и протягивает мне стакан с кровью. Сначала я собиралась отказаться, поскольку еще чувствую на языке вкус Азраэля, однако разумнее будет выпить, учитывая, сколько во дворце существ, в которых течет теплая кровь.
– Ты не возьмешь корону на хранение? – прошу я. – До сих пор не совсем понимаю, почему Сет и Гор настояли на том, чтобы я ее взяла. Разве на нее не должны предъявить права Один или Зевс?
– Обязательно предъявят, и ты можешь ее им доверить. – Она мне подмигивает. – Хоть и мужчины, но даже они изменились. Правда, потребовалось несколько тысяч лет, и все же это доказывает, что порой невозможное возможно. Главное, по пути не потерять надежду.
Выражение ее лица вызывает у меня смех. По сравнению с опытом Саиды по части мужчин мой довольно ограничен.
– Мне бы очень не хотелось оставлять корону у себя на тумбочке. Просто на случай, если Осирис подошлет кого-нибудь ее украсть.
Саида сразу становится серьезной.
– Он не посмеет. К тому же мы везде выставили охрану. С тех пор как Исрафила и Исиду заключили под арест, он подозревает, что мы вот-вот выясним правду о событиях прошлого.
Я сажусь на кровать.
– Когда ты начала сомневаться в роли Сета в этой истории?
– Очень давно. И сильнее всего раскаиваюсь в том, что слишком поздно начала действовать. Ему пришлось много выстрадать. Геката однажды обронила одно замечание, которое заставило меня задуматься. Но потом я забыла о нем, будучи слишком занята созданием дома для своего народа и не желая осознавать, что все мы частично виновны в затоплении Атлантиды. Легче ведь спихнуть всю вину на одного, то есть Сета. После того как он вернулся, а аристои наняли тебя искать Скипетр света, настало время по-новому взглянуть на произошедшее в прошлом. Это оказалось нелегко, можешь мне поверить. Но в конце концов мне пришлось столкнуться с пониманием того, что мы ошибочно осудили Сета.
– Ты знала, что он убьет меня, а Юна обратит? – В общем и целом, это уже не имеет значения, но мне все равно интересно.
– Настолько детально не знала. Во время нашей последней беседы Сет попросил меня довериться ему. И тем самым очень рисковал, поскольку должен был рассчитывать на то, что я расстрою его планы. Все-таки речь шла о кольце. О нашей регалии. Однако я решила единственный раз не брать все в свои руки и положиться на него.
Чего эта женщина, наверное, раньше не делала ни разу в жизни.
– И каково это было?
– Настолько хорошо, что я отдала Кольцо огня Данте и сегодня назову его королем, – улыбается Саида. – Эпоха моего правления подошла к концу.
– Значит, настолько хорошо. – Мне не удается скрыть ухмылку.
Саида выглядит счастливой и довольной. Прежде в ней всегда ощущалось напряжение, которое теперь исчезло.
– С нетерпением жду, когда смогу познакомить тебя с отцом Данте. – Она перебирает платья, которые лежат на другой стороне кровати, и поднимает темно-синее. – Вот это идеально тебе подойдет.
Догадывается ли Саида, что сначала я попрошу регалии провести трансмутацию? Тысячи лет она надеется вернуться к любимому мужчине. Ради этого королева жила, а сейчас я собираюсь помешать ее планам.
– Я отнесу корону в нашу сокровищницу, – предлагает она. – Там она будет в безопасности, пока не понадобится. Если ты согласна мне ее доверить.
Этот вопрос относится не только к короне, но и к тому, доверяю ли я Саиде в целом и прощу ли.
– Я буду рада, если твои воины за ней присмотрят.
Если когда-нибудь состарюсь, то надеюсь, оглянувшись на прожитую жизнь, понять, что принимала такие же смелые и мудрые решения, как она, и не слишком сожалела о неправильных. Взяв корону с тумбочки, вручаю ее Саиде. Та осторожно берет ее обеими руками.
– Ты такая храбрая, – произносит она, и в темных глазах блестят слезы. – Для меня большая честь быть знакомой с тобой.
Перед моей дверью караулят шесть воинов-призраков. Все в обличье джиннов, и голубой дым клубами поднимается над полом, скрывая королеву с короной, когда та выходит в коридор. Махнув рукой Харуну, я смотрю им вслед, прежде чем вернуться к себе в комнату. На самом деле мне не хочется на бал. С куда большим удовольствием я бы забралась в удобную постель и дождалась Азраэля. И да, я на сто процентов уверена, что он придет.
Увы, предаваться фантазиям о том, чем мы оба займемся на этой кровати, мне удается лишь долю секунды. Раздается стук в дверь, после чего она распахивается. Заходят Юна и Кимми. За ними по пятам следует Энола. Наверняка ее послал Гор, чтобы Кимми не оставалась наедине с двумя вампиршами.
– Саймон тоже здесь? – выпаливаю первый вопрос, который приходит в голову, пока Кимми не закидала меня претензиями, как я могла отправиться на поиски короны только с Азраэлем.
– Конечно. Он очень хотел увидеть дворец джиннов, – отвечает Юна. – И уже уговорил королеву позволить ему написать свой портрет.
– Бессмертные многим обязаны вам обоим. Пусть попросит ее о чем-то более серьезном.
– Ему не нужна награда. – Юна слегка краснеет. – Саида ее предлагала, но Саймон сказал, ему достаточно того, что я подарила ему себя.
Энола закатывает глаза.
– И абсолютно не постеснялся произнести это перед толпой воинов, – с сияющей улыбкой сообщает Кимми. – И перед всеми остальными бессмертными, которые ждали вас с Азраэлем.
– А почему он должен стесняться своих чувств? – озадаченно спрашивает вампирша.
Тут Эноле уже не хватает сил сдерживать стон, и она бубнит себе под нос что-то вроде «потрясающая наивность». Если Юна это и слышит, то игнорирует.
Кимми уже роется в платьях.
– Какое ты наденешь? У меня будет темно-зеленое.
– Я возьму синее. Мне обязательно идти на бал? – обращаюсь к Эноле.
– Поприсутствуй хотя бы на коронации, а потом можешь уйти. Все поймут, что ты устала.
Я уже через столько всего прошла, значит, и это выдержу, заодно порадуюсь за Данте. Следующие несколько часов мы занимаемся тем, что делаем друг другу прически, красим ногти на руках и на ногах и уговариваем Энолу надеть платье. Вида приносит нам выпечку и какой-то газированный напиток со вкусом инжира и фиников, который я тоже пробую. Хотя мне уже за двадцать, я еще никогда не проводила вечер со своими сверстницами, готовясь к совместной вечеринке. Это непривычно и в то же время правильно.
Азраэль
Коронация Данте получилась короткой, но от этого не менее впечатляющей. Никто не возражал против решения Саиды, пусть некоторые из ее советников и выглядели немного раздраженными. Впрочем, когда
