Другой недостаток, напрямую связанный с коммерциализацией медицины, можно определить с помощью русской пословицы “с глаз долой – из сердца вон”. Наиболее показательна в этом отношении ситуация, в которой оказался я сам. После описанной уже спасительной операции коронарного шунтирования, последовавшей через три недели после обширного и тяжелого инфаркта, я был выписан из госпиталя далеко не в хорошем состоянии. Через пять дней после операции. Однако ни один из специалистов госпиталя в течение двух месяцев, что я прожил еще в Америке, не поинтересовался просто, жив я или нет, не говоря уже о коррекции приема лекарств. Что было крайне необходимо и что я вынужден был сделать сам, по собственному разумению. От этого, конечно, моя пожизненная благодарность Америке и спасшим меня врачам и сотрудникам госпиталя не уменьшилась ни на йоту. Должен сказать, что, к счастью, этот недостаток не является обязательным правилом, и мы не раз с удовлетворением фиксировали и настоящее внимание со стороны американских медицинских работников.
Чтобы закончить с американской заботой о старых и больных, надо упомянуть еще о некоторых американских заведениях17.
В нашем доме проживают пожилые люди в возрасте от шестидесяти пяти до ста лет, в основном американцы, а точнее – американки, совсем не обделенные наличием детей. Очень занятно бывает наблюдать за пожилой, прямо скажем старой женщиной, которая медленно, иногда шатаясь, с помощью палки или вилчера, выходит из дома, перемещается по паркингу, подходит к своей машине, садится за руль, и через мгновение лихой водитель исчезает из поля зрения.
Однако в Америке существуют и специальные дома, в которых проживающим в них людям обеспечивается полное обслуживание, в том числе медицинское. Эти дома, называемые nursing-home (nurse – медицинская сестра), различаются уровнем комфорта и обслуживания и, соответственно, стоимостью проживания – от нескольких тысяч долларов в месяц до бесплатного. Бесплатного, конечно, для самих поселяемых, но оплачиваемого страховыми компаниями. В таких домах проживают и многие пожилые русскоязычные эмигранты, в том числе, имеющие преуспевших в Америке детей. Это уже дань американизму и. эгоизму, но никак не российским традициям. Совсем неплохо отделаться от больных стариков, забота о которых сводится только к визиту к ним раз в неделю. Однако трудно переоценить возможность поселения в таком доме одиноким старым людям. Людям, живущим в России, эти заведения по назначению могут показаться похожими на российские дома для престарелых или дома для инвалидов. Однако между ними нет ничего общего, кроме самих субъектов проживания.
И, наконец, несколько слов о заведениях, с которыми мы познакомились совсем недавно. Их названия могут немного различаться друг от друга, например, “Русскоязычный культурный центр для пожилых” или просто “Культурнооздоровительный Центр”, но в народе за ними укоренилось ироническое название – “Детские садики”. Рано утром за каждым семидесяти – восьмидесятилетним “ребенком” данного садика, независимо от места его проживания, приезжает автобус, а во второй половине дня таким же образом он доставляется домой. В садике “детей” два раза в день кормят, помогают с простейшими медицинскими процедурами, выводят на прогулку по близлежащим живописным местам, возят на экскурсии, приглашают лекторов, проводят оздоровительную гимнастику, возят в плавательный бассейн, изучают английский язык и т. д. И весь этот уход и крайне доброжелательное отношение со стороны обслуживающего персонала стоит. ничего не стоит. В Америке везде конкуренция. Существует конкуренция и между “детскими садиками”, которая иногда доходит до смешного. Мои институтские приятели, живущие в одном из штатов, примыкающих к Нью Йорку, рассказывают, что по окончании “трудовой” недели в садике им еще делают подарки, а иногда даже платят деньги. Правда, немного, по 10-15 долларов – чтобы “ребенок” не сбежал в другой садик.
