Саймил прервал его:
— Сэр? Позволить противнику пересечь канал?
— Да! — рявкнул Росс, внося дополнительную ясность в слова с помощью психорезонанса. — Я хочу, чтобы половина колонны противника переправилась на этот берег!
Взгляд, которым майор Саймил смотрел на него, давал понять — инквизитор, несомненно, сошел с ума.
Росс продолжал:
— Когда больше половины колонны противника переправится на наш берег, батальоны своим огнем должны разрушить мосты и отрезать противника от того берега. Когда мы таким образом рассечем колонну пополам, 7-й артиллерийский откроет огонь по противнику на нашей стороне канала. Понятно?
Майор Саймил глотнул.
— Это будет настоящая мясорубка, сэр.
Росс схватил майора за лацкан и повернул к противнику.
— Настоящая мясорубка будет, если они все смогут добраться до нас.
Майор отсалютовал и ушел, на ходу вызывая вокс-связиста.
Барк вовремя заметил удар вибро-пики и скользнул в сторону. Оружие с гудением пронеслось над его головой. Вражеский солдат прекратил атаку и вернулся в боевую стойку, широко расставив ноги. Броненосец не двигался, провоцируя Барка атаковать.
— Сообщите роте «Браво», что мы отступаем, пусть они нас прикроют! — крикнул Барк адъютанту. Но атака врага была столь стремительной, что его адъютант, вероятно, был уже убит.
Воин Великого Врага сделал шаг вперед, описав круг в воздухе своей вибро-пикой. Это был боец новых войск Хаоса, сокрушительная атака которых этим утром смяла передовые позиции кантиканцев. Барк, будучи осведомлен о данных разведки, которых не знали обычные гвардейцы, узнал в них Железных Вурдалаков. Эти «вурдалаки» были элитными бойцами абордажных команд Броненосцев и личными телохранителями Хорсабада. Там где были они, там, скорее всего, был и сам Хорсабад. Кантиканцы же в вокс-сообщениях называли их «гвардобоями». Это было подходящее прозвище, учитывая то, с какой легкостью эти воины опрокинули боевые порядки Гвардии, это было больше похоже на резню, чем на бой.
Железный Вурдалак перед ним был облачен в сталь, доспехи из небольших стальных пластин, скрепленных толстой проволокой. У него был угловатый силуэт с большими удлиненными наплечниками. С широким корпусом, полностью покрытым броней, он производил пугающее впечатление. Железная кираса, от которой Вурдалаки получили свое страшное имя, напоминала пелерину из толстого металла, переходившую в пластинчатый передник. Рогатый шлем и железная маска были соединены в одно целое. Железная пластина, закрывавшая лицо, напоминала погребальную маску с длинными оскаленными стилизованными зубами. В отличие от доспехов рядовых Броненосцев, собранных из самых разных элементов, в боевом облачении этих элитных воинов соблюдалось четкое пугающее единообразие.
Барк шагнул назад, едва не потеряв равновесие на куче щебня. У многоствольных боевых систем его бронекостюма кончились боеприпасы, из оружия у него остались только бронированные кулаки. И еще автопистолет на бедре. Его рота находилась в состоянии беспорядка. Взвод лейтенанта Пенкека был отрезан и, вероятно, уничтожен во время отступления. Остальные три взвода Барка были втянуты в бой среди развалин многоквартирного дома и окружавших его улиц. Его люди были везде. Они бежали. Не отступали, а бежали.
Судя по множеству вокс-сообщений, на передовых позициях остальных частей творилось то же самое. Немногочисленные пехотные роты кантиканцев, окопавшиеся среди развалин перед главными имперскими позициями в качестве аванпостов, вырезались противником. В ранние часы утра воины Великого Врага обрушили на них страшный удар. Эти дьяволы воистину были гвардобоями. Подтверждением этому были расчлененные останки гвардейцев, усыпавшие улицы, их плоть, разорванная вибро-пиками.
Броненосец снова сделал выпад пикой, два метра яростно вибрирующей стали нацелились в грудь Барка. Удар был таким быстрым, что Барк не успел отреагировать. Он лишь увидел, как пика летит ему в грудь. Удар убьет его, в этом не было сомнения; звуковые вибрации разорвут ткани грудной клетки и перегрузят сердце. Но он не достиг цели.
Силовые генераторы бронекостюма включились, создав небольшой пузырь антигравитационной энергии, ослабившей удар вибро-пики. Генераторы были не настолько мощными, чтобы полностью остановить пику, но их энергии было достаточно, чтобы замедлить ее удар. Барк воспользовался этим моментом, поднырнул под пику и провел мощный апперкот в лицо Броненосца. Поршни механических кулаков бронекостюма давали удару Барка такую силу, что железная маска вогнулась в лицо Броненосца. Ее подбородок деформировался, сминая длинные оскаленные зубы. Три месяца тренировок с кадианскими касркинами научили Барка наносить непрерывную цепь ударов. Он ударил пяткой по колену противника. Когда бронированный гигант пошатнулся, Барк впечатал предплечье в разрыв между кирасой Броненосца и полукруглой пластиной на шлеме, защищавшей шею. Удар, усиленный поршнями бронекостюма, раздробил позвонки.
