волосы и прижималась к груди. Я опустил ее на постель и медленно стянул с Ноа платье, снимая его через голову.
– Не могу вытерпеть на тебе эту тряпку, – признался я, отбросив одежду Ноа в сторону.
– Платье новое, – сказала она, зажмурившись и зарывшись губами в мою шею. Укусила меня и стала посасывать кожу.
– Оно ужасно.
Мой язык ласкал ее подбородок, а зубы нежно покусывали горло.
Ноа рассмеялась.
– Лжец.
Я смотрел на нее. Тело, которое было предназначено для меня, плоть, которую только я ласкал, касался и целовал.
– Я мог бы часами любоваться тобой, Ноа. Ты прекрасна и совершенна.
Она молчала, просто наблюдала за мной. А затем принялась стаскивать с меня футболку, лаская голый торс. На ней был кружевной лифчик… такой тонкий, что все было видно.
Я прижался к нему губами, и Ноа затрепетала под моими руками.
– Ник… – хрипло прошептала она, что побудило меня продолжать.
Я нежно целовал ее живот и начал неторопливо поглаживать ее бок, сверху вниз, после чего добрался до колена. Приподнял ее ногу, заставив обхватить мое бедро.
Привстал и скользнул по ней бедрами.
Волна удовольствия охватила и ее, и меня. Мы так долго не были вместе – прошло слишком много времени.
Ноа двинулась, подтолкнула меня, заставив лечь на спину, и ловко уселась сверху. Ее светлые волосы рассыпались по плечам, и она заправила пряди за уши.
Я увидел в ее глазах внутреннюю борьбу и, образно говоря, нажал на тормоз.
Положил руки на ее бедра и смотрел на нее, пока она наконец не заговорила.
– Думаю, что идея не очень хорошая, Ник… не стоит продолжать. Чувствую, что если мы это сделаем… то дни, за которые мы пытались все прояснить, будут напрасными.
Я понимал, что она транслирует речи психолога, который взялся ее лечить. Именно он побуждал ее расстаться со мной. Я видел отклик ее тела на мои ласки. Ее глаза горели от желания, она так сильно хотела меня… это подтверждало мои предположения.
Она сменила позу. Я перекатился на бок, обнял Ноа и прижался к ней.
– Хочешь остановиться? – спросил я, надеясь, что она скажет «нет».
Она задумались и принялась неспешно поглаживать мой подбородок. Затем поцеловала меня.
– Нет, но это к лучшему, по крайней мере пока.
Я сделал глубокий вдох. От поцелуя мы оба тяжело дышали. Кивнул, чмокнул ее в нос.
– Хочешь, чтобы я ушел? – спросил я и увидел, что на ее лице отразился страх.
– Нет, останься, Ник, – сказал она. Похоже, это было гораздо больше, чем просто просьба.
Я улыбнулся и еще крепче обнял Ноа. Она прильнула ко мне.
– Хочешь есть?
* * *
Мы заказали суши и устроились на ковре в гостиной… по телевизору показывали ужасный фильм, на который мы перестали обращать внимание, как только он начался.
Я прислонился спиной к дивану, а Ноа села напротив, скрестив ноги и насмешливо улыбаясь.
– Я тебе не верю, – сказала она, пожимая плечами.
Я выгнул брови и поднялся на ноги. Взял ее за руку.
– Я тебе докажу. Смотри.
Она тоже встала и подождала, пока я немного передвину мебель, чтобы освободить место.
Затем я взял телефон и принялся искать подходящую музыку.
Мне сразу же попалась на глаза классика. Фрэнк Синатра – «Молод сердцем»[8].
Идеально.
– Иди сюда, моя недоверчивая девочка.
Ноа наблюдала за мной с насмешливым и сомневающимся личиком.
Я обхватил ее талию и взял за руку. Посмотрел на Ноа несколько долгих мгновений, после чего начал танцевать. Я вспомнил все па, хотя меня учили этому примерно лет десять назад.
Сначала мы двигались медленно, пока наконец Ноа не уловила ритм, и я смог свободно ее вести.
– Неужели я танцую с тобой, в гостиной, да еще и под Фрэнка Синатру? Что ты курил, Ник?
Я ухмыльнулся и заставил ее чуть отстраниться, а затем притянул к себе, на этот раз стоя у нее за спиной и прижавшись к ней. Держал ее в объятиях, мы двигались все медленнее и медленнее… Затем я развернул ее лицом к себе: теперь ее голова покоилась на моем плече, а я продолжать держать Ноа в объятиях. Поцеловал в макушку и посмотрел ей в глаза.
Мне вдруг показалось, не знаю, как объяснить… в общем, Ноа улыбалась, выглядела расслабленной, а я стал отражением его настроения. Все плохое тотчас исчезло, и я почувствовал желание запомнить этот момент: она – в моих объятиях, мы танцуем, наши проблемы внезапно исчезли после длительной разлуки…
Я опустил руку ей на поясницу и обнял еще крепче. Прижал ее ладошку к своей груди там, где билось сердце, и мы целиком и полностью растворились в прекрасной музыке…
– Я люблю тебя, – сказал я, прочувствовав душой и телом каждую букву этих трех слов.
Ноа не ответила, она стиснула мою руку, поцеловала в грудь, и мы танцевали, пока песня не закончилась.
Мы хорошо двигались, но на самом деле скорее, просто обнимались в такт музыке. Когда я почувствовал, что Ноа привалилась ко мне, то понял, что она засыпает. Я быстро взял ее на руки и поцеловал в лоб.
– Что ты делаешь, Ник? – спросила она прищурившись. – Я хочу еще… Мне понравилось.
Я понес ее в спальню, стараясь двигаться неторопливо и осторожно, открыв дверь в комнату ногой и закрывая ее спиной.
– У тебя отлично получается, Рыжая, особенно когда ты не держишься на ногах.
Она моргнула. Я положил Ноа на кровать, она перекатилась на бок, широко открыла глаза и посмотрела на меня.
Я скинул джинсы, не сводя с нее глаз.
– Ты остаешься, Ник. – Она кивнула, и на ее губах появилась лукавая улыбка.
– Конечно, – подтвердил я, устраиваясь на кровати рядом с ней.
Когда мы оказались под одеялом, она прильнула ко мне, положив голову на грудь.
– А теперь засыпай, милая.
49. Ноа
Казалось, что я плыву среди белых облаков на закате. Я чувствовала тепло солнечных лучей на теле. Я так хорошо отдохнула, что разум с трудом заставил меня вернуться в реальность. Мне было легко. Холод последних дней куда-то исчез. Когда я медленно открыла глаза, поняла, откуда это чувство: на меня смотрели два чистых и чувственных небесных светила. Срочно нужно зажмуриться. Такие яркие ощущения мне противопоказаны. И разумеется, не пойдут на пользу моим и без того разбушевавшимся гормонам. Рука Ника, спокойно лежавшая на моей спине, погладила меня, а потом его пальцы начали рисовать круги на разгоряченной коже.
– Как давно ты не спишь?
Он тепло улыбнулся. Боже,
