- Ну?.. - на грани слышимости выдохнул чародей, встречаясь глазами с плавно повернувшей голову Гретой. - Ну?..
- Не выходит… - злые слезы навернулись на глаза девушки, и она снова смахнула их рукавом - резко и сердито, точно личного врага.
- А что ты хочешь?..
Но дочка бондаря не дослушала и не ответила, снова повернулась и извернулась так, что студент испугался за ее позвоночник, и потянулась, потянулась, потянулась…
- Человек-женщина возиться - Хвввр бросить на пол! - свирепо рявкнул их бугень, дернул плечом так, что руки, ноги и голова крестьянки взметнулись, словно у тряпичной куклы, а зубы клацнули, едва не отхватывая язык.
Она взвизгнула испуганно и, что было сил, ухватилась за куртку людоеда, точно он и вправду мог ее уронить. Агафон попытался ударить монстра коленками в грудь, тут же в качестве возмездия был шмякнут головой о стену, и застонал - не столько от боли, сколько от бессильной ярости.
- Болит? - сочувственно округлила глаза Грета, встретившись с ним взглядом.
- Н…н…нормаль…но…
- А у меня получилось!
Рука девушки поднялась, прикрывавший ее почти до кончиков пальцев рукав спал, и глаза Агафона вспыхнули сначала надеждой, и тут же - разочарованием: то, что он сперва принял за кинжал, оказалось всего-навсего обломком зуба юй.
- У меня отобрал… из кармана торчало… - прошевелила бледными трясущимися губами дочка бондаря.
Лицо чародея вытянулось.
- Нож не достать никак… я старалась… - едва не плача, шепнула она.
Маг только вздохнул, признавая еще одно поражение.
Не исключено, что последнее в своей жизни.
- Да когда эта лезница кончаться! - брюзгливо прошипел их бугень, поправляя на плечах тяжелую ношу.
- Еще два гармошка - и этаж, - повернул голову, чтобы ответить, шедший первым.
- А там другие… - зажмурился тоскливо школяр.
- Я попробую…
Грета, сама сознавая всю нелепость своего оружия и попытки, подняла жалобно брови, будто извиняясь, извернулась, не теряя времени, замахнулась, метя в шею…
Неловкий удар, не достигнув цели, скользнул по расшитой браслетами куртке, но зацепился и поднырнул под один, заканчивая путь. Чародей, вспомнив, как отскакивали от таких одежек стальные клинки, взвыл от досады, рванулся отчаянно снова…
И тут бугень покачнулся. Лапы его, стискивающие продукты к обеду, неожиданно разжались, колени подкосились, и студиозус вместе с крестьянкой и тяжелой тушей людоеда рухнули на ступеньки и покатились вниз в куче тел и конечностей.
На шум, едва не смахнув головой рыцаря факел со стены, обернулся первый монстр и захохотал над неуклюжим соплеменником, хлопая себя свободной рукой по ляжке.
- Хвввр мало есть, ноги не держать!
Но, вместо того, чтобы вскочить и по-дружески врезать шутнику в лоб, Хвввр завозился беспомощно, придавливая оглушенных людей, и зарычал.
- Хвввр вставать! - обеспокоенно развернулся Грррк, сбежал к концу пролета, склонился над тихо подвывающим соплеменником…
И тут Люсьен решил, что пришло его время.
Бросив всю тяжесть своего тела на чуть ослабевшую хватку бугня, он вывернулся, в падении выбивая из-под него ноги, и к куче-мале на площадке в полтора квадратных метра присоединились еще два тела, одно из которых отчаянно пыталось придушить другое.
Грете удалось выкарабкаться вверх по лестнице, и теперь она пыталась улучить момент, чтобы вытащить и студента: с одной здоровой рукой все его потуги выбраться из свалки заканчивались лишь новым комплектом кровоподтеков и ссадин.
Схватившаяся в рукопашной пара и просто беспорядочно катающийся бугень то впечатывали поднимающегося чародея в стену, то налетали друг на друга, и тогда из глотки уроненного ими монстра вырывалось странное утробное завывание.
