— А нас наградили! — хвастается Антогора.
И правда. Симпатичные дамские, но не миниатюрные часики на нашейной цепочке. Золотые, и все трое часов разные по форме. Крышка открывается с мелодичным перезвоном. На внутренней стороне крышки выгравировано имя владелицы. На немецком, разумеется. Отсталая какая-то страна, раз русского языка не знает. Быстро Франц эти подарки организовал.
— Анна, а что значит «Wasserdicht» на задней крышке?
— Водонепроницаемые. Можно с ними купаться.
— Ух ты! — воскликнула Антогора.
— Девочки, нам пора домой. Прощальный ужин с Элизой — и отправляемся. Платит Антогора. Мы с Анной потратились подчистую.
Ужин в «Генрихе» был как всегда блестящ. Правда, пиво и мороженое — странное сочетание, но если девочкам нравится, то почему бы и нет? Рассчитались с Элизой и добавили ей пятьсот марок на подарки для детей.
— По лавкам пойдете?
— Зачем? У нас вроде бы всё есть.
Элиза привычно довезла нас до камушка и укатила в городскую даль. Судя по тому, как Охота и Ферида разглядывают коробки с куклами, которые они тащат, им очень любопытно, что там внутри. Спустились в подземный зал.
— Задержимся здесь немного. Нам с Анной нужно кое-что посмотреть.
— Коробки открываем? — оживилась Охота.
— Дома откроем.
Достаю ключ и отпираю ограду. Осматриваем с Анной заднюю панель машины.
— Все выключатели повернуты вправо. Значит, включены.
— Не все, — поправляет меня Анна. — Номер два смотрит влево.
— Смотри-ка ты, а я и не заметил. Даже когда чистил. Слишком много их. Большой с цифрой ноль тоже повернут влево. Попробуем какой-нибудь?
— Боязно как-то.
— Ну да, как обычно. Испытаем семерку. Там война, пропади она пропадом. Проход должен закрыться.
Поворачиваю выключатель с цифрой семь. Возник тихий гул. Пол слегка задрожал.
— Смотри!
Оборачиваюсь. Проем с цифрой семь сужается, словно всасываясь в вертикальные стены. Еще две секунды и он исчез — ровная стена. Остальные проемы словно сдвинулись, сохранив между собой одинаковое расстояние. Цифра десять испарилась. Нумерация проемов оканчивается девяткой. Всё правильно. Так и должно быть. Девочки замерли, молча наблюдая все эти чудеса.
— Каково? А? Мы-то старались, замуровывали проход. А надо было всего лишь повернуть выключатель.
— Впечатляет, — согласилась Анна. — Пойдем от греха подальше.
— Вот уж нет! Никакого греха тут не будет, если подходить с умом. Меня интересует, куда открывает вход выключатель номер два? — Анна обреченно вздохнула.
Снова гул и дрожание пола. Стена расщепилась между проемами один и два. Две секунды — и новый проход готов. Цифры опять перераспределились, обогатившись десяткой. Надо же!
— Ладно, ладно, успокойся. Не буду я нулевой выключатель трогать. И так догадываюсь, куда он ведет. Пойдем посмотрим, что там в двоечке нам сулит.
Запер ограду, и мы с Анной пошли вверх по лестнице. Китайская пагода, а вон еще одна. Низкий дом, сад, несколько женщин в цветастой одежде в саду. Но всё это далеко. А поблизости деревья и заросшие мхом скалы.
— Китай, однако. Зачем он Швейцеру понадобился. Да еще такой древний. Во всяком случае, теперь ясно, как туда кукла попала.
— А где это? — раздается голос сзади.
Мы и не заметили, как девочки поднялись за нами.
— На другом конце света.
— Мы туда пойдем?
— Вряд ли, Охота. Пока что нам там делать нечего. А вот домой пойдем.
— Жаль, а то мы бы сходили. Там красиво.
— А у вас здесь разве хуже?
— Нет, конечно, но всё равно интересно.
Куклы стоят на столе в библиотеке. Антогора возлежит на своей любимой кушетке. Разглядывает свои наградные часы, прикладывается к ним ухом. Охота или Ферида время от времени подходят к столу, заводят одну из кукол или сразу обе, и все любуются их грациозным танцем. Сегодня они за шахматами что-то не скандалят друг с другом.
— До вторника у нас два свободных дня, — говорю я Анне. — Предлагаю денек просто отдохнуть здесь, ничего не делая. Потом сходим домой, посмотрим, что там и двинем завершать парижские дела. Ты как?
— Я не против.
— Девочки, что нужно сделать, чтобы мы все могли завтрашний день спокойно отдохнуть?
— Связать тебя, — донеслось с антогоровой кушетки.
* * *
Вторник. Луиза и Катрин еще не приехали. Рано, наверное. Арман и Пьер за три дня успели съездить домой, уладить свои дела и вернуться обратно чуть позже нас с Амандой. Гийом подробно и исчерпывающе описал нам все события, произошедшие за время нашего отсутствия:
— Всё спокойно.
