Просьба магистра была удовлетворена. Вместе с присными и в сопровождении графа Бервика его светлость спешно отбыл в Россайн уже к вечеру следующего дня. И вот теперь, сидя в окутанной полумраком гостиной друг против друга, Рауль Норт-Ларрмайн и Данстен эль Гроув ожидали вестей — из Россайна и Дервуда, о котором первый алхимик не забыл тоже. Едва прибыв в городок рудокопов и отдав необходимые указания, он лично, презрев заботу о здоровье, наведался воронкой в рыбацкую деревушку близ второго лагеря и позаботился о том, чтобы дежурящие там алхимики немедленно взялись за дело. В лабораториях закипела работа. И пусть надежды на почти уже воскрешение погруженных в летаргический сон бойцов были шаткие, Мидлхейм ждал результата — одного из двух.
— Даже если пострадавших от диверсии нам уже не спасти, это в любом случае победа, ваше величество, — нарушил молчание верховный маг. Рауль Первый, помедлив, кивнул.
— Да. Но не будем заранее копать им могилы: его светлость настроен решительно, и я не удивлюсь, если победа всё же выйдет полной. Пожалуй, я все-таки был несправедлив к магистру! И мне теперь вдвойне совестно перед ним — и за свое недоверие, и за то, что мне пришлось разлучить его с сыном.
Достопочтенный мэтр, искоса взглянув в опечаленное лицо собеседника, с трудом удержался от смешка. Он слишком хорошо знал Рауля, чтобы поверить, что ему может быть совестно, — да еще и по такому ничтожному поводу. А вот объясняться с любящим отцом, когда тот вернется из Россайна триумфатором, его величеству совершенно точно не хотелось. «Особенно если вспомнить, что от фантомага за последний месяц осталась одна тень», — с иронией подумал герцог.
— Молодой эль Хаарт плохо выглядит, — не удержавшись от искушения подлить масла в огонь, заметил он. — И почти ничего не ест. Господин главный лекарь прописал ему тонизирующее, но что-то не вижу, чтобы оно помогало.
Рауль Норт-Ларрмайн кисло поморщился.
— Странно было бы, если бы помогло, ваша светлость, коли уж он его не пьет. И вам, разумеется, об этом известно — ведь вы же лично подбирали ему камердинера, не так ли?
Герцог тихонько фыркнул себе под нос.
— Грешен, ваше величество. Всё так. Однако горничную ему прислал граф Бервик. Очаровательна, должен заметить!
— Согласен, да что с того пользы, если фантомаг ее в упор не замечает?
Данстен эль Гроув в ответ только развел руками. Бервик постарался, определив Нейлару эль Хаарту в услужение девицу наипервейшего разбора, однако таланты прелестной Нанетт так и остались невостребованными — как, впрочем, и похвальное рвение одного из младших агентов тайной канцелярии, пристроенного к фантомагу уже самим эль Гроувом. Памятуя о Фаизе ан Фарайя, мэтр на всякий случай выбрал самого смазливого и проинструктировал соответственно, но получил еще меньше, чем Бервик, — если «горничную» Нейлар эль Хаарт просто не замечал, то «камердинера» откровенно недолюбливал. И вот что ему было не так?..
— Не понимаю, — с легкой досадой высказался король, — откуда эта не проходящая меланхолия? Всё при дворе к его услугам! Буквально всё — а ему ничего не нужно!
Верховный маг задумчиво качнул головой.
— Боюсь, ваше величество, кое-что ему все-таки нужно.
Рауль Норт-Ларрмайн шевельнулся, и в его карих глазах промелькнула тень усталого раздражения. Само собой, он знал, по чему так неизбывно тоскует фантомаг. Свобода! «Как будто у меня у самого ее больше, — пасмурно подумал он. — Или у его отца, или у того же эль Гроува… Но каждый из нас делает то, что должен, и Нейлару эль Хаарту придется смириться с тем, что он — отнюдь не исключение из правил!»
— Я не могу отпустить его, ваша светлость, — сухо сказал Рауль. — Вы видели его дар в действии и, полагаю, согласитесь со мной — в Черной долине он пригодится больше, чем в каком-то заштатном госпитале.
