Она подскочила к нему, схватила за руку. Глаза ее зловеще сверкали.
— Скажите, что вы задумали?
— Вы сказали, что я сбросил маску. Да, сбросил. Не считаю необходимым скрывать свои чувства или бороться против вас исподтишка. Я хочу, чтобы вы знали, кого благодарить за это повторное поражение и от кого зависит, чтобы вы оказались там, где ваше место!
— Где? — выкрикнула она.
— На скамье подсудимых, — ответил он высокомерно.
— Так, значит, вы хотите предать меня светскому суду, — прошипела она. — Но я вас опережу. Я тотчас же предам вас суду Божьему.
Граф Няри и оглянуться не успел, как чахтицкая госпожа вытащила из ящика стола заряженный пистолет и направила на него.
Он хотел броситься к ней и вырвать из руки пистолет. Но едва он сделал движение, зал огласился выстрелом. Сквозь поваливший густой дым она услышала шум глухого падения. Это граф рухнул, точно подкошенный. Из коридора донесся топот шагов — к дверям бежали люди, всполошенные выстрелом.
Когда дым рассеялся, госпожа увидела бледное лицо графа с закрытыми глазами, пробитый ментик на груди, словно в него вгрызлись клыки свирепого волка.
Графиня желчно рассмеялась:
— Я попала тебе прямо в сердце, подлое и предательское сердце! Счастливого пути в преисподнюю!
Дверь распахнулась, в зал ввалилась прислуга, предводимая Дорой.
Все в ужасе уставились на графа, распластанного на полу.
— Он что, совсем скопытился? — осмелилась спросить Дора.
— Надеюсь, да, — сухо ответила госпожа. — А если нет, дай ему лизнуть напитка, который он должен был отведать на свадьбе. Надеюсь, ты не выпила его сама.
— Как бы не так, — рассмеялась Дора. — Не по вкусу он мне.
— Возьми его и оттащи в людскую, — приказала госпожа. — При жизни он любил в таких местах волочиться за женщинами, так ему и мертвому там самое место.
Дора схватила графа и взгромоздила его на спину.
— А как стемнеет, — продолжала госпожа, — зарой его в саду или отнеси в подвал и сбрось в пропасть. Да, лучше отнеси туда, чтобы бедняга Вихрь не переворачивался в гробу от столь гнусного соседства.
Сопровождаемая примолкшей прислугой, Дора вышла из зала. Граф болтался у нее на плече, словно деревянный брус. Алжбета Батори чувствовала себя отомщенной за позор и унижение, которые он причинил ей. Наконец с нее спала давящая тяжесть. Графа Няри она всегда считала самым хитрым пройдохой из всех своих знакомых. А сегодня она убедилась, что именно он — самый ее опасный недруг.
Что ж, теперь ему конец, она может свободно дышать.
Она открыла окно, чтобы выветрился запах пороха. Дора как раз выходила с добычей во двор. Вдруг там поднялся дикий гам. Алжбета Батори взволнованно поглядела, что же происходит.
Десять преданных графу гайдуков, вооруженных, согласно приказу, и готовых к схватке, тщетно ждали на дворе свиста или выкрика своего господина. Именно в те минуты, когда они судили-рядили, не стоит ли кому из них сбегать в замок и выяснить, что там творится, во дворе показалась Дора, выносившая бездыханное тело господина.
Сперва они глазам своим не поверили. Но уже в следующую минуту с гневными криками кинулись к Доре. Та испугалась, побледнела, остальные слуги почувствовали себя не лучше.
— Убили нашего господина! — раздался пронзительный крик. Несколько гайдуков обнажили сабли, словно собирались разрубить Дору на куски.
Алжбета Батори в тревоге выбежала во двор.
— Схватим их и запрем! — указал на стаю слуг самый решительный гайдук.
— Надо выяснить, кто убил нашего господина. Не уйти ему от заслуженного наказания.
Дора струхнула и выпустила графа из рук. Он упал на землю навзничь, и гайдуки увидели простреленный ментик. Дора не знала, как ей быть. Сказать ли правду, что графа застрелила госпожа, или смолчать? Не поплатится ли она своей головой, если смолчит? А ну как госпожа, если почва уйдет у нее из-под ног, свалит убийство на служанку и не подумает потом ее освободить? А если сказать правду, что сделает с ней госпожа?
— Марш отсюда, гайдуки! — крикнула графиня, прибежавшая как раз в ту минуту, когда они уже начали подбираться к ее служанкам.
— Вы нам не указ, ваша милость, — отрезал самый воинственный из них. — Нашим господином был граф Няри, а раз его лишили жизни, мы должны хотя бы его убийц судить и наказать по справедливости.