— Что-то ты сегодня очень разговорчив, Гийом, — заметил Арман. — Мог бы и как-нибудь короче.
— Говорить коротко у нас Катрин мастерица.
— Вот-вот — образец лаконичности. Никогда не тратит на рассказ об оторвавшейся пуговице больше получаса.
— Ты преувеличиваешь, Пьер. Я как-то слышал, как она говорила о сломанной булавке всего пятнадцать минут.
— Интересно, — полюбопытствовал я, — сколько времени непрерывно можно нести чушь, которую я сейчас слышу?
— Долго. Пока Луиза или Катрин не приедут. Ага, вот мы их и накликали! А ты говоришь, что это чушь, Серж. Ничего не делается просто так. Только вот почему-то Луиза тащится позади Катрин. Разве так бывает?
Всё объяснилось очень просто. Обе дамы ехали в карете Катрин.
— А вот и мы, — обрадовала нас Луиза, обмениваясь поцелуями с Амандой. — Заждались? Раньше не получилось. Катрин никак было не вырваться от короля. Людовик вдруг решил поинтересоваться, как идет обучение дочерей.
— Давайте выкладывайте, что там во дворце, — распорядилась хозяйка.
— Ришелье приехал вчера еще до полудня. Король вместе с де Тревилем ближе к вечеру. Поскольку из Ла-Рошели кардинал и капитан мушкетеров ехали порознь, то свои отношения смогли выяснить только в Лувре. Сцепились так, что и король не мог их унять. Ришелье поинтересовался о том, с каких это пор первые лица в королевстве предоставляют свои апартаменты злоумышленникам против короля. Лучше бы он этого не говорил! Понятно, что это просто от раздражения. Но Тревиль вцепился в кардинала так, что от того только перья полетели. Припомнил многое и задал главный вопрос. Для чего существует тайная служба кардинала, которая проспала сразу два заговора против короны? Ришелье и ответить нечего.
Дальше смех один. Тревиль потребовал возмещения ущерба своему имуществу, который нанесли заговорщики. Возмещения за счет службы кардинала, которая допустила побоище в доме Тревиля. Ришелье чуть заикаться не начал от такого нахальства. Орали так, что и на половине королевы всё было слышно.
Так что позавчера занятие у всех было только одно. Кого бы вместо себя подставить под монаршую немилость. Следствие Ришелье начал только сегодня и начал, разумеется, с меня.
— Почему с тебя?
— Как почему? Я же сообщила страже, что видела вооруженную драку у дворца Тревиля. Королева потребовала, чтобы опрос меня проводился в ее присутствии. Стало быть, в ее покоях. Кардинал поскрипел зубами, но возразить не посмел.
— И о чём он тебя пытал?
— Поинтересовался, что я делала ночью в тех местах. Я рассказала о своем увлечении астрономией и звездах, которые лучше всего видны с улицы Старой Голубятни. Королева рассмеялась и просила кардинала задавать вопросы по существу дела. Вот тогда-то допрос и начался. Примерно такого содержания:
«— Значит, вы проезжали мимо дома господина де Тревиля и в свете луны увидели, что какие-то люди за оградой дерутся на шпагах?
— Именно так.
— Сколько их было?
— Я не считала. Наверное, человек десять-двенадцать.
— В каком месте двора это происходило?
— Примерно посередине между воротами и правым крылом дома.
— В этом месте довольно узкие дорожки.
— Ну, и что? Дорожки узкие, а места-то всё равно много.
— Тогда они должны бы выйти и на газон.
— Может быть, и выходили. Было не настолько много света, чтобы разглядеть все мелочи. Да и ограда мешает обзору.
— Понятно. Они дрались плотной группой или рассеялись вдоль дорожки?
— Насколько мне было видно, вроде бы кучкой.
— Тогда они точно не смогли бы поместиться на дорожке.
— И что? Далась вам эта дорожка!
— А то, что мои люди внимательно осмотрели всё вокруг дома и двор. Они не обнаружили никаких потоптанных газонов. Как это может быть? Бестелесные призраки, что ли?»
— Тут я почувствовала, что засыпалась. Сама себя загнала в угол. У меня аж холодок по спине пробежал. Сказала бы, что дуэлянты стояли вдоль дорожки, — и всё было бы в порядке. Пришлось выкручиваться:
«Вам виднее, Ваше преосвященство. Я могу говорить лишь о том, что мне могло быть видно через искажающую всё решетку. Может быть, и бестелесные. Я же их не трогала. Может быть, мне только показалось, что драка была именно на дорожке. Чуть ближе к дому или воротам дорожка как раз переходит в площадки. А может быть, дуэлянты были аккуратны и ступали осторожно, чтобы не повредить собственность господина де Тревиля.
