Рокоссовский знал общее положение в Польше и сказал Сталину:
– Для меня там снова может повториться тридцать седьмой год.
– Тридцать седьмого года больше не будет,- ответил Сталин.
Сам Рокоссовский говорил, что его не очень-то прельщала такая перспектива, тем более что польский язык он почти не знал, но просьба Сталина- не простая просьба… Пришлось ехать.
«Я всегда буду поляком в России и русским в Польше»,- как-то с горечью заметил он.
Вспоминая о польском периоде своей службы, богатырь двух народов (мать- русская, отец- поляк), Константин Константинович любил рассказывать, как ему дали красивую секретаршу, и она утром явилась к нему в кабинет с бумагами: «А там все по-польски написано, и я пытаюсь говорить по-польски – беру русский корень слова и приделываю к нему шипящее окончание: «Разобрамшись, докладайте!» – дескать, разберись, а потом докладывай. Но секретарша смутилась и спросила, хорошо ли пан Рокоссовский знает «польску мову». Оказывается, я сказал ей: ''Раздевайся, а потом докладывай!"»
Писатель Иван Шевцов рассказывал мне, как, будучи корреспондентом «Красной звезды», пробился в Варшаве к министру обороны Польской Народной Республики Рокоссовскому. Он сидел за столом в польской форме.
– Товажишу маршалек!- обратился подполковник Шевцов.
Рокоссовский слегка улыбнулся. Тогда Шевцов приободрился и выпалил:
– Товарищ маршал Советского Союза!
– – Вот так бы сразу! – сказал Константин Константинович и вышел из-за стола.
Красавец он был все-таки, ничего не скажешь. Наверно, самый красивый из наших полководцев. Я видел его портрет, вышитый шелком польскими женщинами.
Ни один артист ни в одном кинофильме не похож на него и не сыграл его так, чтобы это был Рокоссовский.
Молоденький драгун первой мировой с «георгием» на гимнастерке, подтянутый генерал 1941 года с шестью привинченными орденами и медалью «XX лет РККА»,- чтоб видели, что армия жива! – и в конце войны на маршальском кителе одна главная награда- напшвка за тяжелое ранение…
Теперь уж можно рассказать – был у него роман с известной актрисой. Она даже пришла и рассказала об этом жене Рокоссовского Юлии Петровне. «Мы сами разберемся»,- ответила ей Юлия Петровна, и актриса была поражена ее благородством. Ведь она написала письмо Генеральному прокурору СССР о том, что давно близка с Константином Константиновичем, а тот почему-то не хочет оформить юридически их отношения. Не известно, как реагировал главный законник страны – он не оставил следов на этом послании. Зато осталась резолюция другого человека:
«Суворова сейчас нет. В Красной Армии есть Рокоссовский. Прошу это учесть при разборе данного дела. И. Сталин».
Генеральная прокуратура уважила просьбу Иосифа Виссарионовича и вообще не стала разбирать это дело.
А актриса показывала друзьям золотые часики с выгравированной надписью: «ВВС от РКК» – как будто «Военно-Воздушным Силам от Рабоче-Крестьянской Красной…», а не «Валентине Васильевне Серовой от Рокоссовского Константина Константиновича».
Не знаю, кто бы рискнул разбирааь это «дело» после такой резолюции, где Сталин, ни слова не говоря о сути «дела», поставил своего «Багратиона» рядом с Суворовым…
Польская форма ему шла, как и советская. Есть фотографии. На одной – он на похоронах Сталина. Вспоминаются стихи Суркова:
Вот перед гробом плачет маршал ПольшиТвой никогда не плакавший солдат.
У гроба Сталина Рокоссовскому стало плохо. Ему делали укол…
В Польской Народной Республике, на ее высоких постах, он пробыл семь лет. В 1956 году там начались волнения, выступления против власти коммунистов.
«Польское Политбюро не знает, что делать. День и ночь заседают и пьют «каву», – говорил Константин Константинович.- А в стране сложная обстановка, убивают коммунистов… Я слушал-слушал, пошел к себе в кабинет и вызвал танковый корпус…»
В ту пору Польше не удалось порвать с социализмом. Но Рокоссовский был вынужден улететь в Москву – навсегда. Говорят, всего с одним чемоданчиком. Как обычно.
В Москве маршала двух армий принял Н. С. Хрущев и сообщил о назначении заместителем министра обороны СССР.
– По мне бы и округом командовать вполне достаточно,- ответил Рокоссовский.
– Да вы не подумайте- это мы потому вас так высоко назначили, чтоб полячишкам нос утереть! – ответил Никита Сергеевич. «И так он плюнул в душу, – вспоминал Константин Константинович.- Мол, сам-то ты ничего из себя не представляешь, это ради высокой политики сделано…»
К. К. Рокоссовский на фронте. На груди маршала – нашивка за тяжелое ранение. 1944 год.
Отдых командующего фронтом. 1944 год.
ГЕНЕРАЛЫ, ПОБЕДИВШИЕ В МОСКОВСКОЙ БИТВЕ. 1941 год:
1. Генерал армии Г. К. Жуков
2. Генерал-майор Д. Д. Лелюшенко
3. Генерал-майор А. А. Власов
4. Генерал-лейтенант В. И. Кузнецов
5. Генерал-майор П. А. Белов
6. Генерал-лейтенант Ф. И. Голиков
7. Генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский
8. Генерал-лейтенант И. В. Болдин
9. Генерал-лейтенант артиллерии Л. А. Говоров
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, маршал Советского Союза и маршал Польши К. К. Рокоссовский, В. М. Молотов. Варшава, 1951 год.
Победа!
Легендарный командир знаменитой подводной лодки С-13, «личный враг фюрера» А. И. Ма- ринеско. 1950-е годы.
Н. В. Щербина, Е. С. Евсеев, его сын Евгений и внучка Алена. Кишинев, начало 80-х годов.
А. И. Покрышкин на плоскости «Аэрокобры» пишет письмо жене. 1944 год. Фронтовой снимок.
Дважды герой А. И. Покрышкин с летчиками-героями. 1944 год.
Встретились два трижды Героя: И. Н. Кожедуб и А. И. Покрышкин. 1976 год. Фото Ф. Чуева.
И. Н. Кожедуб на похоронах А. И. Покрышкина. 1985 год.
А. И. Покрышкин и В. М. Молотов на даче в Жуковке. 1984 год. Фото Ф. Чуева.
Министр обороны СССР, маршал Советского Союза Г. К. Жуков с моряками Балтики. 1956 год.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
