнулись при виде меня, облаченной в платье «Диор». Кстати, сам он был в смокинге.
Чтобы не совершить никакого безумия, я отвернулась и окинула взглядом ухоженный сад, по дорожкам которого прохаживались гости и журналисты… а это ведь известная телеведущая? А рядом, похоже, звездный актер, которого пригласили в новый блокбастер Спилберга?
Через несколько минут я почувствовала, что Ник уже стоит рядом. Я не могла ошибиться: тепло, исходящее от него, заставило все тело содрогнуться. Я обернулась, случайно задела ткань его пиджака и снова вздрогнула.
Взгляды Уилла и мамы тоже устремились на Ника.
– Привет, сынок, – рассеянно поздоровался Уилл.
Мама что-то шепнула мужу, а затем растянула губы в улыбке и начала слушать девушку-фотографа, которая объясняла, где лучше сделать семейные снимки.
Я принялась рассматривать сад. Не говоря ни слова, Ник слегка провел кончиком пальца от моего плеча до запястья, едва касаясь, но невероятно чувственно.
Я опять повернулась к нему, намереваясь передать взглядом только одно: лучшее, что он может сделать сегодня – оставить меня в покое. Ни прикосновений, ни объятий, ни поцелуев, ни чего-то подобного. Я даже хотела что-то сказать, однако предупреждения застряли в горле, когда я увидела его так близко. Николас был более привлекательным, чем когда-либо.
Он молчал, но его глаза были красноречивее слов. Я почувствовала, как он раздевает меня жадным взглядом, я буквально ощущала, как его пальцы впиваются в мою кожу, а губы, влажные и сочные, ласкают каждый обнаженный участок тела.
«Боже, прекрати, прекрати, не думай об этом сейчас».
Николас наклонился и поцеловал меня в щеку.
Я на мгновение зажмурилась и вдохнула знакомый аромат, который смешивался с запахом табачного дыма. Он курил, потому что нервничал так же сильно, как и я?
– Ты прекрасна, – прошептал Ник мне на ухо, потом выпрямился и сделал вид, будто ничего не случилось.
Он направился к журналистам, а я не шевелилась и внимательно за ним следила. Он принялся отвечать на вопросы репортеров, а я стояла как вкопанная. Его манера двигаться, общаться с представителями прессы, которые жаждали что-то узнать о Лейстере-младшем, уверенность в каждом жесте просто поражали…
Через минуту Николас шагнул в сторону, вытащил из кармана мобильник и вроде бы начал набирать сообщение. Вскоре в моей сумочке завибрировал телефон.
Ник спрятал мобильник и продолжил отвечать на вопросы. К нему подошел отец, и теперь журналисты сосредоточились на обоих Лейстерах.
Я выудила из сумочки телефон.
Я буду снимать с тебя это платье очень медленно, сегодня нам предстоит самая длинная и приятная ночь в жизни.
От пяток до макушки меня обдало жаром. Как не вовремя. Я осмотрелась, надеясь, что никто не заметит, насколько присутствие Николаса повлияло на меня.
Наконец нас пригласили в огромную гостиную особняка. Официанты разносили шампанское и закуски на серебряных подносах. Повсюду был хрусталь и свечи… да, сотни свечей и белых матовых огоньков электрических светильников, которые создавали особую атмосферу этого незабываемого вечера.
Гости разбрелись по гостиной и продолжили светскую болтовню. Воспользовавшись моментом, Ник подошел ко мне.
– Тебе понравился подарок? – спросил он и оглянулся, чтобы его не подслушал какой-нибудь прыткий журналист.
Мне нужно держаться от Ника подальше. Мы же пообещали друг другу, что поговорим после юбилея. Надо набраться терпения и подождать, когда мероприятие завершится.
– Я не нуждаюсь в подарках, Николас, я хочу побыстрее сесть в машину и забыть, что ты приехал с другой женщиной.
Ник вздохнул и, похоже, решил погладить меня по плечу, но внезапно понял, что ему нельзя меня приласкать. Его рука замерла в воздухе, потом опустилась вдоль тела, пальцы сжались в кулак. Я отвела взгляд, разочарованная и ситуацией, и всем остальным.
– Я могу послать вечеринку к черту, Ноа. Более того, прямо сейчас я хочу зарыться пальцами в твои волосы, целовать тебя, пока у меня не перехватит дыхание… Скажи только слово, и я так и сделаю.
Я прикусила губу, зная, что способна на это. Если бы я попросила и даже просто намекнула, что изнемогаю без его прикосновений, он бы с удовольствием исполнил мое желание.
Мне было очень тяжело, но я понимала, что не стоит подводить родителей. Кроме того, не следует еще сильнее настраивать их против нас.
– Я в порядке, – заверила я Ника, страстно желая прильнуть к нему и очутиться в его крепких объятиях. Я извелась без него, истосковалась по нашим встречам и поцелуям. Я скучала по Нику и Ноа. Разлука слишком затянулась, и одной-единственной ночи было недостаточно, чтобы наверстать упущенное и справиться с собой.
Я заметила, что мать пристально смотрит в нашу сторону. Мы привлекали внимание, черт возьми, особенно Ник!
– Тебе нужно уйти, на нас пялятся, и я вовсе не хочу, чтобы наши усилия оказались напрасными.
Николас начал озираться, после чего снова посмотрел на меня. Я заметила в его глазах тревогу.
– Юбилей продлится еще несколько часов, а затем мы уедем, и я буду целиком и полностью в твоем распоряжении, Рыжая. Все станет как прежде. – Его слова будто застыли в воздухе между нами на несколько бесконечных секунд.
«Все станет как прежде».
50. Ник
Я неохотно отошел от Ноа. Если бы все зависело от меня, я бы усадил ее в машину, и мы бы слиняли отсюда. Не хотелось быть здесь, плевать на просьбы отца, сейчас самое главное – вернуть Ноа. Но я бессилен и должен сопровождать Софию.
Как только мы с Ноа встретились на вечеринке, я понял, что ночь будет пыткой. Гости и журналисты таращились на нее. Она привлекала внимание всех присутствующих. Моя девушка была невероятно красива, причем настолько, что я трудом сдерживался, чтобы не заключить ее в объятия. Она просто ослепляла. Ее гладкая кожа, блестящие волосы, лицо с медовыми глазами сводили меня с ума. Ноа была в таком облегающем платье, что талия казалась донельзя узкой, а я удивлялся, как еще можно дышать в этом корсете.
Черт возьми, смотреть на нее было мукой!
Пальцы зудели от желания прикоснуться к ней и расцеловать, смаковать и любить часами. Я скучал по ней. Не понимаю, почему она тратила время на глупый фарс.
Прошел через всю гостиную, потом остановился и взял у официанта бокал шампанского. Без промедления поднес напиток к губам.
Я знал, что приехать с Софией было ошибкой. Это последнее, что я делаю для отца: хватит одолжений и мелочных игр. Отношения с моей девушкой важнее всего на свете.
Я направился в соседний зал, где можно было