Мы живем в Америке II
Как можно не оценить наши первые встречи с русскоязычными соседями по дому, в котором мы сейчас проживаем. В течение первых нескольких дней соседка из ближайшей к нам квартиры приносила очень вкусные печеные яства. Или, помню, неожиданно в нашей квартире появилась незнакомая женщина и без лишних слов начала прилаживать принесенную ею занавеску к окошку, выходящему из кухни в коридор. Когда Нонна, по простоте душевной, высказала какое-то сомнение относительно этой занавески, женщина (это была Валерия Бондарь, и это была только прелюдия проявления ее качеств) без лишних слов принесла и закрепила другую занавеску. Через пару дней еще одна соседка нас пригласила на занятия по английскому языку, которые она, будучи в России преподавателем английского языка, проводила у нас в доме как волонтер. Можно привести еще немало примеров добрых качеств наших соотечественников, с которыми мы столкнулись здесь, в Америке.
Уезжая из России в Америку, я абсолютно не представлял себе, чем я буду там заниматься и буду ли вообще заниматься чем-либо. Главной моей задачей было выкарабкаться из тех медицинских проблем, которые у меня определили петербургские врачи. Как почти сразу же выяснилось, здоровье мое оказалось терпимым. Поэтому я решил, что время, а оно в моем возрасте особенно дорого, терять не стоит и, помимо учебы в колледже, нашел себе и другие занятия.
В апреле 2001 я отметил свой юбилей и по горячим следам этого юбилея, по еще не остывшим впечатлениям от моего первого знакомства с Америкой и от некоторых обстоятельств нашего переезда в эту страну, я решил продолжить мои воспоминания, начатые еще в России.
Одиннадцатого сентября 2001 года мы по телевизору в реальном времени наблюдали атаку самолетов, захваченных террористами, на башни-близнецы в Нью-Йорке. Гибель башен, а главное, гибель большого числа людей, которые не смогли покинуть высотные горящие здания, вызвала у меня парадоксальную реакцию – я начал искать способ спасения людей, оказавшихся в такой ситуации. И через некоторое время мне показалось, что я нашел такой способ, не универсальный, но в ряде случаев достаточно эффективный – о нем я уже упоминал раннее. Способ основан на использовании индивидуального средства для эвакуации из горящего высотного здания. Важной особенностью спасения является то, что для его реализации не требуется ни внешней энергии, ни усилий спускаемого человека, ни какая-либо помощь других лиц. Для автоматического поддержания постоянства скорости спуска вдоль троса, входящего в комплект устройства, используется энергия массы спускающегося человека или груза. И, что важно, благодаря возможности устройства самостоятельно возвращаться к месту спуска, одним устройством могут последовательно воспользоваться несколько человек. Такого рода устройство может иметь массовый спрос, так как оно доступно по цене, малогабаритно, и его могут иметь в личной собственности люди либо проживающие, либо работающие в высотных зданиях. В режиме подъема устройство может быть использовано для подъема на высотные конструкции, отвесные скалы, каньоны и даже на некоторые медленно движущиеся летательные аппараты.
Согласно сложившейся у меня российской практике я решил юридически закрепить свое авторство, то есть подать документы на получение патента. Как это делается в России, я знал и умел, ну а в Америке? Ни то, ни другое. И еще одно “маленькое” обстоятельство – документы-то надо готовить на английском языке. Я узнал, что в Америке широко практикуется привлечение к составлению заявления на получение патента, называемого Application, высокооплачиваемых адвокатов специального профиля, которые сопровождают всю процедуру до конца. Однако стоит такая услуга неимоверных денег – несколько тысяч, а то и больше десяти тысяч долларов. Я попытался привлечь в ранге соавторов изобретения несколько известных мне достаточно состоятельных знакомых, но никто из них не изъявил такого желания, и это понятно – зачем рисковать. И тут пришла идея попросить помощи у авторитетного человека, не денег, конечно, а содействия – ведь предлагается, по моему мнению, государственной важности средство спасения людей, в том числе от последствий террористических актов.
Искать такого человека не было необходимости – у меня уже был положительный опыт общения с сенатором Эдвардом Кеннеди. Как и в первый раз, ответ от него пришел незамедлительно. В очень доброжелательном духе сенатор сообщил мне, что Американская ассоциация адвокатов (Bar Association) предусматривает возможность оказания юридической помощи лицам, которые не в состоянии нанять адвоката. Он мне сообщил также имя и телефон своей помощницы, к которой я могу обратиться в случае необходимости. Вот еще одна важная черта американского общества – доступность высокопоставленных выборных лиц. Кто сможет рассказать об аналогичном опыте общения с советско-российскими чиновниками?
