Однако левые депутаты прибегли к новой уловке: удалив блан кистов с председательского места с помощью национальных гвардейцев, они попытались ограничиться низложением Наполеона III, не провозглашая республики. Заготовленный ими проект был зачитан Гамбетта. Но и эта попытка не удалась. Требования республики с новой силой зазвучали в зале.
После тщетных увещеваний и запугиваний буржуазные республиканцы обратились к последнему средству. Сославшись на установившуюся традицию провозглашать республику в Ратуше, Жюль Фавр и Гамбетта призвали присутствующих следовать за ними в Ратушу. Сбитые с толку, не способные из-за шума разобраться в происходившем, присутствующие вслед за Фавром и Гамбетта покинули помещение законодательного корпуса и двумя потоками — вдоль левого и правого берегов Сены — во главе с Гамбетта и Фавром направились к Ратуше. «Это внезапно пришедшее мне на ум решение, — откровенно признавался впоследствии Фавр, — имело то преимущество, что освобождало палату от народа, предотвращало кровавое столкновение, которое могло произойти в ее стенах, предупреждало дерзкое предприятие, в результате которого руководство оказалось бы в „руках неистовой крамольной партии“»[610]. Левые депутаты готовы были применить оружие, чтобы вырвать власть у бланкистов в том случае, если бы им не удалось увлечь за собой народ.
По пути в Ратушу Фавр встретился с генералом Трошю, отсиживавшимся с вечера 3 сентября в своей резиденции в Лувре в ожидании благоприятной ситуации и сейчас направлявшимся верхом к Бурбонскому дворцу. Узнав от Фавра о ходе событий, он одобрил действия левых депутатов и, заявив о своем присоединении к ним, повернул назад, к Лувру.
Когда оба потока манифестантов около 4 часов дня прибыли на Гревскую площадь, кишевшую людьми, на фронтоне Ратуши уже развевалось красное знамя, водруженное рабочими. Внутри Ратуши, куда левые депутаты были «внесены» людским потоком, в ее переполненном главном зале бланкисты и неоякобинцы, опередившие депутатов, собирались огласить список членов намеченного ими революционного правительства, в котором, наряду с левыми депутатами, фигурировали имена Бланки, Флуранса, Делеклюза, Пиа. Чтобы вырвать инициативу из их рук, Фавр после тщетного призыва к присутствующим соблюдать спокойствие, вынужден был сам провозгласить республику.
Тем временем левые депутаты лихорадочно совещались в одном из помещений Бурбонского дворца, стараясь уточнить список членов временного коалиционного правительства, составленный ими из буржуазных республиканцев и орлеанистов. Бланкисты и неоякобинцы, получившие таким образом возможность огласить тем временем состав революционного правительства, не воспользовались благоприятным моментом. Их силы были недостаточны: часть бланкистов по распоряжению Бланки освобождала в это время из тюрьмы Сент-Пелажи политических заключенных. Среди них был Рошфор, прибытия которого в Ратушу бланкисты ожидали с нетерпением, рассчитывая на его согласие войти в состав революционного правительства.
Но вот Рошфор, триумфально проследовавший из тюрьмы Сент-Пелажи по улицам Парижа, приветствуемый народом, прибыл в Ратушу, опоясанный красным шарфом мэра столицы. Ему было предложено огласить состав революционного правительства. Но в этот момент его ловко увлекли левые депутаты, поспешившие ввести его в состав сформированного ими правительства, составленного из одних депутатов Парижа и тем самым исключавшего участие в нем бланкистов и неоякобинцев. Рошфор, пользовавшийся, как мы знаем, огромной популярностью, своим участием в составе того или другого правительства поднимал престиж этого правительства в глазах широких масс населения. Рошфор предпочел войти в состав правительства, сформированного буржуазными республиканцами. Его составили 11 депутатов левой фракции, считавшие более безопасным для себя иметь Рошфора в составе своего правительства, чем вне его, в качестве мэра Парижа. Пост мэра был предусмотрительно предоставлен, еще до прибытия Рошфора в Ратушу, умереннейшему республиканцу Эммануэлю Aparo, престарелому деятелю революции 1848 г., давно сошедшему с политической арены.
Рошфор дважды сыграл 4 сентября на руку буржуазным республиканцам. Своим присоединением к ним он помог им предотвратить приход к власти бланкистов и неоякобинцев и, кроме того, отдал в их руки парижский муниципалитет, выступив в пользу Эммануэля Aparo как мэра Парижа.
Оставался нерешенным вопрос о главе правительства. Согласно первоначальному проекту, этот пост предполагалось предоставить Жюлю Фавру. Орлеанисту Трошю предназначались посты военного министра и военного губернатора Парижа. Однако генерал Трошю соглашался присоединиться к новому правительству только в качестве его главы. Его требование было удовлетворено. Фавр удовольствовался постом заместителя Трошю. Рошфор не возражал против участия Трошю в составе правительства. «Господин Рошфор с самого начала проявил благоразумие. Он присоединился к предложению призвать генерала Трошю»[611], — сообщал впоследствии один из членов вновь созданного правительства.
Ни Тюильрийский дворец, где пребывала регентша, ни Люксембургский дворец, где заседал сенат, не были атакованы народом. В этом не было необходимости.
Вечером 4 сентября на первом заседании правительства Фавр, Гамбетта, Пикар, Кремье, Симон получили соответственно портфели министров иностранных, внутренних дел, финансов, юстиции, просвещения. Генерал Лефло был назначен военным министром, адмирал Фуришон — морским министром, Дориан — министром общественных работ, Маньен — министром земледелия и торговли. Последние четыре министра не входили в состав сформированного в Ратуше правительства. Часть членов правительства, депутаты Пеллетан, Гарнье-Пажес, Гле-Бизуэн, Рошфор не получили министерских портфелей. Буржуазное временное правительство, узурпировавшее 4 сентября 1870 г. власть, завоеванную рабочими Парижа, назвало себя «правительством национальной обороны».
Несмотря на противодействие буржуазных республиканцев, парижские рабочие сокрушили бонапартистскую империю и заставили буржуазных депутатов, вопреки их воле, провозгласить республику. «Республика была провозглашена 4 сентября — не жалкими стряпчими, водворившимися в парижской городской ратуше в качестве правительства обороны, а парижским народом», — писал Маркс о событиях этого дня [612].
Весть о крушении империи и провозглашении республики была встречена во Франции с удовлетворением. В крупных индустриальных центрах — Лионе, Марселе, Тулузе и др. — новые, республиканские органы власти — революционные Коммуны — по своему составу, как и по характеру своих первых мероприятий были гораздо более радикальными, чем центральное правительство в Париже. Это объяснялось тем, что в провинции противодействие буржуазии было слабее, чем в столице.
Революция 4 сентября 1870 г. — четвертая буржуазная революция в истории Франции — покончила с бонапартистским режимом Второй империи и привела к установлению режима Третьей республики. Это событие, в котором решающую роль сыграли рабочие Парижа, имело большое прогрессивное значение: оно явилось новым шагом на пути демократического преобразования страны, начатого революцией 1789–1794 гг.
8. Парижская коммуна 1871 года
От буржуазно-демократической революции 4 сентября 1870 года к пролетарской революции 18 марта 1871 года
В результате революции 4 сентября из-за недостаточной зрелости и слабой организованности пролетариата государственная власть досталась представителям буржуазных кругов. Состав нового правительства, в котором преобладали республиканцы правого крыла и монархисты орлеанистского толка, делал неизбежным конфликт между ставшими у власти группами крупной буржуазии и широкими слоями населения.
Страх перед перспективой революционных выступлений трудящихся в случае затяжки войны и вооружения пролетариата побуждал руководителей новой власти стремиться к заключению мира на любых условиях, которые готовился продиктовать внешний враг. Уже вечером 4 сентября на первом заседании правительства его председатель генерал Трошю заявил, что «при настоящем положении дел попытка Парижа выдержать осаду прусской армии была бы безумием»[613]. За исключением двух-трех министров, все остальные разделяли капитулянтскую позицию Трошю.
Через три дня после сокрушительного поражения и сдачи в плен 83-тысячной французской армии при Седане две немецкие армии двинулись по направлению к Парижу. Не встретив серьезного сопротивления, они за 13 дней дошли до французской столицы и 19 сентября начали ее осаду.
7 сентября группа французских социалистов во главе с Огюстом Бланки опубликовала в первом номере газеты «Патри ан данже», созданной под руководством этого испытанного революционера, заявление о своем отношении к правительству. В этом документе Бланки и его соратники писали, что «перед лицом врага» не должно быть «никаких партий», «должна исчезнуть всякая оппозиция, всякое несогласие». Это была явно ошибочная позиция. Она свидетельствовала о необоснованных иллюзиях, владевших в этот момент многими французскими социалистами, об их наивной вере в патриотизм буржуазного правительства, в его готовность к решительной борьбе с немецкими захватчиками.
