Проводим стандартную планёрку, где обсуждаем насущные вопросы ТО. Я и раньше советовался с коллективом, а сейчас закрепил это на официальном уровне. Каплан, Зельцер, Пузик, Акмурзин, главбух, переманенный Солодовников и ещё три сотрудника, теперь заседают два раза в неделю.
С ремонтом, который выпил у меня тонны крови, более‑менее определились. Хотя совещание пока проводили в одном из залов киностудии. Второй кровосос – это основные фонды, которые мы переводили на баланс ТО. Благо, здесь основную работу на себя взяли Каплан с Ольгой Боруховной, нашим главбухом. Удивительно, что её порекомендовал не наш директор, а лично Бритиков. Глава киностудии был кровно заинтересован, чтобы у нас всё получилось. Заодно подстраховался, протолкнув к нам опытного специалиста, так как разного рода проверки никто не отменял. В этом плане с нашим новым сотрудником не забалуешь. Даже я немного побаивался эту строгую даму лет пятидесяти.
Как я и предполагал, следующим раздражающим фактором стал подбор актёров. А их, не считая главных ролей, по сценарию было более двадцати. И как только стало понятно, что фильму быть, сразу начались свистопляски и хороводы.
Так как мы с Зельцером подобное предполагали, то просто перевели все стрелки на нашего администратора, которая формально занималась подбором ролей. Если месяц назад мы сами интересовались, готовы ли актёры принять участие в пробах, то сейчас ситуация кардинально изменилась. Нас атаковали по всем фронтам. Это хорошо, что пока не подключили тяжёлую артиллерию. Но намедни звонила Марина, помощница Фурцевой, которая сообщила, что ходоки уже пошли.
Первой не выдержала наш опытный и проверенный боец, которая повидала в кино всякое.
– Как я могу отказать заслуженному артисту СССР? Да и не соглашаются многие на предварительный список. Люди настаивают на встрече с вами, Алексей Анатольевич, – жаловалась растерянная Людочка.
На самом деле, даме хорошо за сорок, весит она под центнер и носит на голове монументальную причёску в стиле Марии‑Антуанетты. Ещё и голос у нашего администратора низкий. Когда я её увидел в первый раз, то малость оробел. Но человеком она оказалась добрейшим, а специалистом просто уникальным. Недаром наш хитрюга Каплан держится за Людмилу руками и ногами.
– Если надо, то вы поставите на место даже народного артиста. Если будут давить и возмущаться – посылайте их к итальянскому продюсеру Дино ди Лаурентису, – отвечаю удивлённой даме, – Скажите, что все роли согласовываются с европейской стороной. Это должно охладить пыл особо несдержанных товарищей. У нас есть определённое количество ролей, часть которых уже утверждена. И пробы никто не отменял. Их не избежали даже французские актёры.
– То есть вы могли отказать даже иностранцам? – прошептала администратор, будто я произнёс какое‑то святотатство.
Преклонение перед буржуями меня дано не удивляет.
– Насчёт Демонжо – не знаю. Её я сразу видел в роли главной героини, – честно отвечаю Людочке, – Благо, Милен оказалась настоящим профессионалом и подготовилась к пробам. Да и оба других француза сразу поняли, что от них требуется. Но их мы можем заменить на любых средних европейских актёров. Меня больше волнует, как я буду утверждать перед комиссией «Госкино» Пьера Трабо на роль комиссара Шапиро.
Здесь народ дружно расхохотался. Мы долго обсуждали национальность комиссара авиаполка. Зельцер даже немного обиделся – мол, евреи воевали наравне со всеми и в тылу не отсиживались. И он сам тому пример. Но в итоге выбрали именно такого героя.
Самый смех начался, когда до француза дошло, что ему придётся играть страшного комиссара. Трабо почему‑то решил, что будет представлять ужасное ведомство под названием НКВД. В итоге он попытался изобразить нам мрачную и устрашающую личность. На фоне похмелья, которое явно мучило актёра, смотрелось это всё забавно. Надо мне сохранить кадры с первыми дублями проб. Нахохотались мы тогда от души.
