- Ты сказала, что новый вождь прислал подарки? Странно.... Прежние правители умели только требовать - давай, давай.... Я пойду туда. Где, говоришь, живут новый глава и жрец?
- Там же где и старые... Только вот что - давай я тебе дам новую одежду, ведь ты глава литейщиков, и должен достойно выглядеть перед новой властью.
- Хорошо. Принеси. Я пойду сейчас же. Только еще немного полюбуюсь на это.... Он снова взял в руку брусок, и стал внимательно изучать, видя что то только ему ведомое.
Старая женщина скорбно покачала головой - муж отдавался своей страсти весь, не оставляя ни капли, казалось бы, ни ей, ни дочке. За годы, проведенные рядом с ним, он возглавил цех литейщиком и не было никакой тайны в поведении медных расплавов, на которые он не знал бы разгадки. Жену главного литейщика уважали в городе, и жизнью своей она в целом была довольна, если бы не так много времени муж отдавал любимому делу. Но не за то ли и любила она своего Серого, что он - просто есть, и он - самый лучший? Вздохнув, она поправила на плече все ще любимого после долгих лет брака человека парадную рубаху, и легонько толкнула его к двери дома:
- Иди уже, медный лоб! Тебя давно ждут старшие люди нашего города!
- Ладно, ладно, пошел... Вот те на, разве у меня была такая нарядная одежка? И что бы я без тебя делал, любимая моя Амишка! - назвал он ее юношеским прозвищем, данным еще в пору жениховства.
Она зарделась, отвернулась, украдкой смахнула набежавшую слезинку, и гордо выпрямилась перед набежавшими домочадцами - гордая супруга высокоуважаемого соплеменниками человека.
- И что рты раззявили? Быстро за дела! Эка невидаль - нашего хозяина пригласили на совет Великие вожди и жрецы! Будь у него побольше времени, он бы на Совете руководил сам! А он - днями и ночами от печей не отходит, заботится о вашем благополучии, лоботрясы!
"Лоботрясы" шустро разбежались к оставленным занятиям - крутой нрав жены главы медников знали все.
Мне доложили о приходе главы литейщиков города. Старый по местным меркам - сорока лет, человек, оттолкнув с прохода стражника, двинулся прямо ко мне, признав старшего. Не давая раскрыть рта, сразу спросил -
- Вождь, скажи - где плавят это? - и показал зажатый в кулаке брусок бронзы.
Человек - по имени Серый, как его звали во всем городе, был сгорблен, обладал нездорового вида кожей и кашлял через каждую фразу, но его глаза.... В них горел огонь фанатика своего дела - готового ради любимого дела на все.
- Я думал, - сказал он, - в последний раз я превзошел сам себя, отлив совершенно чистый металл, и лучшего добиться не удастся никому.... Но это....
Человек сел прямо на пол, и неожиданно заплакал. Вдруг он вскинулся со своего места, подскочил ко мне и встал на колени.
- Вождь! Ты должен хотя бы показать мне того, кто владеет этим великим секретом... Если его нельзя раскрыть, я хочу хотя бы прикоснуться к Знающему, облеченному доверием Высокого Неба, могущему лить это чудо природы.
Я встал с места и поднял его на ноги.
- Ты - мастер, знающий не меньше, а может быть и больше этого человека. Но я попрошу его, и он научит тебя и твой народ делать и такой металл, и лучше. А взамен твои люди будут отливать твой металл, он тоже нужен Стране Великого Неба. В дарах Творца людям нет ничего бесполезного, все дается в свой черед и разным народам. Надо просто объединиться и поделить знания между всеми народами, вместе приумножить их - и тогда мы все вместе станем сильнее. Твоя медь и наша бронза, другие металлы - я покажу тебе их, сделают народ Неба самым великим народом в мире.
Я говорил привычные уже слова, а сам думал - мне просто, наверное, везет вместе с моими учениками на хороших людей. За все время я не встретил ни одного "негодяя в чистом виде", этакого "сторонника темных сил", живущего стремлением "отдать мир Тьме" или "поработить человечество". Даже наши противники, взять хоть бы и Безымянного, были искренни в своих побуждениях, и противостояли мне, по-своему понимая пользу свою и своего племени, даже в мыслях не отделяя себя от него. Кто-то скажет - пережиток родового, первобытно - общинного строя? Ну, раз так - я сделаю, все, что бы такой "пережиток" стал моральной нормой всего человечества, к какому бы виду хомо оно не принадлежало. Мастер охотно показал мне "производство", размещенное прямо в домах Аркаима. Печи, в промежутках между плавками используемые как бытовые, даже для копчения рыбы, имели поддув из колодцев холодным воздухом и дополнительный мехами постоянного дутья, приводимыми вручную и колесами, человеческими руками. Оригинальность технических решений была налицо, но - держать и дальше металлургию рядом с жильем было нельзя. Ядовитые пары приводили к высокой смертности детей и подростков. Сам литейщик был наглядным примером длительного воздействия металла - медные окислы в основном ядовиты, на организм. Волосы его даже имели слегка зеленоватый оттенок.
