Я хмыкнул, скривился и вернулся к диалогу с Ноль Первым. Аску было слегка жалко.
Омак by Dormiens N2:
Рей и Аска пришли в норму. Да и я удовольствия получил немало, чего там скрывать! Но на сколько еще боев этого хватит? На один, на два?
Очень хотелось думать, что у этого Ангела есть в запасе много фугасок. У меня была дельная идея по углублению психологической помощи коллегам... Хе.
Глава 11.
Нормальные отношения. Обреченность.
Порой отсутствие будущего
заставляет задуматься:
"А что у тебя есть в настоящем?"
(Икари Синдзи)
Аска Ленгли. Квартира Кацураги Мисато.
После боя мы все вырубились прямо там же, где и сидели - в Евах. Как меня оттуда доставали, кто вез до дома, что происходило в промежутке - помню смутно.
Мы победили. Уцелели. Чудом, но уцелели. И все остальное не важно. С этой мыслью я бухнулась на кровать и моментально отключилась.
Проснулась я ближе к полудню следующего дня. Сходить в душ, пытаясь избавиться от застоявшегося запаха LCL, скинуть в стирку пропахшее им же белье, завалиться на все еще пустующую кухню. А затем сесть на стул и уставиться в пространство. Есть не хотелось.
И меньше всего хотелось думать о вчерашнем.
Через некоторое время на кухню пришла Аянами. Вид у нее был... Наверное такой же, как и у меня: пустое осунувшееся лицо и глаза с полным отсутствием наличия в них проблесков жизни или мыслей.
Еще через пять минут мы жевали безвкусные тосты, запивая их противным апельсиновым соком. И смотрели друг на друга, сидя по разные стороны стола. Стараясь не замечать, что плещется в глубине глаз сидящего напротив.
"Mein Gott, как же это мерзко..."
А еще я думала, что будь здесь Синдзи - не было бы этой проклятой тишины и атмосферы всеобщего уныния.
- Мисато нет, - невпопад собственным мыслям произнесла я. - Она в штабе заночевала?
- Да.
"А так ли уж невпопад я спросила?"
Мы с Рей вновь пересеклись взглядами. И так легко понять, о чем думает твой сосед...
- Ты как-то говорила, что не против отношений между мной и Синдзи, - оборвала я затянувшуюся тишину.
- Да, - еще один односложный ответ. Но в красных глазах промелькнул какой-то проблеск мыслей.
И вновь тишина. Я знала, что хочу сказать. И - готова поклясться - это знала и Рей.
- Что тебе мешает, Аска? - вопрос попал точно в цель.
- Ты думаешь, мне приятно быть второй после тебя?!
Я сорвалась. Не могла я отказаться от этого идиота! И ненавидела саму мысль о том, что я для него всегда буду лишь второй после Рей.
- Я не первая в душе Синдзи, - негромко ответила Рей.
- А кто же тогда? Или будешь уверять, что мы с тобой на равных?
- Нет. Я - вторая, - ответ Аянами ввел меня в краткий ступор. А продолжение добило окончательно. - На первом месте для Икари - Ноль Первый.
- И это... тебя устраивает? - наконец отошла от шока я. - Что для этого идиота Ева важнее тебя?!
Вопрос о том, откуда этому синеволосому чуду известны такие подробности, я решила отставить в сторону - все равно ничего вразумительного не услышу.
- Я знаю, как Синдзи относится ко мне. Я важна для него, а он - для меня. И это главное. И пока так и есть - нет ничего страшного в том, чтобы рядом с Синдзи был кто-то еще.
Аянами молча смотрела на Сорью. И отчетливо понимала, что ситуация повторяется. То, что когда-то ей объяснял Ноль Первый, теперь она объясняет Аске.
"Интересно, мои тогдашние эмоции были для Ноль Первого так же непонятны и странны, как для меня сейчас - эмоции Аски? Да, наверное".
Вот только ситуация не совсем повторялась. Слишком свежи в памяти оставались чувства, пришедшие в недавнем бою.
***
Икари Синдзи. Больничный корпус "NERV".
После боя мою полуобморочную тушку направили по уже обыденному маршруту - в больничный корпус. Три контузии, сдобренные качественной обратной связью с Евой, даром не прошли. Как и стимуляторы, которыми меня пичкали во время боя.
Головная боль разламывала череп на куски и вдавливала обломки костей поглубже в мозг. Прижатая к спине мягкая поверхность стабильно ассоциировалась с тошнотой. Нещадно болели переломанные руки и ноги. А в позвоночник словно вбивали длинный металлический прут.
"Нет... Меня ведь вытащили из Евы?"
Ноль Первый. Я чувствую: он рядом. Чья-то рука ложится поверх моей.
- Кто здесь? - слова приходится буквально выталкивать из горла. - Вытащите меня из Евы...
