Когда Беланов сделал дубль в ворота не кого-нибудь, а «Спартака» (один из голов в ворота Рината Дасаева стал двухтысячным мячом «Динамо» в чемпионатах страны), возглавлявший тогда сборную СССР Эдуард Малофеев вызвал экс-одессита в национальную команду. Карьера развивалась стремительно. Вот только дебютный матч, в гостях с Данией, на какое-то время подрубил ему крылья.
После 2:4 в Копенгагене Малофеев заявил, что на поле было десять человек – имея в виду как раз плохую игру Беланова. Мало того, по его рассказу, тренер его еще и в трусости обвинил, чем жутко унизил.
— Сейчас прихожу к выводу, что нам была дана совершенно неправильная тактическая установка, — вспоминал в нашем разговоре Беланов. — Она сводилась к следующему: мы, мол, их шапками закидаем, атакуйте, забивайте, не боимся мы никаких Элькьяеров и Лаудрупов! В результате на собственном поле датчане несколько раз элементарно подловили нас на… контратаках! Тренеру в той ситуации следовало бы признать свою ошибку – за это его бы только больше зауважали. А он вместо этого начал оскорблять игроков, а меня так вообще сделал козлом отпущения.
Беланов, человек ранимый, испытал настоящий стресс. И в клубе после этого какое-то время не мог поймать свою игру – хотя Лобановский и партнеры успокаивали как могли. Но партнеры эту неуверенность чувствовали. Скажем, в начале второго круга-85 «Динамо» играло в Киеве с «Черноморцем». В начале игры Беланов убежал от защитников, вратарь Гришко его сбил. Пенальти.
Игорь по уже сформировавшейся привычке – к хорошему привыкаешь быстро! — подошел к мячу, но услышал голос Бессонова: «Игорь, пусть Толик пробьет». Удар Демьяненко Гришко отразил, а Пасулько забил киевлянам единственный мяч, и «Черноморец» выиграл. Беланов еще долго не мог успокоиться, не понимая, почему ему не дали пробить 11-метровый в ворота бывшей команды. Он больше всего страшился недоверия. Ситуацию улучшил откровенный разговор с партнерами. Все недоразумения были разрешены.
А у Малофеева в сборной Беланов больше не играл. И на вопрос, как проходила смена тренера за считанные недели до начала ЧМ-86, он ответить мне не смог: «Так меня ж тогда в сборной не было!»
Трудно, почти невозможно себе представить, что такое могло быть меньше чем за месяц до чемпионата мира, во многом благодаря которому Игорь получит «Золотой мяч»…
Вот как зависим порой человек от окружающих его обстоятельств.
— После Дании Малофеев меня не вызывал, — рассказывал мне Беланов. — Да даже если бы и вызвал, я бы не поехал. Не видел толка играть в команде, где нет никакой стратегии и все тянут в разные стороны. У Лобановского или Бескова такого быть не могло.
Но все в одночасье переменилось – и, допустим, Черенков с Гоцмановым в Мексику-86 не поехали, а Беланов – поехал. Чтобы сделать хет-трик в драматически проигранном матче с Бельгией, после финального свистка упасть на траву и заплакать. Ибо, сколько бы ты ни забил голов, все это мало что значит по сравнению с победой.
После чемпионата мира Беланова и Дасаева пригласили в сборную мира. Вся мировая пресса, в том числе и советская, была настроена доброжелательно, и если кто-то и критиковал, то лишь посреди похвал. Но сами футболисты еще находились в трансе, и даже мыслей о том, что форвард проигравшей в 1/8 финала команды получит «Золотой мяч», тогда и в голову Беланову не приходила. По его словам, он сильно удивился даже новости о том, что фигурирует в списке претендентов. А уж когда сказали, что выиграл…
Помнится, та информация и в самом-то Союзе многих поразила. Ведь лучшим игроком того, 86-го, года в стране был признан не Беланов, а Александр Заваров. И даже спустя без малого десять лет, обсуждая эту тему с самим лауреатом, я понял, насколько та реакция в СССР стала для него болезненной. Беланов завелся буквально с пол-оборота:
— Одно хочу сказать – я получил «Золотой мяч» не по блату, не за красивые глаза. А то кое-кто говорил и писал потом, что вручили мне приз незаслуженно. Да, это награда всей нашей команде, да, Саша Заваров или Паша Яковенко могли бы претендовать на нее с не меньшим основанием. Но когда я читаю в газетах, что Заваров был на голову, на две головы сильнее Беланова, меня это удивляет.
