перед его превосходительством.
Полковник правильно понял сложившуюся диспозицию. Теперь Клобуков, оставшись без средств к существованию, больше не мог вести богемную жизнь в Париже. Впрочем, вести не богемную жизнь ему тоже было не на что. Теперь он должен был что-то предпринять, а именно: пополнить свой золотой запас, для этого должен вернуться туда, где и добыл это золото. По-другому быть не могло. Ну не на службу же ему возвращаться. Там за дезертирство придется ответить, да и двух своих сообщников дезавуировать.
Своих офицеров Михаил Юрьевич сразу озадачил наблюдением за Клобуковым. Тот оправдал его предположения. Сначала Джон, естественно, обратился в полицию, но заявил только о пропаже денег. Полиция провела расследование, убедилась, что криминальный контингент Парижа не при делах и развела руками. Джон не стал дальше общаться с полицией, поскольку опасался, что всплывет его второе я или, еще того хуже, станет известно о золотых самородках. По этому, продал свой особняк и отбыл на побережье средиземного моря, конкретно в порт Марсель, где стал дожидаться корабля под американским флагом. Куда он собрался? Похоже, это уже не секрет. Вся наша команда, под руководством полковника Потоцкого, тоже обосновалась в Марселе с тем же самым заданием: не выпускать Клобукова из виду до тех пор, пока он не приведет их к самому началу своей одиссеи.
На корабле
Путь команды Потоцкого на Аляску лежал через Атлантику в Америку, затем из Америки в Канаду, а уже из Канады на Аляску. Дорога длинная и очень не легкая, однако если двигаться в противоположную сторону, через Сибирь, то это еще труднее и дольше.
За Клобуковым установили слежку, разумеется Валерию, Фаину и Олега он знал в лицо и они пока никак не засветились в порту, где теперь много времени проводил Джон. Кавалергард, отираясь в порту вместе с Клобуковым, неожиданно стал его приятелем, почти близким другом, поскольку собирался плыть в Америку. Это упростило задачу группы Потоцкого. И вот в начале апреля, трехмачтовый барк «Омерон», под греческим флагом, готовился к отплытию через Атлантику в порт Бостон. Груз был невелик, модные женские тряпки, ведь Франция законодатель мод, но главным образом пассажиры со своим багажом. Из переполненной и неспокойной Европы в новый свет стремились и стар и млад. Люди верили, что обретут спокойную и сытую жизнь. Правда не у всех она складывалась, так как мечталось и часть из них, после долгих мытарств, вернется.
Но наша команда имела вполне конкретную цель, и задерживаться в Америке не собиралась. Полковник еще не выработал план операции. Все было непросто. Ведь по прибытию в Бостон, Джон должен отправиться дальше, а прицепить к нему группу из восьми человек, явно не удастся. Двух — трех человек он еще возьмет в компанию, но восемь соотечественников наведут его на размышления и вся затея может провалиться. Но пока вся группа грузилась на корабль, стараясь не попадаться ему на глаза.
Полковник превратил золотые самородки в монеты, которые были в ходу в старом и новом свете, и проблем с финансированием экспедиции не было. А вот у Джона, средств явно было впритык и приходилось экономить. Ехать первым классом ему было уже не по карману. Фаина в первые дни плаванья пожалела его.
— Слушай, подруга, — сказала она Елене. — кажется мы слегка перестарались. Уж слишком обнищал наш клиент. Надо Лерке сказать, чтоб продула в покер ему немного денег, у нее это здорово получается. А то как-то даже стыдно становится.
Валерия, услышав мысль Фаины, не обиделась. Она вообще была необидчивая девушка и чувством юмора обладала, но сказала, что играть с ним будет только с разрешения командира. А вот насчет проигрыша, — это как пойдет. Специально проигрывать не будет.
— Я так делать не умею и не буду, — сказала она Фаине.
Плаванье под парусами в новый свет дело не быстрое. Первый пароход еще только-только был построен в США и куда он поплывет бог весть. «Омерон» шел по Средиземному морю к Гиблартару, и в его каютах пребывала группа полковника Потоцкого: две каюты занимали барышни и две каюты офицеры, кстати, одна из кают была свободна. В этих широтах в апреле уже тепло, не то, что в Сибири, а уж про Аляску и говорить нечего.
В каютах второго класса, уже четырехместных, располагались небогатые купцы и пассажиры из среднеобеспеченных семей. Таких кают было всего две, и одна пустовала, а в другой был Джон, внезапно обедневший, а компанию ему составляли два негоцианта и один мужчина, о профессии которого можно только догадываться. Но мы сразу скажем, что он добывал свой хлеб насущный игрой, но не в казино, а на разных торговых судах, где пассажирам делать нечего, а денег у некоторых куры не клюют.
Ну вот, о пассажирах первого и второго класса сказали, а о третьем классе и сказать то нечего. Нет, пассажиры-то были и даже в немалом количестве, но помещались они на корме, а там деления на каюты не было. Все жили одним большим табором. Народ там был совсем небогатым, кому, что называется, удалось собрать деньжат на билет, и они плыли в новый свет за новой жизнью, поскольку старая, почему-то, не задалась.
Как и положено, в те времена общество делилось по классам, то есть: пассажирам третьего класса ход на палубу был заказан. Они могли разгуливать во время плаванья только на корме, а палуба в передней части корабля была для пассажиров первого и второго классов. Команда корабля была немаленькая, поскольку управляться с парусами на трехмачтовом судне задача не легкая даже при слабом ветре.
Наши амазонки, кроме обычных женских нарядов, приобрели себе широкие парусиновые штаны, просторные блузы и широкие плащи. Хоть и не плавали они еще по морю океану никогда, но догадывались, какие могут быть ветра. Щеголять при пассажирах и команде в черной форме амазонок, Лилия им запретила. Слишком уж смахивали они на пиратов в этих нарядах.
С капитаном, высоким жилистым греком с густой черной бородой, они познакомились, еще при посадке на корабль и теперь в начале плаванья, каждая из барышень здоровалась с ним стараясь завести разговор, чтоб побольше узнать о продолжительности плаванья, о маршруте следования, погоде в этих широтах и нравах на побережье Америки. Насчет продолжительности точно им мог сказать только господь бог, от многих факторов зависело путешествие.
— Около четырех недель, милая барышня, — сообщил капитан Фаине, с удовольствием оглядывая ее ладную фигуру, которую не могли скрыть просторные штаны и широкая блуза.
— А как тут насчет пиратов? —
