Нейлар эль Хаарт, опустив голову и сунув руки в карманы, медленно брел по дорожке. Вокруг нежно шумела листва, в воздухе веяло ароматом роз, ухоженный парк раскинулся вышитым платком — но вся эта красота не радовала сердце. Правду сказать, его в последнее время вообще мало что радовало… Нейл, споткнувшись, поморщился — в ботинок попал кусочек гранитной крошки — и опустился на ближайшую мраморную скамью. Стянул с ноги ботинок, перевернул, потряс, снова надел, однако вместо того, чтобы встать и отправиться дальше, только откинулся спиной на холодный мрамор. Заныли лопатки, но Нейл не обратил на это внимания. Почти весь апрель он провел в тренировочных залах королевского боевого корпуса и к синякам давно притерпелся: магистр щита, которому фантомага отдали на поруки, кумовство не поощрял точно так же, как и магистр алхимии, поэтому с Нейлом на тренировках никто не миндальничал. Впрочем, даже если бы кто-нибудь и попробовал, новобранец вряд ли бы это заметил. День ото дня он всё больше погружался в себя, молча делая то, что ему велят, и смена роскошных покоев дворца на голые стены тренировочных залов не произвела на него впечатления. Да и такая ли уж большая была между ними разница?.. Тюрьма, даже без решеток и караульщиков, всё равно оставалась тюрьмой. И Нейл задыхался здесь, в стальных оковах мнимой заботы, но никому не было до этого дела. Даже магистр щита, всегда относившийся к сыну друга с большой теплотой, делал вид, что всё в порядке вещей, а ведь он был ему здесь единственным хоть сколько-то близким человеком — и человеком достойным!.. Он искренне улыбался Нейлу при встрече и дружески хлопал его по плечу, прощаясь, он не уставал спрашивать, всего ли ему довольно, однако Нейл кожей чувствовал, что правды магистр слышать не хочет. Как минимум потому, что и так ее знает. А правда была в том, что нового фантомага Геона снедала тоска. Глухая, беспросветная — и оттого еще более горькая. Она камнем висела у него на шее, она окрашивала всё вокруг в пепельно-серый цвет, она лишала воли, и Нейл не жил — существовал. Не видя в этом существовании никакого смысла. Да, он владел редким даром. Но никто, кроме него самого, не знал, как он этот дар ненавидит. Его фантомы отняли у него всё, что ему было дорого: семью, друзей, службу, которая ему действительно нравилась, и не дали взамен ничего, кроме невыносимого одиночества. А то самое «благо Геона», которое уже навязло у него в ушах и которому он отныне был обязан служить, отзывалось в сердце одной лишь сосущей пустотой.
Конечно, Нейл молчал об этом — да и кто бы стал его слушать?.. Он исправно потел в тренировочном зале, он по-прежнему восседал за столом по правую руку от королевы и являлся по первому зову в гостиную ее венценосного супруга; он ежевечерне по несколько часов кряду сидел над разворотом «Овеществления, управления и сочетания», которое стало теперь его настольной книгой; он через день спускался в тайный грот в сопровождении верховного мага, поднимая фантом за фантомом, — и держал при себе тот факт, что от раза к разу они становились всё сильнее и всё своенравнее.
«Повезло еще, что королю довольно морских драконов, — подумал молодой человек, скользя взглядом по узким шпалерам роз вдоль дорожки. — С огнем я сейчас без Фаиза точно не справлюсь». Он криво улыбнулся, вспомнив алую крылатую змейку под потолком зеленой гостиной — и непривычно растерянное лицо алмарца, когда дракончику вздумалось прикорнуть на его руке. Фаиз змеенышу и правда понравился. Чем — уж демон его разберет…
Молодой человек вздохнул и зябко поежился. Скамья была холодная, а солнце давно закатилось — сколько же он тут просидел? Подышав на совсем заледеневшие ладони, Нейл поднялся и направился к выходу из парка. «Зря плащ не взял, — отстраненно подумал он, вновь засовывая руки в карманы. — Вечера еще порядком прохладные». Завидев впереди ажурную решетку ворот, молодой человек ускорил шаг. И мысленно с досадой поморщился, услышав вдруг позади знакомый веселый оклик:
— Нейлар! Погоди!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сделать бы вид, что не услышал, так ведь магистр щита силу своего голоса знает, а вокруг ни души… Нейл, уже достигнув ворот, нехотя остановился и обернулся.