Мы договорились, что под руководством Дока, на которого оставим переоборудование и пуск новых печей и цехов с хорошей вентиляцией - соединения меди изрядно ядовиты, на пустыре за городом, наладим производство меди из местной руды. Сам же мастер с семьей и подмастерьями съездит на остров Веры, что бы, во-первых, подлечиться, - это немедленно было оформлено прямым приказом жреца как "воля Великого Вождя и Великого Неба", в одном флаконе. Понимайте, как хотите, но я не мог позволить себе потерять этого самородка и фанатика, в хорошем смысле этого слова. (Заодно противовес "гномам" будет - а то совсем разбаловались, хотя.... Кто знает..... думал я), во-вторых, мастер поможет обучить рудознатцев на предмет поиска медных руд в нашем районе, и вместе придумаем что либо в части отливки и ковки железа.
Так же Серый уговорил "на служебную командировку" отправить своих помощников глав кузнецов, полеводов, коневодов вместе с ткачами. Оказалось, что ремесленники ближе общались между собой, и лучше понимали друг друга, чем жреческая и военная элита города, что, впрочем, и понятно, мастера всегда найдут общий язык друг с другом. Караван мастеровых отправился, не дожидаясь ни праздников, ни пира - лица горели энтузиазмом и жаждой нового знания, за которым не страшно и за тридевять земель.
Что бы занять людей, приехавших с вождями на совет, затеяли большую стройку металлургических цехов на пустыре. От цехов провели неглубокий подземный ход - траншею, присыпанную землей, до стены внешней части города. За работу платили новыми деньгами. Док сработал пресс, и монетный двор неолита работал и день и ночь. По месту размещения цехов были соображения следующие. Если случиться нападение - цеха не страшно будет оставить врагу, пока будут грабить - люди сбегут по подземному ходу к городу. Народ работал с энтузиазмом, потому что впервые в этом мире общий труд был объединен не только общественной необходимостью, но и стимулом оплаты за труд.
Работникам обещали за неделю выплатить по стрелке, а "ударникам труда - больше". На рынке уже вовсю ходили "стрелки", "копья - копейки", "ножи-ногаты", кто-то по непроверенным данным, наторговал на целый рупь, кажется это были неугомонные мои друзья Дети Волка, которым я всерьез хотел предложить сменить тотем на лису - уж очень хитры и изворотливы, прирожденные купцы - деляги.
Но денежный обмен, надо признать, носил со всех сторон характер больше эксперимента, чем серьезного торга на деньги. Но я помнил из истории, на Руси вплоть до революции, да и после нее в трудные годы натуральный обмен никогда не прекращался - то затихая, то возобновляясь в трудные для страны времена. Даже в современном мне Гражданском кодексе понятие мены имеет равную юридическую силу в части приобретения права собственности вместе с куплей-продажей. Поэтому особо и не заморачивался - приживется - хорошо. Насильно прогрессорствовать я не собирался. Главное - что бы количество денег в обороте было обеспечено товаром. Если нарушить этот принцип в экономике сразу появятся "пирамиды", "фондовые рынки" и прочая дрянь - финансовые инструменты и биржи изобретут и без нас.
Две новости промелькнули одна за другой - первая меня не обеспокоила, а даже заставила вздохнуть с облегчением. Сбежал из под стражи - а верней, вместе со стражей, прихватив домочадцев и немногочисленных приверженцев Безымянный. Ну, и бес с ним. Может и было бы верней для собственного спокойствия придушить гада в темном углу, но не хотелось начинать с казни. Пусть это проторенный и испытанный тысячелетиями путь для новой власти, но тащить к светлому завтра по трупам сегодня общество древнего города - не хотелось категорически.
Вторая - нашелся юный вундеркинд Слад. В нашем лагере. Женщины приютили парня, заглянувшего по любопытству посмотреть на необычных пришельцев, да так и оставшегося, ни в какую не желая вернуться. Он на коленях умолял Иру Ким оставить его и позволить учиться, еще даже не зная об изменении своего положения с бесправного младшего послушника на ученика самого Верховного. Но узнав - своего решения не изменил, и все-таки упросил молодого жреца отправить его на учебу, с обещанием вернуться на родину позже, как только узнает побольше от пришельцев. Парень впитывал новое как губка, и, пользуясь неизвестными нам пока приемами запоминания, рвался к знаниям неудержимо, как носорог на врага. Чадо ходило хвостом за взрослыми - верней такими же почти как он, моими учениками, въедливо вопрошая: "А это как? А это почему? Их чего сделано это? А как записать это слово? А как сказать?" и так далее. Сказанное один раз парень запоминал намертво. Мое удивление было безмерным, хотя вроде бы и пора бы удивляться перестать возможностям людей нового мира, когда за неделю паренек научился писать и читать, и, не откладывая дела в долгий ящик, к удовольствию Верховного, принялся записывать изустную историю своего народа, систему счисления, преподанную ему жрецами. Когда же он с помощью примитивной подзорной трубы с линзами из горного хрусталя - не говорил ли я, что люди Кремня великолепно освоили шлифование? Еще до нас?
