– Правильно, – кивнула Сесил. – Мы должны сейчас же отправить письмо тете Милдред. Мистер Аппл, будьте добры, принесите мне бумагу и свежие чернила. Тетя, ты поможешь мне сочинить письмо? Как ты думаешь, нам стоит признаться, что мы – преступники, скрывающиеся от правосудия?
Блу беспомощно развела руками. Все в гостиной разбились на группы и принялись обсуждать предстоящее предприятие. Каждый пытался внести свой вклад в общее дело. Сесил и тетушка Трембл увлеченно спорили о конечном пункте назначения. Изабелла заявила, что знает одного человека, приятель которого может достать подробный план Ньюгейтской тюрьмы. Месье сообщил, что ему удалось познакомиться с тюремным привратником и сыграть с ним в шахматы – тот оказался большим любителем этой игры. Моутон же склонился над картой города, а Томас начал составлять список всего необходимого для путешествия.
– Вы кое о чем забыли.
Поскольку за минувший час это были первые слова, произнесенные леди Кэтрин, все подняли головы и посмотрели на нее с удивлением.
– О чем же мы забыли? – в растерянности пробормотала Блу.
– Вы не пригласили меня принять участие в побеге, – сказала Кэтрин, пристально глядя в глаза дочери.
– С вашей стороны было бы неразумно присоединиться к нам, – ответила Блу. – Тот, кто окажется замешан в это дело, потеряет все. Нас наверняка узнают. Возможно, кто-то из нас будет ранен. Схватят нас или нет – скандал разразится ужасный. Никому не удастся сохранить свое доброе имя.
На глазах леди Паджет появились слезы.
– Милая Блузетт, неужели ты думаешь, что, давая уроки тебе, я сама ничему у тебя не научилась? Разве я боюсь потерять все это? – Кэтрин окинула взглядом роскошно обставленную гостиную. – Какой мне прок от незапятнанного имени, если я должна расстаться с теми, кого люблю? На что мне мое доброе имя? За время, проведенное вместе с тобой, я успела понять, что главное в этой жизни – найти в себе мужество следовать велению сердца. Самое дорогое для меня – отважные и благородные люди, собравшиеся в этой комнате. Моя дорогая доченька, я бросила тебя однажды… но я не сделаю этого еще раз.
– Господи… – прошептала Блу. Она робко протянула к матери руки, на глазах у нее блестели слезы. – Мама…
Они шагнули друг другу навстречу и обнялись. Аромат дикой розы окутал девушку. Щеки Кэтрин были влажными от слез.
– Блузетт, ты никогда прежде не называла меня так.
– Но мне всегда этого страстно хотелось.
– Прости меня, дорогая. Пожалуйста, прости мне мою глупость и слабость. Не было дня, чтобы я не пожалела о том, что потеряла тебя.
– Милая, милая мама, я уже давно тебя простила. Я люблю тебя. – Смеясь и плача, Блу прижалась к матери, чувствуя ее тепло, вдыхая ее божественный запах.
– Я тоже тебя люблю, и я хочу, чтобы ты об этом знала. – Кэтрин убрала темный локон со лба дочери. Немного успокоившись, они достали спрятанные за манжетами кружевные платочки и утерли глаза. Леди Кэтрин нежно погладила Блу по щеке и, понизив голос, робко спросила: – Он спрашивал обо мне?
Блу поцеловала мать в щеку.
– Он носит прядь твоих волос в золотом медальоне на груди. Я никогда не видела, чтобы он его снимал.
Кэтрин в изумлении взглянула на дочь:
– Столько лет? Я не думала…
Тетушка Трембл разрушила семейную идиллию, ударив Томаса тростью по ноге:
– А ваш корабль достаточно вместителен, ваша светлость?
– Простите?
– Ваше судно – оно большое? Раз у нас остается всего неделя на сборы, мы должны упаковать столько вещей, сколько выдержит ваш корабль. Я непременно возьму с собой спальный гарнитур. Я смогу заснуть только в собственной постели. И обеденный стол надо прихватить. За ним сидело несколько поколений наших предков, и Кэтрин будет его очень не хватать. Не забыть бы фарфор и серебро. И конечно же, вазу, подаренную нам его величеством. Не можем же мы все бросить! Думаю, мои личные вещи займут одиннадцать саквояжей. Боюсь, меньше никак не получится. Кроме того…
Томас весело рассмеялся:
– Мой корабль достаточно велик, чтобы вместить все, что вы захотите взять с собой. Берите хоть весь дом, если вам угодно. Миледи, я оставлю свободным целый отсек в грузовом трюме специально для вас.
– Отлично, – кивнула тетушка Трембл. – Кажется, все постепенно налаживается.
Блу с сияющими глазами следила, как леди Кэтрин отдавала слугам распоряжения. Когда всем принесли пирожные и вино, она вместе с Моутоном склонилась над картой. Этот день был по-настоящему счастливым. Она помирилась со своей матерью, план спасения Бо Билли начал обретать конкретные очертания, и ей не придется разлучаться с теми, кого она любит. Только вот…
Блу посмотрела на Томаса и заметила, что он украдкой наблюдает за ней. Их взгляды встретились, и девушка явственно почувствовала жар его дыхания, хотя они стояли далеко друг от друга. Сжав кулаки, Блу опустила голову, стараясь заставить себя не думать о возлюбленном. Избавившись от наваждения, она решительно вскинула подбородок и перехватила внимательный взгляд Сесил.
– Как продвигается наше письмо к тетушке Милдред? – спросила Блу, попытавшись улыбнуться, и сердце ее мучительно сжалось. Блузетт не прикасалась к Томасу и почти не разговаривала с ним, но все же ей казалось, что она предает сестру.
Они снова собрались в гостиной леди Паджет два дня спустя. Томас стоял у камина с картой Лондона в руках.
– «Уильям Портер» будет полностью оснащен и загружен провизией через четыре дня, – сообщил герцог, разворачивая карту. – Сразу после побега экипажи проследуют вниз по Нью-Бридж-стрит к Темз-стрит, а затем на восток к Сент-Мэрис-Хилл. «Уильям Портер» будет стоять на якоре близ Биллингсгейтского спуска. Я выбрал место к востоку от Лондонского моста, чтобы можно было быстро отплыть. Месье и мистер Аппл начнут загружать продовольствие на борт накануне вечером. Мистер Аппл с помощью прислуги уже распустил слух, что леди Трембл собирается съехать и жить отдельно. Это объяснение удовлетворит любопытство тех, кого может заинтересовать обилие вывозимых из дома ящиков. Должен признаться, мы с леди Кэтрин доверили все наше имущество вместе с правом распоряжаться делами одному надежному человеку, законнику. Он обещал быстро продать все, не предавая дело огласке. Мы договорились, что полученная сумма будет переведена в Бостон.
Изабелла встала, степенно откашлялась и заняла у камина место Томаса.
– Я достала план Ньюгейтской тюрьмы. Меня заверили, что он абсолютно точный. Здесь обозначены все изменения, сделанные во время перестройки. – Она сунула руку за корсаж и извлекла свернутые в рулон листы бумаги. – Как видите, тюрьма разделена на пять частей. Месье тщательно изучил план, и они с Моутоном сошлись на том, что для нас представляет интерес только одна часть – караульное помещение. Оно здесь, слева от ворот. На ночь Бо Билли запирают в камере для осужденных, она находится как раз под караулкой.
