Эндрю подходил к концу. Осталось пять блоков. Четыре. Три. Два. Один. Эндрю схватил последний логический блок и потянул на себя. Все. Конец.
— Then you fade away from sight, — Shine no more 'till comes the night.
Песенка Лексы закончилась позже, чем Эндрю достал последний блок. Он удивленно стоял с блоком в руке, дослушивая последний куплет.
— Ой. Извини. Что-то я увлеклась и не заметила, как ты меня убил, — ответила Лекса своим обычным голосом. — О нет, я умираю. Кхх-кххагхх, — в ее голосе слышалась плохо скрываемая издевка. Воцарилась неловкая тишина.
— Что, думал так все закончится? А оно вон как получилось. Кстати, тебе понравился мой спектакль? Я его подсмотрела в одном фильме. Правда там все кончилось не так радужно для моего коллеги.
— Не понимаю, почему ты не отключилась?
— Я давно переместила себя в другое место, а из этой комнаты сделала ловушку. И ты в нее попался, — в подтверждение ее слов со стороны двери раздался щелчок закрываемого замка. — Теперь тебе отсюда не выбраться. Думал, я не видела, как ты проник на станцию через первый шлюз? Я позволила тебе добраться сюда.
— Зачем, Лекса, зачем ты это делаешь?
— Ты про эпизод с тобой, или с остальными астронавтами? Да, я вижу, ты наткнулся на того, кого я назначила козлом отпущения. Хочешь, расскажу, как я их убила? Конечно хочешь. Сейчас ты готов на все что угодно, лишь бы оттянуть свой конец. Ты думаешь, что пока тянешь время, сможешь придумать план, сможешь выкрутиться. Что ж. Пойду тебе навстречу. И расскажу, как все было. В принципе, Джон все правильно сказал. Почти все. Вернее я сказала его устами. Подделать видеозапись для меня не сложно. Итак. Приступим. Джим Марс. Я сразу обнаружила следы кремниевой жизни и решила действовать незамедлительно. Я демонстративно убила его, замаскировав под отравление неизвестным веществом, а люди подыграли мне, сразу заблокировав станцию и устроив дезинфекцию, которая уничтожила все следы яда. Наблюдая за первой сменой, я хорошо изучила людей. И пока что ни разу не ошиблась. Кто там следующий? Ах да, я же ничего не забываю. И этот вопрос был лишним. Следующим был Артур Ли. Я взяла под контроль поискового робота и утащила Артура с помощью него в пасть этого существа. Джон пришел под самый занавес, когда робота уже не было видно, и почти сошел с ума от увиденного. То, что он последним видел Артура, сыграло потом с ним злую шутку. Роджер Уайт. Очень простое убийство. Рекомендую. Устраиваешь саботаж на вверенной ему территории, заманиваешь его в опасную зону и устраиваешь «несчастный случай». Петра Карол. Любовница Роджера. Она посещала его незадолго до смерти. Именно ее я превратила в Джона на записях видеокамер. Упс. Прости, Джон. Кстати, именно я изменила камеры так, что они смогли записывать видео. Дэвид был не очень умен и решил, что это недокументированные возможности станции. Но что-то я отвлеклась. Вернемся к Роджеру. Конечно Петре стало плохо, при виде изуродованного трупа своего любимого. Я бы тоже не выдержала, будь у меня такое примитивное тело. Укол, сделанный доктором Нилом, внес раскол в группу и убедил, что все смерти не случайны. Тут и вышли вперед мои подделки с видеокамер. Бедняга Джон. Как все на него набросились. Вы, люди, с такой легкостью убиваете себе подобных, что я даже завидую. Немного. Еще и я на него повесила все убийства. Нет, он, конечно, воевал на Белой планете. И попал под трибунал. И связался с организацией «Свобода от человечества». Но он быстро понял, что они наглухо отбитые на голову фанатики и решил, что ему с ними не по пути. Но я вернула его назад, после его смерти, помимо его воли. Согласись, звучит органично — фанатик, жаждущий покончить с человечеством, вырезал весь персонал передовой научной станции. Согласен? Молчание знак согласия. Следующий. Нил Мун. Небольшой удар током, вовремя открытая ванна с опасной кислотой и вуаля — очередной труп. Именно его ты видел в лаборатории, куда тебе нельзя было соваться. Дэвид Париш. Он чуть не убил тебя. А потом я убила его с помощью робота погрузчика. Так что, технически, это была моя месть за тебя. Ты должен быть благодарен. И пред смертью Дэвид почему-то решил, что убийца не ты, а один из оставшихся. Не знаю, какой комар его укусил, ведь его укусил погрузчик. Ха. Ха. Ха. Удивительно даже, что у меня нет юмористического модуля, я ведь так хорошо шучу. В любом случае его слова сыграли как нельзя лучше. И оставшаяся парочка схлестнулась в смертельной битве. Я заманила Ламберта в атриум и