— Говорите, что думаете, — продолжил Лин Вей. — Нам надо все прояснить и закрыть вопросы, чтобы на выходе из этого зала ни у кого не осталось претензий. Все решится здесь и сейчас, но без применения силы.
Густаф обернулся к Лин Вею.
— Ну конечно! И ты, как всегда, всему потакаешь! Чистокровных и так уже почти не осталось! Один сорняк прет и прет! Хоть выпалывай! А ты — наоборот плодишь эту грязь!
— Ты прекрасно знаешь, что сила не разбавляется, как кровь. Творцам необязательно вступать в брак друг с другом.
— А я не согласен! — возмутился Густаф. — Я уверен, что угасание произошло исключительно потому, что творцы стали неразборчивы! Путаются с кем попало! Не то что с непотомственными творцами, так еще и с… — он замешкался, подбирая слово.
«С маглами… — подумала Мила, — вот как пить дать, сейчас скажет «с маглами».
—… с обычными людьми, — презрительно закончил свою мысль Густаф.
— Угасание, — заговорил Дэн, — происходит из-за того, что некоторые творцы, вроде тебя…
Голос потонул в истерическом вое сирены. Несколько секунд все изумленно таращились друг на друга. Когда из динамиков послышался молодой женский голос с отточенной дикцией, Мила поняла, что раненая Лана и разборки Дэна с Густафом — не самое страшное, что случилось за вечер.
«Заключенный Иван Комаров сбежал из-под стражи. Всем творцам, имеющим боевой стаж от года, спуститься в главный холл для инструктажа. Повторяю…»
Зал опустел почти мгновенно. Только Густаф и Дэн остались на своих местах. Лин Вей встал со своего места и едва заметно повел рукой. «Лассо» бесследно развеялось.
— Почему бы вам не использовать вашу злость с большей пользой? — спросил он.
Дэн инстинктивно потер запястье, Мила понимала — из-за подавленной агрессии руки ему просто жгло. Но Дэн сдержался и направился к выходу. Если бы двери были чуть уже, они с Густафом наверняка задели друг друга плечами — выходить последним не собирался ни тот, ни другой.
Проводив их взглядом, Мила обернулась к Лин Вею.
— Лин Вей, я хотела спросить…
Он оказался совсем близко к ней. Она не слышала шагов, не почувствовала, что он приблизился, но поразило ее не это.
«Его глаза…»
Лин Вей, дряхлый старик, сидящий минуту назад в нескольких метрах от нее, стоял сейчас совсем близко и смотрел на нее глазами ребенка. Или подростка. Паутинки морщин и дряблая кожа казались наложенным гримом на фоне блеска молодых глаз.
Мила забыла, о чем хотела его спросить, и он заговорил сам:
— Это она. Скоро я встречусь с ней. С моей возлюбленной.
Глава 38. День открытых дверей
Дорога до Врат казалась бесконечно длинной. Под ступнями шелестел серый песок, и ноги время от времени проваливались в него по щиколотку, отчего Лана постоянно спотыкалась и падала, не всегда успевая опереться на руки. Демон не предпринимал никаких попыток помочь ей, просто стоял и ждал, обернувшись в сторону, откуда они пришли. Там осталась буря из тьмы и золотых бабочек, сражающихся за жизнь Ланы.
«Зачем? — думала она и не находила ответа. — Если твоей целью было заполучить мою силу, а потом убить, зачем ты пытаешься меня спасти?»
Демон ей тоже не ответил, только несколько пузырей лопнуло с протяжным вздохом. Ну да, не демоническое это дело объяснять очевидные, по его мнению, вещи. Но разве это не он создал Лану такой глупой? Мог бы и побольше догадливости вложить!
— И что за материал ты использовал для моего создания? — выбравшись из очередной песчаной ловушки, буркнула она.
— Сердце! — охотно ответил демон. — Этот идиот Калки возжелал силы и отдал взамен свое сердце, совсем не понимая, какой мощью обладал на самом деле. А я и забрал — чего добру пропадать-то?
Лана нахмурилась. Легенду о Калки и Агни она, благодаря отцу, хорошо знала, но не могла поверить, чтобы из чужого сердца можно было сделать душу.
— Зачем?
Демон, выпятив грудь колесом, самодовольно улыбнулся.
