— К тем северным легионам должны были присоединиться все имеющиеся в наличии силы из Кирлана. Что там?
Тот, к кому был обращен вопрос, — комендант городского округа Трех портов — покачал головой.
— Ничего, ваше высочество.
— Совсем ничего?
— Только гвардия легиона. Есть еще императорская гвардия.
Кирлан, как и все портовые города империи, содержал гарнизон морской стражи, а не легиона. Две эскадры вышли в море, солдаты третьей, гвардейской, обслуживали оставшиеся корабли и несли патрульную службу на улицах. Для города подобных размеров их было вовсе не так уж много. Но в округе Трех портов стоял еще полулегион из Армекта, прекрасно вооруженный и снаряженный, почти образцовой боевой готовности. Одной из колонн этого легиона была гвардейская.
— Императорская гвардия останется здесь, в столице. До тех пор пока не станет ясно, что ее не вырежут до последнего солдата.
Никто из присутствовавших в комнате офицеров не сомневался, что император, если бы только мог, послал бы своих личных солдат куда угодно. Но использование личных отрядов царствующей особы уже не было чисто военным решением. Прежде всего оно имело политическую окраску. Сама необходимость вводить в бой это прекраснейшее войско обнажила бы слабость империи. О последствиях, которые повлекло бы за собой поражение императорской гвардии — а поражение на войне всегда могло случиться, — не стоило даже упоминать.
— Гарра и Громбелард?
— Гарра держит ситуацию под контролем. Морскую стражу Гарры и Островов до сих пор под держивают армектанские и дартанские эскадры, но у Гаррийского легиона дела обстоят довольно неплохо. Он не нуждается ни в какой-либо поддержке, ни в дальнейшем пополнении. Благодаря морской страже уход дартанских эскадр не станет катастрофой. Они справятся. С Громбелардом хуже. В округе Лонда все спокойно, но Тяжелые горы — это логово разбойников. Еще хуже на дартанском и армектанском пограничье, там сегодня второй Север. Партизанская война, банды грабителей, набеги. У Громбелардского легиона уже нет поддержки в горных городах, а из Лонда он не в состоянии что-либо сделать. Все взяла на себя Акалия.
— Я приказал перевести этот легион на военное положение уже довольно давно. Они получили деньги, поскольку тогда они еще имелись… Надеюсь, их не потратили зря? Как там дела?
— Очень хорошо, ваше высочество. Реорганизация закончена. Акалия контролирует весь Низкий Громбелард.
— Хорошо. Кто отвечает за Дартан?
Отозвался надсотник императорской гвардии.
— Ты, Эвин? — Удивленный император не удержался от мелкого нарушения этикета, каковым являлось во время военного совета именование фаворита (и почти друга) по имени. — Почему?
— Всего лишь прием докладов, достойнейший, — начал объясняться надсотник, словно добровольное возложение на себя дополнительных обязанностей требовало оправдания. — Всем тут есть чем заниматься… Разговоры с гонцами и чтение докладов — это все, что я нашел для себя. Я сам просил, чтобы мне поручили эту работу.
В его оправданиях крылся упрек, обращенный непосредственно к императору. «Всем тут есть чем заниматься…» Надсотник X. X. Эвин, прекрасный офицер, командовавший лучшими на свете солдатами, чувствовал себя совершенно лишним. И потому он собирал доклады из далекого Дартана, рисовал карты и записывал цифры, означавшие предполагаемую или подтвержденную численность войск.
— В любой момент, ваше императорское высочество, можно отправить приказы в дартанские гарнизоны. Курьеры ждут. Не все доклады точны, а Дартанский легион уже понес боевые потери, так что численность этих войск точно оценить невозможно.
— Откуда взялись боевые потери?
— Из-за хаоса, ваше высочество. В северо-восточном Дартане война, а в остальных местах именно хаос. Появились разные банды, которые этим пользуются. Пропадают патрули, в городах не так часто, но очень многие — на трактах. Коня и оружие сегодня в Дартане продать легко, никто не спрашивает, откуда взялся хороший меч и кольчуга. К тому же все труднее поддерживать порядок в дартанских имперских владениях. Частные владения охраняются лучше. Дартанский легион уже участвовал в нескольких достойных упоминания столкновениях, защищая принадлежащие империи деревни. Расцвел отвратительный обычай похищения молодых мужчин. Пленников, схваченных сражающимися группировками, отправляют под эскортом в разные места, так что в связанных людях на дороге нет теперь ничего необычного. Неграмотный дартанский крестьянин, похищенный из деревни, где он жил с рождения, чаще всего даже не знает, откуда он родом. Его легко можно продать в невольничье хозяйство, а оттуда он почти сразу попадает на каменоломню или рудник. Все это, естественно, происходит полностью незаконно, но с выгодой для каждого. Теряет только этот крестьянин и имперские деревни, которые лишаются рабочих рук.
— Приведи приблизительные данные насчет численности Дартанского легиона.
— В морской страже больше четырех тысяч солдат. Легион — от четырех с половиной до пяти тысяч человек, плюс еще триста гвардейцев из Роллайны; они уже в Тарвеларе, вместе с князем-представителем. Морская стража хорошо вооружена, под неплохим командованием, многие солдаты сражались еще во время гаррийского восстания, другие участвовали в стычках с прибрежными разбойниками или даже с командами пиратских кораблей. Можно считать, что морская стража удерживает крупные порты Дартана, по крайней мере до тех пор, пока в них будет необходимость. С легионом хуже, значительно хуже. Лишь гвардия хорошо обучена и неплохо вооружена, хотя и не имеет какого-либо боевого опыта. Нет у них и тыловых служб и прислуги, не говоря уже об обозе. Обычные же легионеры — это войско для драк с пьяницами в корчмах и бездомными псами на трактах, вооруженное дубинами, мечами и парадными щитами, которые хранятся в арсеналах. Однако это целых четыре тысячи человек, из которых одна треть верхом, вполне организованных, во главе с командирами, знающими дисциплину и более или менее обученными по уставам тяжелой стрелковой пехоты. Если они получат арбалеты, то вспомнят, как из них стрелять.
Главнокомандующий Армектанского легиона многозначительно пошевелился. Император посмотрел на него, после чего жестом показал, что дает слово каждому, кто желает высказаться. Это был сигнал к началу собственно совещания.
Надтысячник в белом мундире с голубой каймой снова пошевелился на стуле, покачал головой и обратился к командиру императорской гвардии:
— Если получат арбалеты, вот именно. Но они их не получат, поскольку арбалеты — очень дорогое оружие. Впрочем, проблема не только в цене, так как даже если бы нашлись деньги, то четыре тысячи арбалетов с запасом стрел невозможно купить во всей Вечной империи. Потребовалось бы сделать заказ и ждать. И снова скажу: хорошо, может, даже и стоило бы подождать, но где заказать эти самые арбалеты, ваше благородие? В Громбеларде, который еще недавно поставлял лучшие арбалеты в Шерере? Или в Дартане, где делали — и наверняка до сих пор делают — в основном легкие самострелы для конных арбалетчиков, очень красивые? Ибо в Армекте… не знаю, изготавливают ли у нас где-нибудь вообще арбалеты? — Он вопросительно огляделся по сторонам, но ответом ему была тишина, а несколько офицеров с сомнением покачали головами. — Наверняка сюда сбежали какие-то ремесленники из Громбеларда, но кто знает, где их искать? Так что, затратив немалые силы и средства, мы вытащим из Дартана четыре тысячи пехотинцев с конями и без — сам понимаешь, ваше благородие, что эти конные патрули трудно назвать конницей. И что мы с ними будем делать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