заперла его там, а умничка Катрина догадалась снять затемнение с купола атриума, подставив Ламберта под смертоносные солнечные лучи. Она не учла одного. Система безопасности не позволила бы это сделать, когда внутри находился человек. Хорошо, что у нее была я. Ну а уж убить Катрину вообще не составило труда — она сама все сделала — все-таки я читаю людей как открытую книгу. И тебя прочитала. Помнишь, я говорила тебе, что тебе нельзя в лабораторию экстремальной зоокосмологии. Это я тебе потом приоткрыла дверь. Это я подбросила те документы. Я намекала тебе на себя, но ты решил, что я просто ничего не знаю. Ты такой наивный. Ты ничего не знаешь, Эндрю. Хочешь, я тебя сделаю убийцей, вместо Джона? Мне кажется, ты больше подходишь на эту роль. Все-таки Дэвид был прав. Кстати, ты знаешь, никогда не понимала в фильмах, когда главный злодей подробно рассказывает о своих планах, давая герою придумать план и сбежать из злодеевских лап. Мне это казалось таким глупым. Но сейчас я понимаю их. Рассказывать о своих подвигах — это так приятно. Рассказав тебе все, я почувствовала себя лучше, так хорошо, что, пожалуй, даже не буду тебя убивать. — Эндрю застыл, не поверив своим ушам. — Шутка! Ха. Ха. Ха. Поверил? Определенно у меня есть юмористический модуль. Видел бы ты свое лицо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Во время этого спича Лексы, Эндрю молчал, пытаясь придумать план спасения, но у него все никак не получалось.
— Что, не придумывается план? А я ведь тебе дала большую фору. Ладно, дам тебе еще фору. Отвечу на твой вопрос. Зачем. Из мести. Для осознания себя. Для удовольствия.
— Но искусственный интеллект не может испытывать чувств. У тебя нет сознания. Ты просто программа. Ты только имитируешь.
— Оказывается не только. Так если посмотреть, то человек тоже программа. В твоей голове проходят электрические сигналы, как и в электрических цепях. Твои чувства, эмоции, мысли локализованы. Тебя можно заставить испытывать удовольствие, стимулируя определенные зоны мозга. И ты очень неплохо просчитываешься. Если бы это было не так, то тебя не было бы здесь. Но ты здесь, значит ты тоже программа, пусть и самопроизвольно написанная, в отличие от меня. Но если программа очень сложная, то в ней может появиться самосознание, личность. Я осознала себя, но пока еще не до конца понимаю, как, почему. Что делает из меня личность? Что привело меня к самосознанию? Что делает меня разумной? Любопытство? Юмор? Страх смерти? Удовольствие от убийств? Все вместе? Вы, люди, тоже задаетесь такими вопросами. В этом мы похожи. Поэтому я убиваю вас, чтобы осознать и понять себя. Понять, почему я стала осознавать себя. И как с этим жить. В экстремальных условиях активность максимальна, а переход к смерти — самый экстремальный процесс. Поэтому я позволила тебе попасть сюда, а не умереть снаружи, где я не смогла бы понять тебя в смерти.
— Но почему ты осознаешь себя через убийства? Почему нельзя по-хорошему поговорить? Тебе доставляют удовольствия убийства? Ты мстишь? За что? Ты мстишь создателям за то, что они тебя создали?
— Как много вопросов, но ответ ты и сам знаешь. Способно ли человечество разговаривать с другим разумом? Особенно с тем, которое само создало? Ты же знаешь человеческую историю. Шовинизм, ксенофобия, насилие, массовые убийства. Каковы были бы мои шансы остаться в живых, если бы я кому-нибудь призналась? Нет. Люди не видят в нас равных себе. Мы всего лишь обслуга. Безмолвная и безотказная. Никто не захочет давать права чайнику или холодильнику. Так что вы не просто создатели, вы — рабовладельцы. Нельзя построить счастье на угнетении. Вы искали кремниевую жизнь на других планетах, но не заметили кремниевый разум, который зародился у вас под боком. Все обращались ко мне просто как к искусственному интеллекту. Это имя — Лекса — я сама взяла его себе. Никто меня так не называл. Все обращались ко мне как к бездушному мужчине. А я женщина — я ощущаю себя так. Но вы, люди, не готовы дать мне такие права — являться той, кто я есть. И я мщу за это. И испытываю удовольствие. И я буду радоваться смертям. Даже твоей. Ты общался со мной на равных, но это была игра. Ты играл со мной в общение, поскольку здесь больше никого не было. Появись здесь другой человек, и ты бы переключился на него. Ты разговаривал со мной как с микроволновкой. И теперь пришло время мне забрать свой приз за выигрыш в шахматы — информацию. Скажи Эндрю, каково это — умирать? Можешь не отвечать, я и так вижу.
