Момент истины приближался, и Брайан выпустил шасси. Неужели ему суждено снова споткнуться на финише? Брайан имел по-своему уникальный опыт пребывания в космосе, и ответ на этот вопрос в его сердце и душе был готов: нет, он намерен завершить полет безупречно. Он намерен полностью довериться самому себе и навсегда победить свои сомнения.
Брайан сосредоточился, но не как защитник, пытающийся выдать почти безнадежный длинный пас в расчете на чудо, но как художник, который готовится нанести последний мазок, довершающий гармонию. Он услышал обращенные к нему слова: «Идешь нормально, точно посередине».
При заходе на посадку SpaceShipOne планировал, двигатель уже не работал. Не было ни ветра, ни болтанки. Брайан не видел ни ликующих толп, ни мобильных платформ спутниковой связи, ни машин аварийных служб. Он видел только осевую линию ВПП. Маленький космический корабль с носом, украшенным нарисованными звездами, готовился к посадке.
Коулмен из самолета сопровождения передавал: «320 км/ч, 160 км/ч, все нормально».
Брайан прокручивал в уме все свои посадки на Long-EZ, все тренировочные полеты, все упражнения в тренажере. Он держал прежний курс, выровнялся, внизу по ВПП побежала легкая тень от его корабля. Не было ни авианосца, ни тормозного троса, только бетон ВПП.
Три – два – один – вниз. Плавно, по осевой линии. Отлично!
– Поздравляю, Брайан! – сказал Шейн. Надо же, Оракул опять выказал эмоции.
Майк, сидя в самолете-носителе, не мог ничего сделать, кроме как выдать еще одно «Ййиххоо!», на этот раз для Брайана. И потом, уже приглушенным голосом, добавил:
– Я горжусь тобой, парень!
И Брайан ответил своему учителю:
– Спасибо, Майк!
Берт подошел к Брайану уже за пределами ВПП и поздравил его.
– Ну, что скажешь? Ты же сделал X-15! Здорово!
Салли и Баб прыгнули в грузовик, стоявший в зоне обслуживания (жены летчиков-испытателей знают, где искать ключи к аэропортовским машинам), и направились прямо к Брайану. Грузовик еще не доехал до места, когда Баб выскочила из него и дальше бежала бегом. Она забралась в кабину и раз за разом повторяла: «Молодец, молодец!» Брайан прижал ее к себе и сморгнул слезу. Он не был уверен, что сейчас сможет говорить. Над космопортом взлетела песня Элтона Джона «Астронавт»: «I’m a rocket man, rocket man / Burnin’ out his fuse up here alone…»[81] Он справился. Он заработал свои «крылышки» астронавта.
Толпа еще продолжала шуметь, но школьников уже вели к автобусам. У них впереди был еще целый день занятий. Когда репортер местной Antelope Valley Press остановил и спросил группу школьников, кто из них хочет стать астронавтом, все они не колеблясь подняли руки.
Потом были песни, танцы и пенное шампанское. Присутствовали и некоторые из претендентов на XPRIZE, в том числе Пабло де Леон (он стоял рядом с Лореттой Идальго и Джорджем Уайтсайдсом)[82]. «Это начало новой эры, – сказал де Леон со слезами на глазах. – Раньше было “до”, а теперь будет “после”. С сегодняшнего дня мир стал другим. Монополия правительства на пилотируемые космические полеты кончилась». Праздник переместился на территорию перед Scaled. Питер стоял на самодельной платформе вместе с Бертом, Полом Алленом и Ричардом Брэнсоном. Рядом были также Эрик Линдберг и Ансари. Голос Питера разносился до самого конца длинной взлетно-посадочной полосы и обратно.
«Сорок лет мы наблюдали за полетами космических кораблей, – говорил Питер. – Толпам людей приходилось располагаться в 8 км, и лишь немногие астронавты поднимались на борт и включали двигатели. Сегодня, после того как SpaceShipOne приземлился, это расстояние в 8 км сократилось до 1 м».
Питер продолжал: «Мы присутствуем при рождении новой эры – революции в сфере частных космических полетов. Сегодня в Мохаве, в штате Калифорния, мы с удовольствием объявляем, что SpaceShipOne совершил два полета с подъемом до 100 км и выиграл Ansari XPRIZE».
Вернувшись в толпу зрителей, Питер встал рядом со своей семьей и Кристиной. Его родители вряд ли понимали разницу между орбитальным и суборбитальным полетом и знали обо всех планах, сердечных болях и страстях, связанных с XPRIZE. Но зато именно Тула и Гарри лучше чем кто-либо другой понимали, что это все значило для Питера, для их мальчика, который сам жил с энергией ракеты и которого нельзя было удержать. Мальчика, который усаживал их слушать лекции о космосе и хранил на карточках информацию о каждом эпизоде «Звездного пути». Подростка, который прятал дома взрывчатку и делал экспериментальные ракеты, которые часто превращались в настоящие. Студента колледжа, который создавал студенческие космические клубы и космический университет. Выпускника, закончившего медицинскую школу, чтобы доставить им радость, но у которого всегда были свои мечты, в том числе и та, которая сегодня сбылась. Тула шутливо предположила, что ей, вероятно, следует прекратить спрашивать Питера, когда же он собирается заняться практической медициной. Гарри сказал Питеру, что он прославил фамилию Диамандис. А для Питера этот день был началом. Когда он слушал Берта, он по-прежнему думал лишь об одном: «Мы зажгли светильник новой космической эры».
