Полковник Иса Батам получил приказ удерживать центральную дорогу, задача, которую он считал безнадежной. Он расположил своих солдат за статуями животных по сторонам эстакады, организовав полосу огня для автопушек, гранатометов и сомкнутых рядов лазганов. Они ждали, а по вокс-связи постоянно шли сообщения о наступлении противника, прорывавшегося сквозь имперскую оборону в отдаленных районах Ангкоры. Приглушенные крики и шум выстрелов, прерываемые помехами, пугающе действовали на его солдат. Они жевали табак, чтобы успокоиться — челюсти сжаты, глаза расширены, дыхание напряженное.
О приближении Броненосцев возвестили по вокс-связи предсмертные вопли офицера, командовавшего обороной соседнего района, к востоку от полка Батама. Броненосцы ворвались в церемониальные ворота, полный дека-легион пехоты, десять тысяч воинов. Под командованием Батама было лишь 690 человек.
Хотя подступы к воротам были сильно заминированы, Броненосцы шли неостановимо, бесстрашно, маршируя в ритм боевых барабанов. Впереди колонны шагал наик, размахивая бумажными фонарями Хорсабада Моу.
Кантиканцы открыли огонь. Батам подумал, заметил ли вообще противник, что они здесь, и даже если заметил, обратил ли на них внимание.
Но Броненосцы заметили их. Они нарушили строй, бросившись вперед, атакуя фланговые позиции Батама. Лучи лазерных выстрелов вонзились в волну бойцов Великого Врага. Гвардейцы смогли вести огонь лишь несколько секунд, пока Броненосцы не ворвались на их позиции.
Броненосец в клиновидном нагруднике перепрыгнул через статую морского конька, за которой прятался Иса Батам, разрубая воздух бритвенно-острым клинком. Батам всадил штык в бок Броненосца, там, где нагрудник соединялся с пластинами набрюшника. Удар настиг Броненосца в прыжке, едва не вывихнув руки Батама. Полковник застрелил врага из лазгана в упор и выдернул штык из его тела.
— Держитесь, стойте и сражайтесь! — крикнул полковник. Он осмотрелся вокруг, глядя на отчаянную схватку, мелькание сверкающих клинков и мечущихся тел. Один из его ротных капитанов, Сайэм, подошел к нему, на ходу стреляя очередями.
— Сэр, думаю, пора! Мы продержимся меньше, чем ожидали! — закричал он, перекрикивая шум боя.
Действительно, пора. Полковник Батам видел двойные пилоны врат Ангкоры, примерно в километре далее по дороге. Монолитные колонны были окутаны дымом от выстрелов, безучастно возвышаясь над бойней внизу.
Капитан Сайэм был прав. Они не могли и надеяться удержать дорогу. Доктрина Гвардии требовала, что если позиция станет непригодной для обороны, следует лишить ее стратегической ценности для противника.
— Активировать заряды, капитан! Проклятье, давай! — крикнул Батам. Обернувшись, полковник увидел, что капитан уже мертв. Клинок мелькнул над головой Батама, и полковник присел. Клинок отрубил его правое ухо и часть скальпа. Батам, вцепившись в кровоточащую рану, другой рукой схватил детонатор, висевший на поясе. Схватив его, он неистово вдавил кнопку.
Подрывные заряды, заложенные у основания ворот, взорвались, подняв тучу дыма и обломков. Трехсот метровые пилоны содрогнулись и начали медленно падать. Тысячи тонн резного камня — со статуями пляшущих животных, посвященных мертвым — рухнули на мостовую. Сотрясение земли при этом почувствовали сражающиеся в самых дальних городах Цепи Крепостей, оно было даже сильнее, чем сотрясение от снарядов. Шесть тысяч тонн камня, падающих с высоты нескольких сотен метров — такой звук нечасто услышишь.
Полковник Иса Батам и все его солдаты погибли мгновенно. Центральная дорога Ангкоры превратилась в гряду каменных обломков. Пыль и осколки, поднятые силой удара, продолжали сыпаться вниз еще несколько минут. Но по всей Цепи Крепостей сражение продолжалось, так, словно не произошло ничего важного.
Инквизитор Росс прискакал в штаб так быстро, как только позволяла скорость лошади.
В скромном склепе, возведенном в одном из самых древних погребальных районов центра Ангкоры, был расположен штаб лорда-генерала Мурата Фейсала, командовавшего операцией. По совпадению этот склеп был родовой гробницей первого имперского губернатора Аридуна, правившего после Войны Освобождения. Росс подумал, что это место весьма подходящее с поэтической точки зрения, чтобы управлять из него Последней Войной Медины.
