— Говорят, вы не только ходите в церковь, но и совершаете паломничества по святым местам? — спросили у певицы Жанны Бичевской.
— В Золотом кольце России нет монастыря, где бы я не была. Каждый человек грешен, тем более артист. Путь артиста — это путь скорбей. И в церковь я хожу. К сожалению, в нашей стране это нонсенс, когда известный артист стоит на коленях перед алтарем. Поэтому я одеваюсь в церковь, как старенькая бабушка, чтобы не узнавали... Читаю до пяти утра.
— Библию?
— Библию.
СОКРОВЕННЫЙ КРЕСТИК КОМСОМОЛЬЦА
Александр Скляр — основатель и лидер группы «Ва-Банкъ». До этого окончил МГИМО и даже три с лишним года находился за границей в качестве дипломата. Но любовь к «тяжелому» року перевесила.
— Ты верующий человек?— спросила у него корреспондент журнала «МК-Бульвар» Ольга Штепина.
— Да. Несмотря на то, что мы жили в атеистической стране, очень много людей у нас жили с верой. Когда я учился в седьмом классе, узнал от своей бабушки, что я крещеный и что у меня есть свой крестик. Это был наш фамильный крест, который передавался из поколения в поколение. Я носил его, не расставаясь, до тех пор, пока не покрестил своего сына.
— Как же тебя приняли в МГИМО?
— А я скрывал. Крест все время был под рубашкой, под майкой. В бане или в душе я всегда снимал его заранее, прятал в потайной кармашек, но он всегда был со мной.
ДЫК, УЖЕ В НАТУРЕ ЗА БУГРОМ
«Мама миа! Рашн чернозем! Дык, уже в натуре за бугром».
В оригинале это звучит так: «О, Русская земля, ты уже за холмом...» Правильно, знаменитый рефрен из «Слова о полку Игореве». Впрочем, само название уже другое: «Телега о тусовке Игоря, сына Святослава, Внука Олега, известного на Арбате как Гарик Вырубала».
Обращение князя Игоря к своей дружине звучит так:
Без мочалова, пиплы, Заподло казать тылы Чмаровитой черноте: Чтоб не висли на хвосте, Надо чурок гасануть, Обломать и бортануть...
Текст безымянного автора «Слова» приобрел современную форму:
Где Олега металюги
В стать вписались на релакс,
Трэш стоит по всей округе,
Кир, с герлами мультифакс.
«Мультифакс»— это групповой секс.
Переходим к другому классическому произведению — «Евгению Онегину». Вот как описывается (правда, не в стихотворной форме) жизнь Онегина, пресыщенного московской тусовкой: «Онегину все стало в лом, он начал грузиться, как ботаник, — читать. А тут Жэкин фазер откинул ласты и оставил прайсов в обрез, даже меньше, чем долгов. Жэка почти приуныл, да тут крякнул богатенький дядя, и Онегину обломился целый колхоз».
Не менее красочно и описание сестер Лариных и их матушки: «Ларины там еще жили, две сестры. (Три — это, пиплы, у Чехова.) Меньшая— Ольга, дура с фейсом. И ботанка Таня с задвигом на французских романах. Ее маман от них раньше тоже крезу ловила, а как вышла замуж за вояку, так выпала из Системы, уехала на дачу, ушла в бизнес— и зажлобела слегка...»
Следующий хит — «Горе от ума». Кто не помнит знаменитый монолог Фамусова: «Петрушка, вечно ты в обновке с ободранным локтем...» Теперь он звучит так:
Петрушка, вечный ты хипарь.
В покоцанном клифте. Вруби компутер, что ли.
Читай, балбес, не так, как пономарь,
А с чувством, значит, с толком... далее — по роли...
Нет, беспонтово создан свет,
Раскинь мозгами, башню сносит:
То на диете, то обед.
Ешь три часа, три дня поносит.
Сцена, где Молчалин падает с лошади.
«Л и з а. Да нет. Молчалин учудил. Сел пофорсить на снегоходе, и тыквой оземь угодил. (Чацкий ломанулся за водой.)
Скалозуб. Не сбросил газ, видать. Ну жалкий же ездок. Взгляну, как треснулся — не сдвинул позвонок? (Намыливается приколоться)...».
Переводы осуществлены кандидатом филологических наук, заведующим кафедрой Международного славянского университета Виктором Шаповалом.
Когда-то в университетах преподаватели античной литературы запросто читали Гомера на древнегреческом. Теперь вот классики русской литературы «ботают по фене».
Два вопроса журналистки Анны Амелькиной «переводчику».
— Виктор, а сами вы как оцениваете свою историческую роль в русской литературе? Не боитесь, что с вашей подачи многие столичные студенты невольно перейдут на «пипловский» язык?