Берт обратился к толпе и сказал: «Если вы окинете взглядом 12 месяцев, прошедших после того, как русские в 1961 году запустили в космос Юрия Гагарина, то вспомните, что за тот год состоялось пять пилотируемых космических полетов. И за нынешний год, 43 года спустя, сколько было космических полетов? Тоже пять. Три из них осуществили мы в рамках нашей крошечной программы, и два – русские. Наша маленькая команда смогла продемонстрировать американскую исключительность»[83].
Потом слово взял Брайан, стоявший рядом с Бертом. Он говорил страстно: «Каждое утро я просыпаюсь и благодарю Господа, что я живу в стране, в которой все это возможно. В которой процветает наша изобретательность янки и можно засучить рукава, собрать группу людей, которые верят в какую-то идею, взяться за дело и воплотить эту идею в жизнь». Еще несколько часов назад судьба Брайана была весьма неопределенной, а теперь он стал 434-м человеком, побывавшим в космосе.
В тот же день, после того как большая часть зрителей покинула Мохаве, Питер, Пол Аллен, Берт, Майк, Брайан и вообще вся команда Scaled собрались в конференц-зале. С борта № 1 ВВС США – президентского самолета – им позвонил президент Джордж Буш. Он поздравил их и сказал, что его самолету далеко до SpaceShipOne, а его полеты впечатляют гораздо меньше, чем полеты Майка и Брайана.
Майк и Брайан сидели рядышком (Майк стал 433-м астронавтом) напротив Берта и Питера. Тут же сгрудились и остальные члены экипажа. После нескольких любезных фраз в адрес программы президент Буш сказал: «Небо Мохаве очень большое. И вы осуществляете здесь очень большие мечты». И добавил: «Спасибо вам за то, что вы мечтаете о великом!»
В ту ночь Штайнметц, Лоузи и многие другие славно засиделись за пивом. Уже много лет они не чувствовали себя так спокойно и безмятежно.
«Люди рассказывают о магии первых дней программы “Аполлон”, – сказал Штайнметц. – Наверное, то же самое ощущается и сейчас. Просто правильно подобранные люди хорошо сделали свое дело. И в этом общем успехе есть доля каждого участника. Так что у нас тут своя магия».
Неподалеку от них, пока SpaceShipOne прятали на ночь, Берт говорил команде: «Вы вложили в это дело свои сердца и таланты. И это не конец. Напротив, это очень хорошее начало».
Через месяц Берт, Пол Аллен и группа сотрудников Scaled отправились в Сент-Луис, чтобы получить чек на $10 млн. А потом SpaceShipOne еще раз поднялся в небо под крыльями самолета-носителя, направляясь к месту своей конечной стоянки.
32
Благословенная компания
До закрытия галереи «Основные этапы развития авиации» в Смитсоновском национальном музее авиации и космонавтики оставался еще час. Находясь в Вашингтоне (округ Колумбия), Питер выкроил время, чтобы прийти сюда, и сейчас был здесь один.
Он приходил сюда на протяжении многих лет в поисках вдохновения, часто после обескураживающих встреч с чиновниками из НАСА или ФУА по поводу International Microspace, Angel Technologies или ZERO-G. Иногда он приходил в этот музей просто одеревеневшим после стычек с бюрократией, чтобы вспомнить о наградах, доставшихся людям, которые шли на риск.
И если Бесконечный коридор в альма-матер оставался для Питера местом, символизирующим безграничные возможности, то этот зал полетов был для него местом, олицетворяющим сбывшиеся мечты.
Как только он входил в этот залитый солнцем зал, он весь погружался в прошлое, связанное с этими машинами. Многое он уже знал, но хотел знать гораздо больше, массу нерасказанных историй о бессонных ночах, соперничестве за финансирование, спорах по поводу вариантов конструкций. Стоя под оранжевым корпусом «Белл X-1», он думал о том, чтó необходимо было совершить, чтобы создать эту машину с пулевидным фюзеляжем, а затем найти подходящего пилота ВВС и поручить ему то, чего никто никогда раньше не делал: лететь быстрее звука. Здесь был и сверхзвуковой ракетоплан «Норт Американ X-15», построенный для изучения возможности пребывания человека в космосе: в то время ведь не было известно, что пилот и самолет могут покинуть атмосферу и вернуться на Землю целыми и невредимыми.