— Разумеется, сир. Благо Геона превыше всего! Однако эль Хаарты известны своим упорством в достижении цели — а конкретно этот, боюсь, всерьез вознамерился зачахнуть на корню. Если мы не приведем его в чувство, в Черной долине от него будет мало толку. Он и так уже, сдается мне, еле ходит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И что вы предлагаете, мэтр? — саркастически обронил король. — Кормить его насильно? Воронкой вливать в него тонизирующее? Или привязать к кровати и спустить на него крошку Нанетт — вдруг распробует да хоть сколько-нибудь оживет?..
Эль Гроув рассмеялся.
— Ну, ваше величество, это уж вовсе крайние меры! — весело проговорил он, вновь беря в руки кофейник. — Хотя, должен заметить, в них есть свой резон… Помнится, в бытность свою адептом Бар-Шаббы Нейлар за три месяца освоил трехлетний курс рукопашного боя — только лишь потому, что шахри ан Фарайя не носился с ним, по примеру всех прочих, как курица с яйцом. Может, и нам стоит последовать его примеру?
— Сменить пряник на кнут? — с коротким смешком уточнил Рауль. — И по заветам шахри ан Фарайя драть с него три шкуры с утра до ночи?.. Боги с вами, мэтр! Помимо того, что он единственный фантомаг на двух континентах и сын первого алхимика Геона, он еще и наследник рода Хаарт!
— Именно, ваше величество, — со значением улыбнулся эль Гроув. — И, поверьте, не родился еще тот эль Хаарт, что предпочтет праздность делу! Выставьте рамки, задайте ему направление, да потяжелей, — и ему некогда будет предаваться унынию. Кнут не кнут, но встряхнуть его точно не помешает.
— И как же конкретно «встряхнуть», ваша светлость?
Верховный маг Геона пожал плечами:
— Ну, он ведь покинул Бар-Шаббу адептом боевого факультета?.. Отчего бы, в таком случае, не препоручить его хоть тому же магистру щита? В конце концов, навыки нужно поддерживать, да и от пахоты в тренировочном зале аппетит ему гарантирован! Впрочем, конечно, я не настаиваю. Просто как вариант, ваше величество, однако мне кажется, в нем есть смысл.
Рауль Норт-Ларрмайн с некоторым сомнением прищурился. Взял в руки протянутую герцогом чашечку, сделал глоток. «Смысла, может, и нет, — подумал он, глядя на огонь в камине, — но по-хорошему мы уже пытались, а воз и ныне там. Почему бы, действительно, не попробовать? Сдается мне, хуже не будет».
На письменном столе позади тихой двойной трелью звякнул сигнальный колокольчик. Верховный маг, выпрямившись, посерьезнел.
— С вашего позволения, сир, — сказал он, торопливо покидая кресло. Король кивнул. Его светлость просеменил к дверям гостиной, распахнул их и исчез. Рауль, повернув голову к порогу, вытянул шею. Навострил уши, чутко прислушиваясь, но из-за плотно сомкнутых створок не доносилось ни звука. «Новости? — почему-то с тревогой подумал он. — Из Россайна?..»
Герцог вернулся пару минут спустя, один, но с распечатанным донесением в руке. И Рауль Первый, едва только взглянув в лицо своему верховному магу, с трудом удержался, чтобы в облегчении не расплыться по креслу. Данстен эль Гроув улыбался — широко, безудержно, не скрывая рвущегося наружу ликования.
— Пришли вести из Нижнего Россайна, — возвращаясь к камину и с поклоном протягивая государю лист донесения, проговорил он. — Наша взяла, ваше величество! Больше Дымка никого не уложит в могилу — первый алхимик одержал решительную победу по всем фронтам.
— Слава Танору, — выдохнул Рауль, на миг прикрыв веки, и герцог, всё еще лучась улыбкой, откликнулся эхом:
— Слава Танору…
Май стоял на пороге. Уже совсем потеплело, остались в прошлом стылые дожди, и Мидлхейм окутала полупрозрачная зеленая вуаль — набухшие под солнцем почки лопались, выпуская наружу молодую листву, а клумбы в парках одна за другой расцветали яркими кляксами крокусов и гиацинтов. Столица радовала глаз. И возвышающийся над ней королевский дворец от всего остального Мидлхейма не отставал: деревья в дворцовом парке оделись в зеленое, вдоль расчищенных дорожек протянулись шпалеры ранних ползучих роз, раскинулись вокруг сызнова обретших голоса фонтанов шелковые газоны. Конец апреля выдался теплый, совсем по-летнему, и вот-вот готовящийся сменить его май обещал быть не хуже.