На командном пункте было куда больше порядка, чем ожидал Росс. Генерал Фейсал позволил большинству адъютантов, младших офицеров и не самого необходимого персонала не набиваться в темный и тесный склеп. Вдоль стен круглого сводчатого помещения были расположены ниши для аппаратуры связи и другого оборудования. В центре склепа каменный гроб Первого Губернатора Фарибо был превращен в импровизированный стол, на нем развернули карты. Стоя среди группы штабных офицеров, генерал Фейсал со стоическим спокойствием принимал сообщения с фронта, разваливавшегося под ударами врага.
Фейсал был кантиканцем по рождению, с резкими угловатыми чертами лица, густыми темными бровями и кожей цвета полированного дерева. Он был одет в традиционный кантиканский длинный мундир из коричневого фетра с простыми туфлями из небесно-голубого шелка и кожаными обмотками. Его генеральский кушак цвета слоновой кости, обвязанный вокруг пояса и по диагонали через плечо, указывал на его знатное воинское происхождение и на подвиги его предков. Росс немногое знал о его репутации, за исключением того, что Фейсал был придирчивым и вполне компетентным командиром, но в остальном ничем не выдающимся. Как бы то ни было, он лучше, чем его предшественник Кхмер.
— Вы звали меня, лорд-генерал? — сказал Росс, слегка поклонившись, но без формального военного салюта. Хотя он не собирался применять псайкерские способности, его разум почувствовал за внешним спокойствием Фейсала страх, близкий к панике. Он заметил, что воротник генерала расстегнут, как и кобура лазерного пистолета.
— Инквизитор, что нового насчет Старых Королей? — спросил Фейсал. В устах генерала эта мифологическая терминология, или, скорее, признание важности древнего артефакта, звучали как-то неловко, словно он неохотно говорил об этом.
— Мы обнаружили их местонахождение, но понадобится некоторое время, прежде чем мы сможем докопаться на необходимую глубину.
— Весь западный фланг Цепи Крепостей рухнул. Мы потеряли связь с командованием 5-й дивизии в Аргентуме. Общее число потерь дошло до шестидесяти тысяч…
Фейсал позволил последним словам повиснуть в затхлом воздухе склепа.
— Сэр, вы… обвиняете в этих потерях Конклав? — уточнил Росс.
— А должен? — устало спросил Фейсал. — Я не обвиняю вас, инквизитор, да и не могу обвинять. Но так тяжело посылать людей на смерть… Покажите, что вы нашли что-то важное, инквизитор.
— Ангкора очень важна, лорд-генерал. Нам нужно пять дней.
— А что насчет Старых Королей? Что вы будете делать, когда найдете их?
— Если позволят обстоятельства, мы вывезем их с планеты. Да черт, я их съем с ножом и вилкой, только бы не дать врагу захватить их!
Фейсал задумчиво кивнул, сосредоточившись на карте, разложенной перед ним.
— Как вы думаете, инквизитор, каким образом мои войска могут выиграть необходимое вам время?
Росс подошел к карте юга Аридуна. Это была хорошая карта военного образца. Взглянув на самый восточный край Цепи Крепостей, Росс указал на город Бакоу.
— Начните отступать отсюда, сократите протяженность фронта, — Росс провел по карте к середине Цепи Крепостей. — И сосредотачивайте силы для обороны Ангкоры.
— Я согласен, сэр, — сказал генерал-майор Ашван. — Наша единственная возможность оборонять Ангкору — отвести сюда войска с других направлений. Мы не сможем удержать четырехсоткилометровую линию фронта. У нас слишком мало сил. В некоторых секторах участки фронта шириной в один или два километра обороняются одним взводом.
— Если мы отведем все войска к Ангкоре, — задумчиво сказал Фейсал, — нам будет некуда отступать. Мы уступим противнику территорию, и сами будем заперты в этой могиле.
— Этого не будет, сэр. Броненосцы прежде всего разбойники, налетчики. Нам только надо выдержать их первый удар, — сказал Росс.
Генерал Фейсал горько покачал головой.
— Я согласен, но это идет против всей военной логики. Мы Гвардия, мы удерживаем территорию, захватываем территорию, сражаемся за позицию. Я согласен с вами, Росс, правда, но трудно, когда это все так абстрактно…
— Позвольте мне объяснить это более последовательно. Великому Врагу нужна Ангкора. Не допустите ее захвата, — сказал Росс, переставляя на карте фишки, обозначающие имперские войска, и размещая их кольцом вокруг Ангкоры.
Лорд-генерал расстегнул воротник.
— Я расскажу вам одну историю, инквизитор. Я сражался в Нефтяных Войнах, это было очень давно, в 836 г. Тогда я был капитаном пехоты. Я помню, как на хлопковых полях Вавилона я потерял в засаде всю мою роту. Нас расстреляла толпа необученных повстанцев-рабочих. Почему? Потому что я отклонился от маршрута патрулирования. Вы знаете, на что похоже хлопковое поле, когда оно покрыто кровью ваших людей? Это слишком тяжелый груз для моей совести, инквизитор. Как офицер, я не могу простить себе этого. Спустя сорок лет оно до сих пор снится мне по ночам.