Там, в спине - контактная капсула. Если ее убрать - я усну и боль уйдет. Боль? Чья?
- Синдзи, ты не в Еве, - голос из темноты. Чей?
Вновь голоса. Я их не понимаю. Почему мне так больно? Меня вытащили из Евы?
Переломанное тело. Ноль Первый рядом.
- Вытащите меня из Евы...
Кажется, я это уже говорил. Или нет? Я не помню.
Изломанное Ангелом тело. Обломки брони, обломки костей - все это глубоко впивается в обожженную плоть. Разрывает ее. И самое ужасное - заклинило контактную капсулу в спине. И Пилот - такой слабый, такой хрупкий - не может выбраться наружу. Синхронизацию не оборвать - и мы оба вынуждены терпеть эту боль. Надолго ли хватит Пилота? Я помню - он на пределе.
"Вытащите Пилота. Вытащите его из меня скорее".
Я стою на вытянутых руках. Упираюсь ладонями в расплывшегося тонким блином Ангела и смотрю на изображение громадного глаза прямо подо мной. Смотрю на красный зрачок ядра. А на напряженное, вытянутое в струнку тело, упираясь мне в ноги, своей неизмеримой тяжестью давит исполинский шар планеты.
Тяжеленная гиря, балансирующая на кончике иглы. Иглы, упирающейся в лист бумаги.
Только Ангел удерживает меня от падения в бездну космоса. Но он не выдерживает давления. И с воплем ужаса я лечу вниз, увлекаемый каменным шаром. В бездну, которой нет конца.
Я бредил. Разбитая Ева, Ангел и ощущение неимоверной тяжести. Все это повторялось из раза в раз в самых диких и причудливых формах. Не знаю, сколько дней это длилось. Слишком долго. В себя я пришел, будучи абсолютно вымотанным.
И когда заскочившая "на огонек" Акаги только заикнулась о необходимости психологического обследования, я не сдержался:
- Засуньте себе эти тесты в задницу, доктор Акаги! - я буквально проорал это. - И ваш долбанный научный интерес туда же!
Меня душила ненависть. Стоило очнуться, как приперлась эта дрянь, готовая ставить на мне новые опыты!
Бесполезная тварь!
- Я вам не подопытная свинка, ясно?! - крик вырывался из груди с хорошо различимыми рычащими нотками. Тяжело стучало сердце. - И тесты я буду посещать только те, которые сочту необходимыми!
- Вы забываетесь, пилот Икари, - холодный голос из темноты. - Пока еще пилот.
Я злобно рассмеялся в ответ.
- И не пытайтесь мне угрожать, Акаги! - мое лицо исказил веселый оскал. - Я в любом случае останусь пилотом. У вас просто некем меня заменить.
- Если ты всерьез считаешь себя незаменимым, то ты ошибаешься.
- Найдете замену - сообщите, - я откинулся на подушку, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. - Я отпуск возьму.
На этом наш разговор закончился. Неприятно ныло тело, тянущей болью отдавали колени, да и ватно-легкое ощущение собственной головы тоже не добавляло радости. Я лежал и ждал.
- Синдзи, привет! - дождался. - Уже успел поцапаться с Рицко?
- Жаждущий покопаться в моих мозгах врач - это совсем не то, чего я ждал по пробуждению, - почти весело хмыкнул я. Настроение стремительно улучшалось.
- А чего же ты ждал?
- Вас. С цветами для раненого героя, - тут я шумно потянул носом. - Цветы чую, но, к моему сожалению, это только ваши духи. Ладно, шутки в сторону - вы меня забираете?
- Синдзи, не так быстро - ты только в себя пришел!
- Раз пришел - могу уходить! - в подтверждении своих слов я соскочил с кровати, демонстрируя готовность уйти хотя прямо сейчас. В больничной пижаме.
Зря. Позвоночник пробило острой болью, а сокрытый тьмой пол качнулся из стороны в сторону и рывком бросился к моему лицу. Но вместо пола я воткнулся во что-то теплое и мягкое.
- Синдзи! - обеспокоенный голос сквозь звон в ушах доносится откуда-то сверху.
Тело мгновенно покрыл холодный пот, дыхание вновь сбилось, сердце колотилось как сумасшедшее, а к горлу подступил противный кислый комок.
- Синдзи, по-моему, тебе рано выписываться, - меня положили обратно на кровать. Мисато волновалась.
Я пытался отдышаться. Наконец получилось.
- Мисато... Я лучше дома отлежусь. Больницы - надоели!
Оставаться здесь - в темноте и в тишине, когда незачем даже просто шевелиться, наедине с собственными мыслями, обрывками кошмаров и без какой-либо возможности отвлечься - не хотелось абсолютно. Естественно, об этом я ничего не сказал.