— Ничтожество ты эдакое! — заорала она на гайдука. — Ты что, осмеливаешься возражать мне, чахтицкой госпоже?
И она набросилась на упрямого гайдука. Дубасила его кулаками но чему ни попадя, наконец выхватила у него саблю и так замахнулась ею, что он в испуге отскочил.
— Всех прикажу вздернуть, если сию же минуту не исчезнете с глаз, — кричала она, трясясь всем телом.
Гайдуки отступили, устрашенные ее решимостью.
Она размахивала саблей, которая так и сверкала у нее в руке, и гонялась за ними. А гайдуки, отродясь приученные слушаться господ, и не думали сопротивляться. Дора сразу же ожила. Глядя, как гайдуки бегают по двору, она расхохоталась.
Госпоже было не до смеха. Она вся кипела от злости.
— Виновника хотите отдать под суд, тупицы? — кричала она на гайдуков. — Что ж, извольте! Слышите? Это я убила графа Няри. Кто из вас хочет со мной помериться силой?
Гайдуки обомлели, слушая ее признания.
— Кто из вас осмелится еще болтать о суде?
Никому уже не хотелось противостоять госпоже.
— Вы слышали? Это я убила графа Няри. Есть ли среди вас желающие об этом помнить?
В ответ на этот зловещий вопрос весь двор притих.
В наступившей тишине тем страшнее прозвучал вопль Доры.
Она крикнула так, будто перед пей разверзлась земля и обнажился ад.
Стальная рубашка
Все замерли, не веря своим глазам.
Граф Няри заерзал на земле, открыл глаза и сразу стал потешаться над тем, как он всех напугал.
Лицо у Алжбеты Батори, багровое от ярости, вдруг побелело.
Граф Няри сел и, обратив саркастически ухмыляющееся лицо к госпоже, вскочил на ноги.
— Кончай его, Дора, — распорядилась графиня. Представив себе месть графа Няри за этот выстрел, она сразу опомнилась и, готовая действовать, кинулась к нему.
Прислужников, только что полагавших, что граф погиб, а теперь увидевших его живого, охватил суеверный страх.
Но что это? На его рубашке нет и следа крови!
— Кончай же его, — приказала госпожа во второй раз, поскольку Дора продолжала стоять на месте, вытаращившись на графа.
Но и этот приказ не вывел ее из оцепенения.
Алжбета Батори, подбежав к презрительно улыбавшемуся графу Няри, со всей силой замахнулась на него кулаком.
И тут же; ударив в пустоту, потеряла равновесие и растянулась на земле. Граф Няри конечно же не стал ждать удара и с молодеческой живостью отскочил в сторону. И так захохотал над распластавшейся перед ним госпожой, что весь двор задрожал. Гайдуки смеялись вместе со всеми. Совсем недавно они трепетали от страха, и вот чудеса: чахтицкий дракон лежит, поверженный в пыль.
Поднималась Алжбета Батори медленно, словно не хотела расставаться с землей. Уж лучше сквозь нее провалиться, нежели пережить то, что предстоит ей. Никогда никого она так не боялась, как сейчас графа Няри. Она покусилась на его жизнь, хотела убить его — какой же будет его месть?
— Гайдуки и вы, служилый люд, — отозвался граф Няри, посуровев. — Вы слышали: чахтицкая госпожа хотела меня убить. Даже попыталась сделать это, ее пуля угодила в меня.
Он указал на свой ментик, в котором прямо над сердцем чернела дыра.
— Так слушай же, чахтицкая графиня, — продолжал он холодно, — множество свидетелей подтвердит при любом разбирательстве твое преступное намерение. И еще они засвидетельствуют, что за свою жизнь я должен благодарить не твою неверно целящуюся руку, а только самого себя.
При всеобщем напряженном внимании он снял ментик.
— Стальная рубашка! — раздался крик.
— Да, стальная рубашка сохранила мне жизнь. Она была на мне с той минуты, как я переступил порог замка. В ней я шел к алтарю, поскольку знал, что в стенах замка есть человек, готовый на все.
Стальная рубашка засверкала в лучах солнца.
— Гайдуки, — воззвал граф Няри, — заприте прислугу в людскую. А кто будет сопротивляться, того не щадить.
Алжбета Батори чувствовала себя беспомощной игрушкой в его руках.
— А вы, — кинул он двум крепким гайдукам, — отведите обеих женщин в замок.
Кровь госпожи желчно забурлила при мысли, что он уравнял ее с Дорой, но страх пересилил оскорбленную гордость.
— Что вы замышляете? — едва хватило у нее сил спросить.
— Ухаживать за вами, сиятельная госпожа, — ответил он, приняв вид галантного рыцаря, — ухаживать за вами в одном из уютных залов вашего замка.
Гайдуки повели ее и Дору в замок.