У Барка не было времени торжествовать победу. Отделение Вурдалаков, железной стеной вибро-пик и лазганов, атаковало узкую улицу-лестницу. Новые противники подходили с соседних улиц и из развалин домов, кровь солдат Барка шипела на их гудящем оружии, как вода на раскаленном металле. Лазерный луч попал в силовое поле, почти пробив его, оставив небольшую выжженную отметину на эмали бронекостюма. Техника тау была хороша, но и ее можно было уничтожить. Адреналин и стучащий в висках страх близкой смерти заставили его действовать.
— Рота, отступать! За мной! — Барк повернулся и спрятался за развалинами фонтана, лазерные выстрелы оставили дымящиеся выбоины на том месте, где он только что стоял. Остатки роты небольшими группами бежали по улице.
Барк, вытащив автопистолет, присел за руинами фонтана, жестом приказав своим солдатам продолжать отступление. Он надеялся, что рота «Браво» еще удерживает восточный сектор, и он не ведет своих людей в ловушку. Но сейчас он не был уверен ни в чем.
— Сэр, надо идти, — сказал гвардеец, остановившись рядом. Барк подумал, что это, вероятно, капрал Тумас, но сейчас он едва мог узнать его. Все лицо солдата было покрыто пеплом, остались видны только зубы и глаза.
— Это все наши? — спросил Барк.
— Все, кого мы смогли собрать, — неохотно признал капрал.
Инквизитор произвел несколько дерзких выстрелов из автопистолета в направлении противника. Судя по приглушенному треску, он ни в кого не попал. Пригнув голову, Барк побежал за остатками отступавшей роты «Альфа» 76-го батальона.
Рабочая команда Мадлен несла потери.
В первое утро наступления вражеский снаряд попал в кучу выкопанной земли рядом с местом раскопок. Людей окатило вихрем песка, набивавшегося в глаза, рот, нос, одежду. Мадлен подумала, что это уже достаточно плохо.
На второй день появились убитые. Два снаряда попали в карьер, убив тринадцать гвардейцев, вывозивших тележки с камнями из шахт внизу. За дальнейшие четыре часа Мадлен потеряла еще двадцать человек, все из-за артиллерийского обстрела.
Капитан Силат, командовавший саперами, решил, что ей слишком опасно находиться наверху и убедил ее укрыться в шахте раскопок, вырытой до глубины шестьсот метров.
Сначала Мадлен была очень этим недовольна. Она хотела наблюдать за раскопками с поверхности. И, кроме того, она испытывала здесь ужасную клаустрофобию. Но сейчас она убедилась, что ее опасения были необоснованны. Было очень интересно наблюдать, как гвардейцы раскапывают склеп Старых Королей, осторожно убирая землю с древнего строения. Оно все еще было наполовину покрыто землей и отложениями железной руды, но было уже видно, что это самая чудесная вещь, которую Мадлен когда-либо находила в своих научных поисках.
Это был замурованный вход. Она была уверена в этом. Она могла прочитать вырезанные на его стенах надписи, или, по крайней мере, часть их. Некоторые из них были написаны на древнем стилизованном терранском языке, одном из ответвлений Высокого Готика. Другие — на Океаническом терранском, до-имперском языке, с которым Мадлен приходилось раньше иметь дело, но она не была специалистом в нем. Этому языку было тридцать девять тысяч лет, он происходил с юго-восточных архипелагов древней Терры.
В приблизительном переводе они сообщали о спящей звезде внутри, и о расположении созвездий, которое должно пробудить ее. Там было еще много текста, но Мадлен не смогла его перевести.
Плита, закрывавшая вход, хотя еще в основном не была откопана, явно имела форму диска с радиусом около шестидесяти метров. Каждый миллиметр его поверхности покрывали строки текста и вырезанные изображения флоры и фауны Аридуна. Мадлен видела изображения, которые можно было разглядеть только с помощью лупы — птицы, цветы, насекомые и пасущиеся млекопитающие величиной не больше нескольких миллиметров, а самое большое изображение — мамонт с хоботом — было не больше ее ногтя. Она не могла представить, какие инструменты должны были использоваться, чтобы вырезать на камне изображения такого масштаба и с такой филигранной точностью. По самым приблизительным подсчетам на поверхности склепа было не менее десяти миллионов таких фигурок.