- К-кабуча… - простонал Агафон, сбитый в очередной раз дерущимися при попытке привстать, и тут же беспорядочно мечущийся, как вытащенная из воды акула, Хвввр огрел сапогом по больной руке. - Кабу…
Все четверо покатились вниз, пересчитывая ступеньки.
- Агафон!.. - метнулась за ними Грета. - Люсьен! Держись!..
Наступило ли от сокрушительной боли просветление в мозгу, или какая-то реакция среди нейронов и ганглиев пришла к логическому завершению, но маг увидел вдруг единственно возможное решение.
С третьей или четвертой попытки оказался он на краю площадки, извернулся и, отталкиваясь от неистово колошматящих друг друга поединщиков, покатился вниз - уже сам. Один. Молясь всем богам, богиням и добрым и не очень духам, чтобы ниже была еще одна лестничная площадка, а не лаборатория Гавара.
Падение его прервала стена.
Взвыв сквозь стиснутые зубы, Агафон вскочил на ноги, хоть и не был на сто процентов уверен, где они теперь у него, и где тут пол, вырвал из-за пазухи палочку, взмахнул крыльями, выбросил руку вперед и выкрикнул короткое заклинание, само собой пришедшее на ум.
Струя зеленых звездочек обогнула Люсьена и ударила молотящего его людоеда точно в лоб. Немедленно последовавшая за ней вторая безошибочно отыскала извивающегося рядом другого монстра. Свалка окуталась на несколько мгновений облаком цвета весенней травы, а когда оно рассеялось, то люди ахнули: Люсьен лежал, вцепившись мертвой хваткой в горло придавившего его огромного плюшевого крокодила. Второй такой же валялся на брюхе рядом, разинув бархатную розовую пасть с зубами из простеганной фланели.
- Агафон!!!.. - взвизгнула в восторге Грета и, больше не сдерживая эмоций, бросилась на шею рыцарю, рыдая и смеясь. - Агафон!.. Люсьен!..
Отшвырнув ногой игрушку, метнулась она, перескакивая через три ступеньки, вниз, к бессильно сползшему по стене, но улыбающемуся блаженно, как городской дурачок, студенту.
- Агафон, Агафон, ты живой, ты смог, у тебя получилось!..
- Ага… - только и смог проговорить чародей, тряхнул пересчитавшей не один десяток ступеней головой и, держась за склизкие от вечной сырости камни, стал подниматься туда, где ждал их уже шевалье.
В руках у него был обломок клыка юй.
- Что это? - недоуменно сведя брови над переносицей, вертел он в руках длинный острый конус величиной с большой кинжал.
- Это мой зуб! - просияла крестьянка, и пальцы ее радостно сомкнулись на теплой матовой поверхности сувенира.
- Твой?! - ошеломленно уставился ей в рот рыцарь.
- Да, мой! Он от рыбы отломился, а я его сберегла!
Шевалье с облегчением выдохнул.
- Где ты его нашел?
- В спине второго, - немногословно пояснил де Шене, с усилием шевеля разбитыми губами. - Почти полностью вошел. Сантиметра два наружу торчало.
- Это Грета ему… удружила… - припомнил маг. - Сквозь куртку прошел как сквозь бумагу…
- А вот не надо было его у меня отбирать! - словно защищаясь, уставила руки в бока крестьянка. - Он у меня его отнял и в карман сунул, а мне его жалко было, зуб-то, потому что я решила, что это мой талисман будет на всю жизнь, а тут он его просто так вот взял, как будто это его вещь, а не моя, и как будто я ему разрешила, и как будто он ему нужен, хотя не нужен ведь он ему нисколечко был, зачем он ему, он ведь даже не блестит, это они ведь все блестящее любят и тянут, как сороки, вот у меня однажды сорока с подоконника прямо на глазах чайную ложку бабушкину серебряную из стакана вытащила, так я потом… - взахлеб тарахтела Грета, но в кои-то веки мужчины не возражали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
