Мужчина никак не отреагировал на слова девушки.
— Ведь это вы сидели в кресле педофила Александра Бермана в его тайном логове. И вы встречались с Рональдом Дермисом в сиротском приюте, когда тот был еще ребенком. Вы находились на вилле Ивон Гресс, когда Фелдер жестоко расправлялся с телами несчастной женщины и ее детей: контуры вашего тела остались запечатленными на стене под краской. Это вы были рядом с Джозефом Б. Рокфордом, когда он совершил свое первое убийство в том самом заброшенном доме… Все они — ваши ученики. Вы, будучи всегда в тени, подпитывали их ненависть и вдохновляли их на преступления…
Заключенный, ни на мгновение не снижая темпа, продолжал тереть свою миску.
— Затем, чуть более четырех месяцев назад, вы решили сдаться властям. Я нисколько не сомневаюсь, что это было сделано с особым умыслом. В тюрьме вашим сокамерником оказался Винсент Клариссо. В вашем распоряжении был почти месяц на то, чтобы перед его выходом на свободу дать ему наставления. После чего, едва оказавшись за пределами тюрьмы, Клариссо начал претворять в жизнь ваш план… А именно похищать девочек, отрезать им левую руку, подбрасывать трупы, тем самым указывая на все те злодеяния, которые никто никогда не был бы в состоянии раскрыть… В то время как Винсент доводил дело до конца, вы находились здесь, чтобы никто не мог вас ни в чем обвинить. Эти четыре стены — ваше великолепное алиби… Но кульминацией вашего плана остается Горан Гавила.
Мила достала из кармана одну из аудиокассет, обнаруженных ею в кабинете криминолога, и бросила ее на кровать. Мужчина проследил взглядом траекторию падения кассеты, прежде чем она успела приземлиться в нескольких сантиметрах от его левой ноги. Он не шелохнулся, даже не уклонился от нее.
— Доктор Гавила никогда вас не видел и не был с вами знаком. Зато вы его знали.
Мила почувствовала, как учащенно забилось ее сердце. Это был гнев, возмущение и что-то еще.
— Вы нашли способ связаться с ним, оставаясь все это время в камере. Просто гениально: когда вас поместили в одиночку, вы стали разговаривать с самим собой, словно какой-то умалишенный, при этом вы знали, что вас будут прослушивать, а затем полученные записи отдут эксперту. И не какому-нибудь заурядному. А самому лучшему в своем деле…
Мила указала на кассету.
— А вы знаете, я их все прослушала, многочасовые записи ваших слов. Но эти послания не остались без адресата. Они предназначались для Горана… Убивать, убивать, убивать… Он послушал вас и убил жену и сына. Вы воздействовали на его психику. А скажите: как вы умудрились? Как вам это удалось? Вы просто молодчина.
Мужчина не понял сарказма Милы, а может, просто не обратил на него внимание. По тому, как он, не отводя глаз, смотрел на Милу, складывалось впечатление, что ему был небезынтересен конец этой истории.
— Но вы далеко не единственный человек, кто умеет проникать в подсознание людей… В последнее время я многое узнала про серийных убийц. Теперь мне известно, что они делятся на четыре категории: фантазеры, миссионеры, гедонисты и претенденты на власть… Но есть еще и пятый тип: убийцы, действующие через подсознание.
Мила пошарила в кармане, достала сложенный лист бумаги и развернула его.
— Самый знаменитый из них — Чарльз Менсон, тот самый, что подтолкнул членов своей знаменитой «Семьи» к совершению массовой бойни в Сьело-Драйв. Однако я полагаю, что еще более символичными в этой связи выступают два других случая. — Мила зачитала вслух: — «В 2005 году японец по фамилии Фуджимацу сумел убедить восемнадцать человек, с которыми познакомился на одном интернет-чате, совершить самоубийство в День святого Валентина. Разные по возрасту, полу, материальному положению и социальному происхождению, эти люди были обычными мужчинами и женщинами, без видимых проблем».
Мила подняла глаза на заключенного:
— До сих пор остается загадкой, как ему удалось заставить их пойти на такой шаг… А вот, послушайте, это — мое самое любимое. «В 1999 году Роджер Блеет из города Акрон, штат Огайо, убил шесть женщин. Когда его поймали, он заявил следователям, что ему „посоветовал“ это сделать некий Рудольф Мигби. Суд и присяжные заседатели решили, что он пытается выдать себя за душевнобольного, и приговорили его к смертельной инъекции. В 2002 году в Новой Зеландии неграмотный рабочий по имени Джерри Хувер убил четырех женщин, а потом заявил полиции, что ему это „подсказал“ некий Рудольф Мигби. Психиатр обвинения, припоминая обстоятельства дела 1999 года — маловероятно, что Хуверу была известна эта история, — обнаружил, что одного из напарников обвиняемого действительно звали Рудольфом Мигби и что в 1999 году он проживал в Акроне, штат Огайо».
