— Я знаю, почему он этого не делает, и избавь меня от объяснений, ваше благородие.
Офицер наклонил голову.
— Как дела на северной границе?
— Очень хорошо, ваше высочество. — Пожилой мужчина в белом мундире с треугольными голубыми вырезами тысячника армектанского легиона откашлялся. — Войска Восточного округа уже получили подкрепление, в Западный округ оно поступит в ближайшие дни. Мы потеряли немало времени, но оно того стоило, поскольку мы получили отборных солдат. На северной границе спокойствие, а если даже алерцы начнут дергаться, то нам грозит самое большее потеря двух деревень. Но войны такой, как была четверть века назад, там наверняка не будет. — Он слегка улыбнулся, поскольку сам принимал в той войне участие.
— Насколько хорошо подкрепление?
— Ну… гм, как обычно, достойнейший. В резервных округах Рины и Рапы весьма неплохо обучают солдат, Каназа и Донар тоже не посылают новобранцев. Но солдаты эти совершенно зеленые. Им там будет нелегко без опытных товарищей, — признал он. — Тем более, однако, не стоит забирать таких солдат в Дартан.
Император спрашивал о совершенно очевидных вещах. Однако ни для кого не было тайной, что уже несколько недель он почти не занимался войском — лишь отдал общие распоряжения и доверился своим командирам, не надзирая лично над их действиями. Хватало и других дел, за которыми он должен был лично проследить, поскольку казначеи, сборщики налогов, старосты городов, а в довершение всего, как оказалось, урядники трибунала не были даже наполовину столь лояльны и надежны, как солдаты. Отчаянно не хватало денег, а еще больше людей, способных принимать быстрые и смелые решения и умевших воплощать их в жизнь и хоть из-под земли доставать все, что требовалось. Властитель Вечной империи искал денег, искал людей, соглашался, запрещал, давил… У него не было времени наблюдать за армейскими приготовлениями. Только теперь, когда военная машина империи наконец тронулась с места, он пожелал узнать, насколько гладко она катится и куда устремляется. Пришло время для новых задач.
— Что именно мы будем иметь и когда?
— Четыре легиона, достойнейший. Соответствующим образом пополненные по пути. Из резервных округов на пограничные форпосты отправили ровно столько солдат, сколько было необходимо. Остальные восполнят потери в переведенных с севера отрядах. До Тарвелара они доберутся… трудно сказать когда, поскольку это зависит от погоды. Если больше не выпадет снег и будет не слишком грязно, ваше высочество, то они могут там быть… через три недели? Конница даже раньше.
— Прикажи замедлить марш этих отрядов.
— Замедлить, ваше высочество?
— Эти подразделения предназначены для действий в условиях укрепленного форпоста?
— Так точно, ваше высочество.
— У них уже имеются полевые обозы и прислуга?
Офицер смешался, поскольку император, хотя давно и не спрашивал о войске, все же имел о нем представление. Не следовало о том забывать.
— Нет, ваше высочество.
— Тебе не кажется, тысячник, что ты действительно не в состоянии перестать мыслить категориями приграничной войны, которая опирается на крепости и форпосты?
Замечание оказалось весьма колким — император попал прямо в точку. Обозы при форпостах, и без того крайне скромные, должны были быть переданы вновь прибывшим на смену отрядам. То же касалось всех служивших там ремесленников. Войска с северной границы могли вести с собой самое большее несколько десятков вьючных животных. Одного мула на… клин?
— Если эти солдаты преодолеют бегом пол-Шерера голодные и больные, то в каком состоянии они окажутся под Тарвеларом? Есть ли у них палатки, тысячник, или им приходится укрываться плащами, что хорошо лишь во время короткой вылазки против алерцев? Составь маршрут таким образом, чтобы они могли часто пополнять припасы, поскольку на собственных спинах они не много сумеют унести. Договорись с квартирмейстерами, куда направлять закупленные повозки с припасами, чтобы они могли забирать их по дороге.
— Так точно, император.
Возможно, офицер и не заслужил выговора. Пока шли приготовления, вовсе не было очевидно, что важнее — скорость, с которой отряды появятся под Тарвеларом, или сохранение сил солдат. Тысячник, ответственный за замену северных гарнизонов, решил, что времени и без того потрачено уже достаточно, и получил щелчок по носу именно за то, что так требовалось императору: способность принимать самостоятельные решения, под свою ответственность…
— Гарнизоны в центральном Армекте. Как там обстоят дела?
Главнокомандующий Армектанского легиона беспомощно развел руками.
— Очень плохо, ваше высочество. Во всех округах объявлен набор в войско. Мы отобрали лучших и отправили по домам. Сейчас они ждут, пока их позовут. Завтра мы можем получить столько рекрутов, что хватит на пятьдесят новых легионов, а не только на пополнение гарнизонов.
— На это нет денег.
— Нет вообще ничего, достойнейший.
Это была чистая правда. В городских арсеналах, как оказалось, не имелось вооружения для легионов по нормам военного положения. Запасы оружия, не обновлявшиеся десятилетиями, пугающе сократились — никто не ощущал себя в том виноватым, и, возможно, действительно никто ответственности не нес… Было обнаружено всего несколько случаев хищения забытого военного имущества. Хранившиеся в арсеналах щиты, луки, копья и топоры, несмотря на все принятые меры, не всегда выдерживали испытание временем. Лучше всего обстояло дело с доспехами: довольно часто протиравшиеся маслом и завернутые в промасленные тряпки кольчуги и латы носили лишь немногочисленные следы ржавчины; оставалось заменить иссохшие ремни. Но оружие пребывало в плачевном состоянии. Все луки требовали новых тетив, а больше всего не хватало стрел. Рукояти топоров, внешне крепкие, грозили дать трещину при первом соприкосновении лезвия со щитом, сами же щиты скрывали под тонким слоем жести прогнившее дерево. Вообще не было мундиров, штанов, поясов, обуви, конской упряжи, попон, одеял и даже деревянных кружек и льняных мешков для подручного солдатского скарба. Подобные вещи изнашивались быстрее всего, а ни один комендант гарнизона не покупал новых, пока не возникала необходимость. Когда ремонт поврежденных вещей становился невозможен, новые попросту брали со склада. Впрочем, это делалось вполне законно, поскольку многолетнее хранение столь непрочных предметов, как суконные мундиры, могло привести к их массовой порче, после чего истлевшие тряпки пришлось бы выбросить. Подобной же оказалась судьба сотен военных палаток, помнивших переходы и лагеря великих армий. С тех пор как наступил мир, военный патруль на тракте, ездивший от деревни до деревни и от города до города, не нуждался в палатке, тем более рассчитанной на тридцать человек. Так что залежавшееся на складах военное имущество разрешалось использовать, чтобы не пропадало даром. А то, что эти запасы давно уже не обновлялись, — совсем другой вопрос… Очень болезненный для властителей Вечной империи, наивно уверовавших в вечный мир.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