Мне что, подарили «Золотой мяч»? Или европейские журналисты в футболе не разбираются? Мы с Сашей в том году сыграли свои лучшие матчи, и во многом благодаря друг другу. Но я не понимаю людей, которые вбивают между нами клин. Не вобьют! Я же получил этот мяч, потому что годами сидел на базе, рыл носом землю. Жил в Конча-Заспе, жил ради игры, ничего другого не видел и не знал. Это было наградой за преданность футболу, за то, что на тренировках Лобановского у нас в глазах темнело, что мы проделывали сумасшедшую работу, какая ни одному другому клубу не снилась…
О том, что Беланову присудили «Золотой мяч», он узнал на церемонии вручения киевлянам золотых медалей. Поблагодарил и сказал, что хоть приз этот – индивидуальный, заслужила его вся команда.
Но вот что интересно. «Золотой мяч» Игорю вручали ранней весной 87-го, на Республиканском стадионе перед матчем с «Бешикташем» на Кубок чемпионов. За церемонией, которую вел главный редактор France Football Жан Тибер, наблюдали 100 тысяч человек. Беланов, по его словам, страшно волновался – и как раз в том матче впервые за свою карьеру не забил пенальти…
Пенальти он не забьет еще всего один раз…
А вот бытовая зарисовка от Игоря с матча сборной мира, которая здорово характеризует тогдашних советских чиновников:
— С нами ездил какой-то чиновник из Спорткомитета, и, когда нам всем давали красивые костюмы с фамилиями, он подошел к Беккенбауэру и начал жаловаться ему, что… не досталось костюма. Так Кайзер Франц снял с вешалки свой костюм и отдал этому чиновнику. Нам было так стыдно, в первую очередь за страну, что мы места себе найти не могли.
Такого сезона, как в 86-м, в карьере Беланова больше не будет. По его собственному мнению, после «Золотого мяча» на него навалится груз ответственности, с которым он до конца совладать так и не сможет.
— Никакого головокружения от успехов не было. Какое зазнайство в 26? Это в 20, когда у парня ветер в голове, такое возможно. А тут все наоборот было. Перенапрягся я. В каждом матче от меня ждали чего-то выдающегося, я хотел сыграть как лучше, а получалось хуже и хуже. Увы, уровня 86-го года я так вновь и не достиг.
Многие, думаю, мечтают испытать те же горькие чувства, как Беланов после 86-го. Завоевать «Золотой мяч», чтобы после не поддержать тот уровень – мало людей, мне кажется, откажутся от такого варианта разочарования в своей жизни.
А вот не забить пенальти в финале чемпионата Европы – разочарование куда конкретнее. И драматичнее. Описывать это лучше всего посредством прямой речи героя. Или, в данном случае, увы, антигероя.
— Чаще всего я бил пенальти по центру на силу. Вратари это знали, и, когда они явно оставались на месте, ожидая прямого удара, я их на этом ловил, отправляя мячи по углам. Тут же произошла случайность. Я видел, что ван Брекелен изготовился прыгать в правый угол, и ударил в своей манере по центру.
Единственное, что я изменил, — так это решил ударить низом. Трибуна за воротами в Мюнхене была расположена так, что визуально кажется: перекладина находится ниже, чем обычно. Вот я и попытался прижать мяч к земле, не до конца, но прижать. И мяч попал в ногу прыгавшего в угол ван Брекелена. Сантиметр-два – и был бы гол. Но это жизнь, и этот самый сантиметр может предопределить ее поворот.
Три дня Беланов не мог спать. Все напоминали ему, что и Марадона, и Зико, и Платини, и Сократес не забивали пенальти. Что любой футболист – человек, а не робот… Может, кричать нужно было: «Игорь, зачем ты себя поедом ешь, ты на этом чемпионате сделал столько, что и без дурацкого 11-метрового памятник заслужил – отдал голевые передачи Рацу в первой игре с Голландией, это был победный мяч, и Протасову с Ирландией, когда еле отскочили от бодрых островитян! Без этого не было бы никакой Италии в полуфинале и никакой повторной Голландии в финале – ничего не было бы! Да тебя поставили играть правого хава, потому что Яремчука не было – какие голы?!»
Интересно, услышал бы. Он и сегодня не очень хочет утешаться – куда больше снова и снова пенальти вспоминает… Как и, увы, большинство болельщиков.
Вскоре он уехал в «Боруссию» из Менхенгладбаха. По телевизору иностранные чемпионаты в ту пору не показывали, и Лобановский, по мнению Беланова, из-за этого стал куда более зависим от мнений тренеров других клубов, чем прежде.
Когда Беланов говорит, что взятый мэтром курс на омоложение был преждевременным – у меня возникают вопросы. На ЧМ-90, если не считать Игоря и еще пару человек, играл старый состав. А в том же 90-м молодежная сборная СССР в блистательном стиле выиграла чемпионат Европы. Но ни Мостового с Саленко, ни Колыванова с Кирьяковым, ни многих других в Италию Лобановский взять не решился. И если тренера в чем-то больше всего и упрекали, то не в преждевременном, а как раз-таки в не проведенном вовремя омоложении.