— Ты что же меня не дождался? — отдуваясь, с улыбкой спросил поравнявшийся с ним граф Рексфорд, и эта улыбка некстати напомнила Нейлу Райана. Пожалуй, номер Второй был единственным, по кому фантомаг не скучал даже в дворцовых застенках. — Я думал, вместе пройдемся. Как спина?
— В порядке, — ответил Нейл. И бросил взгляд на башни дворца. От магистра это не укрылось.
— К ужину торопишься? — со смешком прищурился он. — Понимаю. Нынче вас Эванс от души погонял, аппетит, небось, прорезался будь здоров?
Нейл пожал плечами. Стараниями командиров боевого корпуса он все-таки начал есть, но аппетит к нему так и не вернулся. Любая пища была одинаково никакой на вкус, и ел он только затем, чтобы избавиться от неприятного ощущения режущей пустоты в желудке.
Магистр щита, вглядевшись в его равнодушное лицо, крякнул.
— Что-то ты опять скис, парень, — с добродушной укоризной заметил он. — Не дело! Кендал вот-вот на службу вернется, и что он скажет, на такое-то поглядев?..
Нейл пожал плечами. О победе отца над Дымкой он знал, как и о том, что сразу по возвращении из Нижнего Россайна первому алхимику пришлось отправиться обратно в постель — сердце в этот раз герцога не подвело, а вот силы, бросившись в бой едва-едва окрепнув, он все-таки основательно подорвал. Правда, и это уже было позади. Хвала богам, сейчас его светлость уже вполне твердо стоял на ногах и, по словам главного дворцового лекаря, навещавшего его трижды в неделю, «вовсю рвался на передовую».
— Эдак же он снова за сердце схватится, — сказал граф, глядя на Нейла, — а мы с тобой тут седей раньше времени!..
Он хохотнул, однако Нейл в ответ даже не улыбнулся.
— Осмелюсь спросить, магистр, — после паузы сказал он, — отчего каждый, кому от меня что-то нужно, считает своим долгом непременно упомянуть отца?
Айрон, оторопев, не нашелся с ответом. А его собеседник вновь нетерпеливо оглянулся на дворцовые башни и поднял воротник камзола.
— Прошу меня извинить, — сказал он. — Его величество нынче вечером желает видеть своего фантомага в гроте, мне нужно отдохнуть. Доброй ночи.
Он сдержанно поклонился и, свернув от ворот налево, зашагал ко дворцу. Айрон Рексфорд молча смотрел ему вслед. Он знал Нейла едва ли не с пеленок, но сейчас не узнавал в этом холодном, замкнутом человеке с запавшими глазами и жесткой усмешкой того доброго, открытого паренька, что, бывало, встречал его вместе с отцом на пороге гостиной. Как такое могло получиться? Магистр щита, безрадостно хмыкнув, качнул головой и тяжело опустил взгляд вниз. «Прости, Кендал, — подумал он, вспомнив друга, — видят боги, мы этого не хотели… Но разве у нас был выбор?»
В свои апартаменты Нейл вернулся ближе к полуночи и выжатый как лимон. Он не кривил душой, говоря магистру щита о сегодняшней встрече в гроте, — хотя эту огромную пещеру, почти целиком заполненную водой, так называли скорей конспирации ради. Король и вправду нынешним вечером пожелал присутствовать на тренировке своего фантомага, вместе с эль Гроувом, и оба увиденным остались вполне довольны — жаль только, о себе Нейл такого сказать не мог. Драконы бесились. Они вились под потолком пещеры, обрывая силовые арканы, сопротивлялись воле творца и скалились не хуже своего собрата, там, в зеленой гостиной, хотя состояли из воды, а не из огня. Нейлу стоило большого труда удержать их на привязи. Он так устал, что даже вежливость ему изменила: когда Рауль Первый поинтересовался, можно ли будет к паре драконов добавить третьего, Нейл довольно резко высказался в том ключе, что для этого главному дворцовому лекарю придется пришить ему еще одну руку. «Я не всесилен, ваше величество, — добавил он. — И я уже говорил, что резерв имеет пределы. Я этих-то еле держу, хотите третьего — ищите еще одного фантомага!» Герцог эль Гроув предупреждающе кашлянул, король уязвленно сощурился, но Нейлу, совершенно измотанному долгой трехчасовой демонстрацией, было уже плевать на священную кровь и набивший оскомину политес. Он сказал правду. И ложиться костьми ради удовольствия его величества, будь это хоть тысячу раз во благо Геона, не имел ни желания, ни сил.