Мила снова посмотрела на мужчину:
— Ну, что вы на это скажете? Не находите ничего общего?
Тот не произнес ни слова. Его миска сверкала, но он все еще не был доволен результатом.
— Убийца, действующий через подсознание, не совершает преступлений в прямом смысле этого слова. Его нельзя ни обвинить, ни наказать. Чтобы возбудить дело против Чарльза Менсона, пришлось прибегнуть к юридическим уловкам, и все равно смертный приговор был заменен на несколько пожизненных сроков… Некоторые психиатры называют вас шептунами, за вашу способность влиять на психически более слабых людей. А я предпочитаю называть вас волками… Волки охотятся стаей. В каждой стае есть вожак. А зачастую бывает, что остальные волки вынуждены охотиться из-за него.
Заключенный RK-357/9 закончил тереть миску и положил ее рядом с собой. Затем он опустил руки на колени и приготовился слушать дальше.
— Но вы превзошли всех… — Мила рассмеялась. — Нет абсолютно ничего, что напрямую указывало бы на ваше участие в преступлениях, совершенных вашими же учениками. За отсутствием обличающих вас доказательств, вас в скором времени отпустят на свободу… И ничего нельзя с этим поделать.
Мила глубоко вздохнула. Они внимательно посмотрели друг на друга.
— Как жаль: если бы мы только могли установить вашу личность, то вы стали бы знаменитым и вошли бы в историю, это я вам говорю.
Девушка немного подалась вперед, тихо, с угрозой в голосе, произнесла:
— Все равно я узнаю, кто ты.
Встав на ноги, она стерла с рук несуществующую пыль и собралась покинуть камеру. Но прежде позволила себе задержаться на несколько секунд возле своего молчаливого собеседника.
— Твой последний ученик допустил промах: Винсент Клариссо не смог довести до конца твой план, поскольку девочка под номером шесть все еще жива… А это значит, что и ты потерпел крах.
Мила проследила за его реакцией, и на мгновение ей показалось, как что-то промелькнуло в его лице, остававшемся все это время совершенно безразличным.
— Увидимся на свободе.
Девушка протянула мужчине руку. Он застыл от удивления, словно это было для него полной неожиданностью. Заключенный RK-357/9 сначала долго смотрел на Милу, потом вяло протянул свою руку и пожал ее. Касаясь этих мягких на ощупь ладоней, она почувствовала отвращение.
Рука мужчины выскользнула из руки Милы.
Она повернулась к нему спиной и направилась к железной двери. Девушка стукнула три раза и стала ждать, ощущая на себе его долгий взгляд, остановившийся где-то на уровне ее лопаток. Кто-то снаружи начал поворачивать ключ в замке. Но прежде, чем дверь успела открыться, заключенный RK-357/9 впервые за все время произнес:
— Сука.
Мила в недоумении посмотрела на него. Заключенный принялся скрупулезно натирать тряпкой следующую тарелку.
Как только Мила вышла из камеры, железная дверь захлопнулась за ее спиной, и ей навстречу вышел начальник тюрьмы. Рядом с ним был Крепп.
— Ну что… получилось?
Мила кивнула. Она протянула ему руку, которой сжимала ладонь заключенного. Эксперт-криминалист, вооружившись пинцетом, осторожно снял с ее поверхности тонкий прозрачный налет, в котором содержались клетки эпидермиса заключенного. Чтобы сохранить их, Крепп тут же поместил их в емкость со щелочным раствором.
— А теперь мы посмотрим, кто из нас сука.
5 сентября
По небу плыли одинокие облака, своей белизной только подчеркивавшие его необыкновенную синеву. Все вместе они непременно затмили бы солнце, однако ветер уносил их прочь.
Это время года слишком затянулось: на смену зиме сразу пришло лето. Было нестерпимо жарко.
Мила ехала в своей машине, открыв настежь оба окна, и наслаждалась легким ветерком, ласкавшим ее волосы. Они заметно подросли, но это были далеко не все изменения, произошедшие с девушкой за последнее время. Прежде всего они коснулись одежды Милы. Она распрощалась с джинсами и теперь носила цветастую юбку.
На соседнем сиденье лежала коробка с большим красным бантом. Мила недолго думая выбрала именно этот подарок: отныне она все делала, полагаясь исключительно на собственную интуицию.