Людмилу я вроде успокоил, но неприятный осадочек остался. Чую, что ждёт меня ещё яростная схватка за оставшиеся три важные роли. В любом случае, всё пройдёт через пробы, и утверждение будет коллегиальным. Прогибаться ни под кого я не собираюсь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После планёрки захожу в пока ещё свой кабинет, где разрывается телефон. Я обычно трубку не снимаю, у нас для этого есть помощница. Но она умотала с Пузик на обед, вот мне и пришлось отвечать. Звонят многие по поводу и без, оттого я стараюсь держаться подальше от аппарата. К моему несказанному удивлению, на другом конце провода была Барабанова, которая попросила меня зайти.
Дама она нужная, поэтому не стал кочевряжиться. Иду по коридорам киностудии и начинаю обращать внимание, что народ смотрит на меня совершенно иначе, чем обычно. Надеюсь, что это некая доля уважения к моим будущим и нынешним заслугам. Подумаю об этом позже.
Открываю дверь кабинета парторга. Здесь ничего не изменилось, разве что на стене появился какой‑то новый диплом или грамота. Мария Павловна тоже выглядит по‑прежнему. Вот только её слова сразу выбили меня из колеи.
– Алексей, ты в партию вступать собираешься? Наша парторганизация уже провела собрание и рекомендовала тебя кандидатом в члены КПСС. Но от тебя нет ответа. Надеюсь, ты не против?
Приехали. Вот что ей ответить – даже не представляю.
Глава 15
– У вас очень красивые девушки! В Италии и Франции иногда встречаются необыкновенные и яркие типажи. Но в России просто какой‑то цветник, – вздохнул продюсер и проводил взглядом очередную стайку о чём‑то мило щебечущих прелестниц в платьях‑колокольчиках, – Поэтому для меня был удивителен выбор Милен в качестве главной героини. Мне кажется, что более подходящим стал бы актёр‑иностранец в роли лётчика. Только вам виднее, и я соглашусь на любую кандидатуру.
Конечно, ведь именно мне отвечать за результат. Понятно, что для советской и европейской публики условный Ален Делон стал бы просто подарком. Народ бы шёл именно на актёра. Только не факт, что французская или итальянская звезда сможет сыграть советского боевого лётчика в одной из самых страшных воздушных битв. Ещё я хочу, чтобы это был узнаваемый фильм с собственным уникальным стилем. И Демонжо как раз добавит картинке новых красок, но не перетянет на себя весь зрительский интерес. Хотя сделать это будет тяжело, с учётом батальных сцен, на которые я делаю основной упор. Но лучше пусть иностранная звезда играет женскую роль. Это мы и обсуждаем с Дино, гуляя по Москве.
Сегодня суббота и жюри закончило свою работу. Завтра торжественная церемония закрытия, на которую я не пойду. Нужные фильмы просмотрены и сделаны кое‑какие выводы. Думаю, победит фильм Герасимова. Хотя, по моему мнению, он уступает паре иностранных картин. Но я уже перевернул эту страничку своей жизни. Главное – удалось найти подходящую кандидатуру на роль второго героя, а остальная возня мне неинтересна. Пробы запланированы уже на вторник. Они и не прекращались всю последнюю неделю. Утром я смотрел очередной фильм, а уже в обед мучил нашу французскую звезду с земляками и остальных кандидатов.
С Милен была небольшая проблема в плане избавления от её стандартного образа классической блондинки. Для начала мы примерили несколько париков, причём актриса категорически отказалась от рыжего цвета. Не слышал про её соперничество с Мерсье, но Демонжо точно не хотела походить на популярную ныне Анжелику. В результате остановились на светло‑каштановом цвете. Он ещё и родной для француженки. Поэтому мы договорились, что как только она закончит съёмки для глянцевых журналов, то поменяет причёску. Ещё немного поработали над образом, добавив актрисе большей строгости. Пока мне всё нравилось.
Пробы второстепенных ролей я поручил Зельцеру, всё равно он сейчас не занят. На мне висело ещё продолжение документального сериала о Рюриковичах. Хотя съёмку сценок с массовкой Моисеич старался не пропускать и очень мне помогал. Хорошо, что сценарий был давно написан и рабочий процесс шёл в режиме конвейера. Самсон подготовил рисунки, а текст писала Пузик с помощницей. Мы начали потихоньку расширять штат. Пока делали это осторожно, тщательно выбирая кандидатов. Но Оксану разгрузили в первую очередь, выделив ей двух молодых и сообразительных девушек, недавно окончивших Литературный институт. Может, со временем вырастим из них сценаристов.