— Я считаю себя воплем народа, избравшего меня своим голосом. А что молодежь полностью перейдет на сленг — не переживайте: все подобные языки очень закрыты. Они оберегают свою систему от посторонних, и внутрь попасть дано не каждому.
— То есть подкопа под великую русскую литературу вы не делали...
— Ни в коем случае! Кроме того, я пытаюсь контрабандой внести в тексты больше образности. Насколько это получается — судить вам. Для меня главное— убрать из исторических текстов традиционный заведомо агрессивный тон.
КОГО ЛЮБИТ БОЛЬШЕ ВСЕХ
Журналист «Московского комсомольца» Алексей Баранов первым обратил внимание на позу, в которой обычно стоит Виктор Черномырдин. Руки скрещены, причем кисть правой прикрывает кисть левой. Скорее всего премьер просто стесняется — ведь на руке у него красуется шрам неизвестного происхождения.
По всей видимости, предположил журналист, левое запястье премьера некогда украшало изображение шикарного морского якоря. Потом, видимо, осознав несоответствие успешной партийно-хозяйственной карьеры с нательной живописью, будущий папа «Газпрома» решил избавиться от грехов молодости и сделал это, по свидетельству специалистов, варварским способом. Такой вариант не может полностью избавить от тату- художеств, образуются шрамы, которые, как правило, повторяют контур нательной живописи и остаются на всю жизнь.
Между прочим, отметил журналист, у Виктора Степановича сразу за запястьем есть еще и буквы — ВНТ. В отличие от якоря, премьер выжигать их не стал. Быть может, эти буквы дороги ему как память о первой любви?
Эта публикация появилась в газете 14 декабря 1997 года, как раз в день пятой годовщины пребывания Виктора Степановича на посту председателя правительства, а уже 20 декабря «Московский комсомолец» опубликовал заметку под сенсационным заголовком «Расшифрована наколка на руке премьера».
«К нашему удивлению, — говорилось в заметке, — упрекали нас лишь за то, что буквы на запястье ЧВС были нами прочитаны как ВНТ. Мы-то решили, что это инициалы, которые напоминают нашему премьеру о давнем предмете воздыхания, и ошиблись. Как сообщили нам люди, близкие к дланям руководителя отечественной экономики, наколка эта должна читаться как «ВИТЯ» (просто последняя буква на нашем снимке скрылась под наручными часами)».
Заметка заканчивалась извинениями: «Уважаемый Виктор Степанович, приносим вам свои извинения, что сразу не сообразили, кого же Вы любите больше всех...»
ПОСЕЩАЕТ СТАРЫЕ УСАДЬБЫ
Борис Федоров был дважды вице-премьером и дважды министром финансов, депутатом парламента и главой Госналогслужбы. И никакие даже самые высокие должностные обязанности не могли отвлечь его от главного занятия.
Практически каждую субботу и воскресенье Борис Федоров, который является еще и лидером движения «Вперед, Россия!», ездит по Подмосковью и фотографирует старые усадьбы.
— Меня интересует, кто там жил, как все выглядело в те времена, быт, который сохранился, — рассказывает он корреспонденту еженедельника «Версия» Яне Юровой. — Спешу все увидеть и показать детям: еще* лет десять — и исторических памятников будет еще в два раза меньше. Никому они, по большому счету, сегодня не нужны. Приезжаю я как-то в Филатово. Написано, что это одна из немногих сохранившихся деревянных усадеб. А там все уже выломано, только стены стоят и крыша. На территории усадьбы построено несколько хрущевок: «Центр реабилитации наркоманов». Нам навстречу выбегают какие-то люди: «Лучше вы здесь не ходите». А старинному дому осталось-то буквально год-два. Там можно спичку бросить, и вся эта история сгорит. Я ее фотографирую. На память.
А что еще оставалось делать вице-премьеру правительства? Власти-то никакой...
УВАЖАЕМЫЕ МУЖЧИНЫ, ПИСАЙТЕ СИДЯ!
В разделе «Дамский клуб» газеты «Московский комсомолец» автор Александр Никонов поднял острую проблему.
Не так давно, пишет он (газета за 5 июня 1998 г.), в московском представительстве немецкой телекомпании, зайдя в туалет, увидел над унитазом объявление: «Уважаемые мужчины, писайте, пожалуйста, сидя!»
Оказалось, это всерьез. На всех сотрудников телекомпании — один туалет. И вот кто-то, видимо, из ярых феминисток, сочинил это объявление. Чтобы права женщин не ущемлялись. Когда мужчины писают, то каплями мочи забрызгивают стульчак. И феминисткам, видите ли, неприятно садиться.