— Это очень романтично — создать женщину из ребра мужчины… Или его сердца. То самое единое целое, о котором мечтает каждая девочка и каждый недобитый романтик. А еще практично, когда надо вернуть человеку его же силу, хоть он от нее отказался. От силы-то отказался, а вот от женщины уже сложнее, потому что из чего ни выбирай, инстинкты все равно победят. Тебе, кстати, какой вариант больше нравится?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Оба сразу. Не нравятся. При любом раскладе меня как вещь используют…
Когтистая ладонь с размаху припечатала Лану по лбу, от чего девушка свалилась обратно в песок. Потом все та же лапа подняла ее за шкирку и хорошенько встряхнула, как в тот раз, когда демон вытащил ее душу из отравленного тенью тела.
— Она, значит, учиться отказалась, — причитал он при этом, — парня из череды вероятности у меня увела так, что он тоже ничему не научился. Наворотили потом дел на пару, вместо того, чтобы один раз нормально поговорить. А я виноват?! Это после того, как мне пришлось вмешаться, чтобы вас, идиотов, спасти! Мне же теперь в реку еще знаешь сколько без ритуалов не сунуться? Думаешь, кто-нибудь вообще вспомнит про ритуалы?
Лана собиралась возразить, что никакой помощи и не было, но вспомнила про подсказки из череды вероятностей и прикусила язык, виновато понурив голову. Демон поставил ее обратно на песок. Его пузыри вновь лопнули с протяжным вздохом. Повисла тяжелая тишина, и казалось, скажи кто из них слово, оно увязнет в тишине, как в трясине. Но лучше уж говорить, чем молчать.
— Значит… — неуверенно начала Лана. — Значит, отсюда мне самой выбираться, раз ты больше не можешь вмешаться?
— Значит, самой, — подтвердил демон. — И со своими надуманными страданиями тоже самой, да. Но последнюю подсказку дам — не профукай.
Лана с надеждой подняла на него взгляд и, получив когтистой лапой по лбу, свалилась обратно в песок.
— Вот ты гадина! — поднимаясь на ноги, возмутилась девушка и обнаружила, что находится в битком набитом клубе.
Ее разом со всех сторон окружили громкая танцевальная музыка, потные пьяные тела в поисках приключений и случайных связей, витающие над всем этим пары сигаретного дыма и алкоголя… В общем, все то, что Лана терпеть не могла. Она осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, как отсюда выбраться. К счастью, никто из танцующих ее не видел. К несчастью, их было много, и они сновали туда-сюда, из-за чего невозможно было понять, где выход. Лана приподняла голову, чтобы высказать демону все, что думает о подобной помощи, но заметила мерцающую синюю стрелку-указатель. «Сучка там», гласила надпись на ней.
— Сучка там, — задумчиво повторила Лана и пошла туда, куда показывала стрелка.
Они сидели у барной стойки: Шана и парень, которого Лана едва не приняла за Дэна. Но нет, это был не Дэн: моложе, другой разрез глаз, чуть тоньше нос, немного другие скулы и главное, карие глаза, а не черные. Не линзы, а именно другой цвет. Шана поглаживала парня по коленке и что-то рассказывала, призывно улыбаясь в перерывах. А он неспешно пил пиво и пялился ей в вырез. И не требовалось большого ума, чтобы догадаться, чем закончится их разговор.
«Я идиотка! — Лана крепко зажмурилась, чтобы вдруг не заметить новых отличий и не расстроиться ещё больше. — Какая же я идиотка!»
Кулаки непроизвольно сжались. Снова захотелось оттаскать Шану за волосы, как тогда в кафе. Жаль, не получится. Или?..
Но стоило открыть глаза, как картинка сменилась на больничную палату. Бледная Лана-из-прошлого лежала на кровати, а рядом с ней на стуле сидел похожий на взъерошенного воробья Дэн. На усталого взъерошенного воробья. Сидел и держал бессознательную Лану-из-прошлого за руку, то целуя ее пальцы, то прикладывая к щеке тыльную сторону ладони. А когда Лана-из-прошлого вздрагивала во сне, он склонялся к ней и, поглаживая по плечу, говорил, что все хорошо. Кажется, так продолжалось на протяжении нескольких часов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Лана-из-настоящего видела все как будто в ускоренной съемке и заметила, как небо за окном окрасили в розовый первые лучи рассвета. Лана-из-прошлого подорвалась на кровати и ничего не понимая закрутила головой по сторонам. Потом увидела Дэна и отшатнулась назад. Он успокаивающе поднял руки с раскрытыми ладонями на уровне груди и сказал:
