поморщилась.
– Ну вот, а теперь приложите ненадолго вот это, чтобы не было шишки. – Она протянула мне пузырь со льдом.
– Спасибо, – отозвалась я.
Медсестра окинула быстрым взглядом коридор: удостоверилась, что нас никто не слышит.
– Вы молодчина, – прошептала она. – Почти все ждали, когда что-нибудь подобное наконец случится.
– Правда? – спросила я тоже шепотом. Но пожалуй, улыбаться во весь рот при этом все-таки не стоило.
– Я столько кошмарных историй про нее слышала – не сосчитать. – Она кивнула в сторону занавешенной койки Селесты.
– Кошмарных историй?
– Ну, она спровоцировала ту девушку, которая ее ударила.
– Анну? Откуда вы знаете?
– Максон – хороший человек, – просто ответила медсестра. – Он распорядился, чтобы ее осмотрели, прежде чем отправить домой. Она рассказала, какую грязь Селеста говорила про ее родителей. У меня просто язык не повернется повторить.
На лице медсестры отразилось крайнее отвращение.
– Бедная Анна. Я так и знала, что там было нечто в этом роде.
– Одна из девушек пришла с изрезанными в кровь ступнями. Кто-то ночью подсыпал ей в туфли битое стекло. Мы не смогли доказать, что это была Селеста, но кто еще мог бы поступить так низко?
– Надо же, а я и не знала! – ахнула я.
– Судя по виду бедняжки, она боялась, как бы в итоге не вышло еще хуже. Думаю, потому и предпочла держать язык за зубами. А еще Селеста бьет своих служанок. Просто отвешивает им оплеухи, ничего больше, но время от времени они приходят за льдом.
– Не может быть!
Все служанки, с которыми мне приходилось сталкиваться, были очень милыми. Я не представляла, чтобы кто-то из них мог заслуживать побоев, тем более регулярных.
– О ваших подвигах уже ходят легенды. Вы у нас героиня, – подмигнула мне медсестра.
Я себя героиней не чувствовала.
– Погодите, – спохватилась я. – Вы сказали, Максон распорядился, чтобы Анну осмотрели, прежде чем отправить домой?
– Да, мисс. Он очень заботится о благополучии каждой из вас.
– А Марли? Она тоже здесь побывала? Как она себя чувствовала?
Не успела медсестра ничего ответить, как до меня донеслось сюсюканье Селесты:
– Максон, милый!
Я обернулась и увидела его на пороге. Наши глаза на миг встретились, потом он направился к койке Селесты. Медсестра поспешила прочь, оставив меня в одиночестве гадать, видела она Марли или нет.
Слышать плаксивый голосок Селесты было выше моих сил. Максон принялся негромко что-то приговаривать, утешая бедняжку, пока наконец не вырвался из ее лап. Он появился из-за занавески и двинулся в мою сторону, не сводя с меня глаз.
– Тебе повезло, что отец убрал из дворца телевизионщиков, а не то не сносить бы тебе головы. – Он с тяжелым вздохом взъерошил волосы. – Как прикажешь теперь тебя выгораживать?
– Значит, ты намерен меня отчислить?
В ожидании ответа я принялась теребить подол платья.
– Разумеется, нет.
– А ее? – Я кивнула в сторону Селесты.
– И ее тоже. Вы все взвинчены после вчерашнего, и я не могу ставить вам это в вину. Не уверен, что отец проглотит подобное оправдание, но я буду придерживаться этой позиции.
Я помолчала, а затем сказала:
– Возможно, тебе стоит сказать ему, что во всем виновата я, и отправить меня домой.
– Америка, ты перегибаешь палку.
– Максон, посмотри на меня. – Я почувствовала, как в горле встает тугой ком, и сглотнула, силясь избавиться от него. – Я с самого начала знала, что у меня нет качеств, которые нужны, но думала, что смогу… не знаю… измениться… или что-то с этим сделать… но я не могу больше здесь оставаться. Просто не могу.
Максон присел на краешек постели:
– Америка, ты можешь ненавидеть Отбор и сходить с ума из-за того, что случилось с Марли, но я знаю: твои чувства ко мне достаточно глубоки, чтобы не бросить меня выпутываться из всего этого в одиночку.
Я стиснула его руку:
– Мои чувства к тебе достаточно глубоки, чтобы сказать тебе, что ты совершаешь ошибку.
Максон сжал мою руку крепче, как будто боялся, что я вот-вот исчезну. В глазах у него промелькнула боль. Потом нерешительно наклонился ко мне.
– Это не всегда так тяжело, – прошептал он. – И я хотел бы показать тебе это, но ты должна дать мне время. Вот увидишь, в этом есть и положительные стороны, только нужно немного подождать.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но он не дал мне высказаться.
– Все эти месяцы ты просила меня не торопить тебя, дать время, и я беспрекословно ждал, потому что верил в тебя. Теперь прошу ответить мне тем же. Поверь в меня.
Я не знала, что такого может показать Максон, чтобы заставить меня передумать, но как можно отказать ему после всего, что он сделал для меня?
– Ладно, – вздохнула я.
– Спасибо, – с нескрываемым облегчением произнес он. – Ужасно не хочется уходить, но мы с тобой скоро увидимся.
Я кивнула. Максон поднялся и вышел, на секунду заглянув к Селесте, чтобы попрощаться. Я проводила его взглядом, не зная, права ли была, в очередной раз поверив ему.
Глава 12
Ни я, ни Селеста в драке особо не пострадали, так что нас обеих отправили по своим комнатам, не продержав в лазарете и часа. Выпускали так, чтобы мы ни в коем случае друг с другом не столкнулись, и я была этому очень рада.
Завернув за угол, я увидела на лестничной площадке гвардейца, направляющегося ко мне. Аспен. Несмотря на то что от хорошего питания и постоянных тренировок он заметно раздался, я где угодно узнала бы его походку, его тень и еще тысячу других вещей, которые навсегда запечатлелись в моем сердце.
Приблизившись, он неожиданно поклонился мне, чего от гвардейцев не требовалось.
– Склянка, – прошептал он и, распрямившись, продолжил свой путь.
Долю секунды я стояла на месте в замешательстве, а потом до меня дошло, что он хотел сказать. С трудом подавив желание броситься к себе в комнату со всех ног, я торопливо двинулась к лестнице.
К моему удивлению и облегчению, когда я переступила порог комнаты, оказалось, что ни одной из служанок там нет.
Я подошла к склянке, стоявшей на прикроватном столике, и обнаружила, что у одинокой монетки на дне появилась компания. Я открыла крышку и вытряхнула сложенную в несколько раз бумажку. Умно, ничего не скажешь. Мои служанки, скорее всего, не заметили бы, а если бы и заметили, ни за что не полезли бы
