Ну вот представь себе машину. Любую машину в рабочем состоянии. В ней все гайки обычно закручены натуго, чтобы работала. А вы в себе как будто постоянно проверяете: а если вот эту гайку открутить на пол-оборота? Норм? А если вот эту? А если – все? А если – на целый оборот? А потом так удивляются, когда машина разваливается! Всё же работало!
– Может, мы не совсем машины, – немного покраснев, с вызовом ответил Рыжий.
– И поэтому, типа, законы для вас не писаны! И ведь есть же среди вас такие, у кого всё нормально в голове крутится!
– Кто, например? – с улыбкой спросил Морган.
Нета запнулась, взглянув на него.
– Нета, посмотри, куда положить твои препараты? – позвала Аои из гостиной.
Старательно не глядя на нас, Нета торопливо вышла.
– Ого, – сказал Рыжий, переводя взгляд с нее на Моргана.
Морган смотрел вслед Нете, и улыбки на его лице больше не было.
Этим грустным событием и закончился для нас этот длинный тяжелый день.
4.
– …Я же говорю, – сказала Айрин без вступления. – Давай сбежим. Бросим их всех, пойдем бродить по Стране. Сколько можно? Я ж тебе давно предлагаю. Зачем они нам? Дойдем до Тысячи озер. Или будем просто по рекам шариться, рыбу ловить. Сходим с собаками в глубину льдов, мы же тогда хотели, помнишь? Снова залезем в горы... Будем охотиться на чудовищ, как в старые времена, вдвоем. Читать следы, танцевать весной на праздниках, каждый день ходить новыми тропами. Я тогда ни разу не видела тебя такой усталой.
– Я не устала, – возразила Маша, не открывая глаз.
– Ну да. Ты посмотри на себя. Тебя скоро ветром сдувать начнет. Ты так скоро совсем себя скормишь Лабиринту, и самое главное знаешь что? Что толку от этого всё равно никакого не будет.
Не открывая глаз, Маша тихо сказала:
– А если – будет?
Конечно, Айрин знала, что Маруся откажется. Да теперь она и сама не могла уже уйти, как раньше, куда глаза глядят и в любой момент. Она теперь не смогла бы покинуть своего лиса.
Глава 26. Расставание с иллюзиями
1.
Наконец стало прохладней, и в одну из ночей лес стряхнул с себя остатки огненной листвы. Мое кресло перетащили на кухню, где теперь каждый день топили печку с широким каминным зевом.
В это утро Аои была занята в саду, и завтрак нам готовил Морган. Рыжий вернулся из леса, упал в кресло, вытянул ноги на середину кухни и с удовлетворенным вздохом прикрыл глаза.
– Я счастлив, – пробормотал он.
– Капитан, – сказал я, – а как ты думаешь, что же это сделало нашего героя-любовника таким счастливым?
– Наверное, его прекрасная рыжая дама? – предположил Морган, стоящий с лопаткой над сковородой с яичницей.
– Она чернобурая, – пробормотал Баламут с блуждающей улыбкой. – Но ты прав: она в самом деле красавица…
– А может, то, что успех ухаживаний за его прекрасной чернобурой, – Морган с иронией выделил это слово, – дамой зависит только от того, сможет ли он отогнать от нее всех остальных фриландских лисиц?
– Может быть, то, что мне наконец не надо постоянно реагировать на глупейшие шуточки, – лениво пробормотал Рыжий.
– Нет, – сказал я. – Наверное, то, что он наконец нашел во Фриланде кого-то, кто хоть иногда признает за ним первенство.
– А может, то, что моя прекрасная дама мне не врет? – лениво протянул Рыжий. – Не делает мне театральных сцен? Не изобретает никаких способов меня достать? Ценит, когда я дерусь за ее сердце? Что ее подруги не пытаются постоянно меня соблазнить?
– Я же говорю, – сказал мне Морган. – Это же предел его мечтаний – выпилиться из цивилизации и окончательно превратиться в животное.
– Да идите вы в пень, – надменно сказал Рыжий. – Что вы понимаете в любви. Ваши эмансипированные женщины ухаживают за вами, как за сыновьями, и если у вас возникает соперник, вы предоставляете женщине самой его отогнать. Ах, как это цивилизованно! Ах, она должна выбирать сама! Я-то, может, и животное, только вы – просто бабочки-стрекозки, вот вы кто. Элои. А женщине не нужен мужчина, которого можно заменить надомным мастером, фаллоимитатором и пробиркой со спермой.
– Можно подумать, им нужно животное, – сказал я. Мне было обидно. – Тоже мне, изобрел велосипед.
Рыжий оглядел Моргана, стоящего в кухонном фартуке над плитой. Дипломатично перевел взгляд на потолок и сказал:
– Знаете, судя по результатам, мой способ все-таки немного лучше вашего.
Но Фриланд вообще не очень-то терпим к иллюзиям. Прошла всего пара дней. Мы обедали в большой гостиной. Лес в окне гнулся и трещал под порывами ветра, стекла дребезжали, Рыжего не было, Айрин сидела за столом, вся скукожившись, и еле-еле клевала еду. Маша молчала, у меня ужасно болело в груди,
