обратились к Богу вместо своих суетных обрядов, он позволил им быть веселыми, празднующими и радостными у памятников святым Мученикам, ибо их поведение должно было со временем подвергнуться самопроизвольным изменениям к большей серьезности и строгости, поскольку Вера будет вести их к этому; какой же, фактически, был счастливый результат среди этого населении, когда все плотские удовольствия превратились в духовную форму ликования» [15]. Нет никакой причины предполагать, что вольность, здесь упомянутая, переходит пределы безобидной, несмотря на грубый праздник; ибо достойно внимания, что ту же причину, потребность в праздниках для народа, определяет Ориген, учитель Святого Григория, чтобы объяснить установление Дня Господня, празднеств Пасхи и Пятидесятницы, которые никогда не рассматривались как незаконные; и более того, люди, в конечном счете, были, фактически, освобождены от своих грубых обычаев такой снисходительной политикой; это успешный результат, который не мог бы последовать при примирении с тем, что было греховно.
6
Образец, установленный Святым Григорием в эпоху гонений, очень быстро нашел последователей, когда пришло время мира. В течение четвертого столетия два движения или развития разворачиваются перед лицом христианского мира в Церкви с присущей им быстротой; одно аскетическое, другое ритуальное или церемониальное. Евсевий [16] рассказывает нам, что Константин для того, чтобы рекомендовать новую религию язычникам, перенес в нее внешние украшения, к которым они привыкли в своей прежней религии. Нет необходимости вдаваться в тему, которую усердие протестантских авторов сделало близкой большинству из нас. Использование храмов, посвященных определенным Святым, и украшение их в некоторых случаях ветвями деревьев, ладан, лампады, свечи, обетные подношения при исцелении от болезней, святая вода, убежище, праздники и времена года, использование календарей, процессии, благословения на полях, священнические облачения, тонзура, кольца при бракосочетании, обращение на Восток, позднее — иконы, церковные песнопения и Kyrie Eleison[287] [17], — все это языческого происхождения и освящено принятием в Церковь.
7
Восьмой том сочинения Феодорита «Против язычников», который называется «О Мучениках», содержит очень много рассуждений о том, что мы должны принимать для себя только лучшие из примеров, которые нам даются, по принципу деятельности Святого Григория Чудотворца. «Время, которое вынуждает все вещи прийти в упадок, — он говорит, упоминая о Мучениках, — сохранило их славу нетленной. Ибо, как благородные души этих победителей находятся на небесах повсюду и принимают участие в духовных хорах, так и их тела не помещаются в отдельные гробницы, но большие и малые города делят их между собой и называют их спасителями душ и тел и врачевателями, и чтят их, защитников и попечителей этих городов, и. пользуясь их общением с Господом, получают через них божественную помощь. И хотя каждое тело разделено, благодать остается неделимой; и те малые и очень малые частицы равны по силе Мученику, который никогда не был рассеян. Ибо благодать, которая вечно цветет, распределяет дары, соизмеряя щедрость с верой тех, кто приходит за ней».
«Но даже это не убеждает вас прославлять Бога, напротив, вы смеетесь и издеваетесь над их почитанием, которое есть плата им за все, и вы считаете осквернением для себя приближаться к их гробницам. Но хотя некоторые люди сделали посмешище из них, еще, по крайней мере, не могли выразить недовольство греки, которым принадлежат возлияния и искупления, а также герои, полубоги и обожествленные люди. Для Геракла, хотя он и человек … и был вынужден служить Эврисфею, они строили храмы и сооружали алтари, и приносили жертвы в его честь, и устраивали празднества; и это не только спартанцы и афиняне, но вся Греция и большая часть Европы».
8
Затем, после внимательного исследования истории многих языческих божеств и ссылок на доктрины философов о великих людях и на памятники королям и императорам, являющиеся все свидетельствами их величия, которое, однако, ниже величия Мучеников, он продолжает: «К их ракам мы приходим, не однажды и не дважды, и не пять раз в год, мы устраиваем празднества чаще; и часто, даже ежедневно, мы возносим гимны нашему Господу. И здоровые люди просят о сохранении здоровья, а те, кто борется с какой-либо болезнью — об освобождении от страданий, бездетные — о детях, бесплодные — о том, чтобы стать матерями, а те, кто наслаждается благословением — о его безопасном сохранении. Те же, кто отправляется в чужие земли, просят, чтобы Мученики стали их спутниками и проводниками в поездке, а те, кто вернулся безопасно назад, признают получение милости, не прибегая к ним как к богам, но умоляя их как божественных людей и спрашивая у них заступничества. И они получают то, о чем они просили с верой, и их преданность открыто свидетельствуется в знаке их исцеления. Ибо некоторые приносят подобия глаз, иные — ног, иные — рук, некоторые — золото, другие — серебро; и Господь принимает даже маленькие и дешевые дары, измеряя подарок способностью к пожертвованию. Философы и ораторы преданы забвению, а короли и полководцы многим не известны даже по имени; но имена Мучеников известны всем лучше, чем имена самых дорогих им людей. И они выбирают их имена для своих детей, с убеждением получения для них, таким образом, безопасности и защиты… Даже у так называемых богов священные места разрушены, так что не сохранилось даже их прежних очертаний в их развалинах, форма их алтарей не известна людям нашего поколения, а почитание воздается ракам Мучеников. Ибо Господь представил Его на смерть вместо ваших богов; от одних Он избавил их, другим Он предоставил почитание. Вместо языческих празднеств Пандии, Диасии, Дионисии и других подобных мы имеем празднества Петра, Павла, Фомы, Сергия, Маркелла, Леонтия, Пантелеимона, Антония, Маврикия и других Мучеников; и вместо этих языческих шествий с необузданными действиями и словами устраиваются умеренные праздники без невоздержанности, кутежа или хохота, но с божественными песнопениями и присутствием на священных проповедях и молитвах, украшенных похвальными слезами». Таков был взгляд на «свидетельства Христианства», который Епископ пятого столетия предлагал для обращения неверующих.
9
Введение икон произошло еще позже и встретилось на Западе с гораздо большим противодействием, чем на Востоке. В основе этого — следование тому же великому принципу, который я иллюстрирую; и как я представил цитаты Феодорита, чтобы показать развитие событий четвертого и пятого столетий, так я буду сейчас цитировать Святого Иоанна Дамаскина, чтобы показать дальнейшее развитие событий в восьмом столетии.
«Относительно цитат, вами приведенных, — он говорит оппонентам, — они выражают ненависть не к почитанию, воздаваемому нашим иконам, но к тому, что они от греков, которые сделали их богами. Поэтому нет нужды из-за того, что они абсурдно используются греками, отменять наше
