«Где, демоны их разорви, шляются мои стражники?» — подумал царь.
Похоже, ему придется управляться самому. Рискованно. Могут и убить. И еще этот двойник, паршивец!
В лицо царю сунули масляную лампу. Момент был удачный, но — лучники! Нет, стоит потянуть время.
— Ашшур! — изумленно воскликнул вожак. — Большой Нож! Ты!
И уже без малейшей опаски шагнул к Фаргалу. Сейчас царь мог запросто осуществить свой план… Но не сдвинулся с места. Большим Ножом Фаргала звали в ватаге, которую он сколотил в молодости, удрав из тюрьмы Карн-Апаласара.
— Не узнаешь? — воскликнул вожак, подступая так, чтобы лампа осветила и его лицо. — Ну?
— Мормад?
Фаргал не сразу опознал в матером волчаре шестнадцатилетнего парня, которого он, выдернув из цепких лап палачей, принял в свою ватагу. Когда Фаргала схватили и увезли в Великондар, почти всех его разбойничков перебили. Почти, но не всех.
— Это наш, — бросил Мормад своим, и те опустили луки. — Так ты живой, Большой Нож? А я думал, с тебя содрали шкуру!
— Нет, как видишь, — сдержанно ответил Фаргал.
Похоже, Мормад не знал своего государя в лицо.
— Ты что же, в солдаты подался? — спросил вожак банды, оглядывая царя. — Ну-ка верните ему кошель!
— Нет, это не мое, — честно ответил Фаргал. — Это… позаимствовали.
— Ясно!
Мормад рассмеялся.
— Могу тебе чем помочь? Я здесь в силе.
— Мне надо во Дворец, — Фаргал шел напрямик. — И нет ли у тебя веревки, а то у меня друг там на дне остался.
Мормад заглянул в колодец, прищелкнул языком.
— Ну ты крепок, Большой Нож! — сказал с уважением. — Найдем и веревку. И к Дворцу проводим, и внутрь войти поможем. Это мой город, Большой Нож. Имей в виду.
Это было предупреждение.
— Да я так, мимоездом, — усмехнулся Фаргал.
— Умно. Хорошее время выбрал. В Дивном Городе сейчас полный бордель. С пустыми карманами не уйдешь. Если Алые не засекут.
— А хоть и засекут! — беспечно ответил Фаргал.
Мормад засмеялся.
— Ты все такой же, — сказал он.
— А ты что тут делал? — спросил царь. — Меня караулил?
Оба расхохотались.
— Нет, не тебя. Из этой дыры, — вожак похлопал по ограждению колодца, — сегодня золотой жук должен вылезти. Не встречал его там, внизу?
— Золотой? Нет. Только вонючки.
— Ладно, подождем. То есть я тебя провожу, как обещал. А ребята покараулят.
— А сведения верные? Насчет жука?
— Как Фаргаловы монеты! — засмеялся Мормад. — От настоящего колдуна!
— Ну тогда конечно, — согласился Фаргал.
А он-то рассчитывал на внезапность.
Из колодца по веревке взобрался Люг.
— Никак сокт? — удивился Мормад. — Что, своих не найти, Большой Нож?
— Черного ночью не видно, — сострил Фаргал.
— И то верно. Ладно, пошли. А то за разговором и ночь кончится.
Глава двенадцатая
Оборотень проскользнул в покои из тайного хода и незамеченным подобрался к людям. Кожа его тускло светилась, злые глаза пылали яростью.
Ирдик вскрикнула.
Широкая пасть распахнулась, чешуйчатые ноги согнулись для прыжка.
Ненавистный всем служителям Аша браслет, как факел, пылал на запястье сокта. Он защищал от магии. Но не от физической силы.
Кен-Гизар был немолод. Но не перестал быть воином. Рука его метнулась к оружию, и светящееся лезвие полетело в грудь оборотня.
Чудовище дернулось в сторону, и кинжал пролетел мимо. Кен-Гизар вскочил на ноги и отпрянул к стене. Оборотень перемахнул через широкое ложе. На Кэра и Ирдик он не обращал внимания. Ему нужна была жизнь жреца Яго.
— Кэр! — вскрикнула Ирдик, ударив кулачком оцепеневшего самерийца.
«Их тоже можно убивать!» — вспыхнуло в сознании молодого воина. И он ощутил под своей босой ногой рукоять Фаргалова меча. Теплую, как живое тело.
Кэр не успел бы спасти Кен-Гизара, если бы оборотень напал сразу. Но тот решил насладиться беспомощностью давнего врага. Раскачиваясь, слуга Змеебога навис над соктом. Широкая пасть медленно распахнулась, когтистые лапы потянулись к горлу Кен-Гизара.
Кэр опомнился. Огромный меч Фаргала сам прыгнул в руку. Новому Кэру меч не показался тяжелым.
«Рублю плоть демонов так же легко, как плоть человеков!»
Длинный клинок взлетел над головой самерийца и косо упал на шею оборотня. Правое плечо и голова человека-зверя, отрубленные напрочь страшным ударом, упали на ковер. Ни капли не пролилось из огромной раны. Обезглавленное тело с деревянным стуком повалилось на пол, испустив зеленый светящийся пар. Чешуйчатая кожа оборотня померкла.
Кен-Гизар, задыхаясь, прижимал руки к груди. Браслет его больше не пылал, а мерцал неярко, успокаивающе.
— Хороший удар! — с трудом выговорил сокт. — Я — твой должник, воин! И готов помогать тебе, какой бы ни была твоя история!
Кэр подхватил его под руку, помог добраться до ложа.
— Так ты больше не сомневаешься во мне? — спросил он.
— Ты доказал, что не служишь врагу. И спас мою жизнь, хотя я могу тебя выдать. Нет, юноша, у меня есть основания тебе доверять!
— Что ж, — задумчиво сказал Кэр. — Вообще-то я не собирался быть с тобой откровенным…
— Ты можешь молчать! — заверил Кен-Гизар.
— Нет! — возразил сын вождя.
И рассказал, что произошло с ним в подземельях Клыка Кхорала. То, что помнил.
Воспоминания Кэра были «подправлены» и выстроены жрецом Аша. Но Кен-Гизар не уловил обмана. В рассказе Кэра маг выглядел «нейтральным». Он помог самерийцу из личной давней симпатии, и подсказал ему идею стать Владыкой Карнагрии. Причем выглядело это как акт благодеяния для самой Карнагрии. Выходит, Кэр занял место Фаргала едва ли не из чувства долга перед царем?
Кен-Гизар был в некотором замешательстве. Кэр не лгал. Но поверить в существование здесь, в Карнагрии, мага такой мощи, не привязанного ни к одному из божеств, было трудно. Впрочем, посланник ухитрился вычленить из рассказа самое существенное.
— Значит, — произнес он, — Фаргал жив?
— Маг сказал: все равно что мертв! Ирзаи никого не отпускает!
— Возможно, — согласился Кен-Гизар. — И если то, что я знаю об этой богине, — правда, то от нее никто и не уходит по собственной воле. Но не стоит недооценивать Фаргала!
Оставался еще один вопрос: откуда у Кэра тело царя Карнагрии?
— Позволь мне узнать кое-что? — попросил посланник.
— Узнавай, — согласился Кэр.
Если Кен-Гизар хотел кому-то понравиться, он добивался этого очень быстро. Будь то Фаргал, Кэр или Старший Советник Трона.
Кен-Гизар взял руку сына вождя и коснулся ее запястья браслетом Яго, одновременно прошептав заклинание Истины. Если плоть Кэра изменена, значит, затронута и нить его Жизни. Браслет определит это.
