— Как догадался? — несколько опешил Кан.
— Э-эх, — с укором протянул маг. — В долгих походах надо изучать людей, дружище, а не скучать. Когда хорошо знаешь человека, нетрудно порой и догадаться, о чем он думает… Расставаться жаль, честное слово. Но в Столицу с тобой я не полечу.
— Ясно, — сказал Кан, вспомнив, что и в Лур идти Немаан наотрез отказался, и что уговаривать его было бесполезно всегда. Потому, смирившись с решением друга, он обратился к девушке: — Тимай?
— Нет-нет, что ты… — поспешно отказалась она. — Я единственный Марнс в караване. — Я просто не могу…
Тут и харуспекса не надо, чтобы распознать этот маленький обман: голосок-то дрожит…
— Что ж… — Кангасск вздохнул. — Тогда прощайте.
Подошедшая Эанна ткнулась мокрым носом в его ладонь и вопросительно уркнула.
— Конечно, — вымученно улыбнулся ей Кан. — Куда ж я без тебя…
…Пребывая средь звезд трансволо, наедине со светом бессчетного множества миров Кангасск размышлял о содеянном, очень серьезно размышлял.
Он, конечно же, наломал дров и влип в кучу историй, но это ерунда; амбасиату не привыкать…
Печаль же в том, что, вглядываясь в недавние события, Кан видел итог: величайшее поражение всей своей жизни. Он проиграл. Судьбе, самому себе — неважно… Теперь нужно было решать, что делать дальше. Смириться, признать поражение, оставить все как есть? Упрямо продолжать гнуть свою линию, подобно воину, сражающемуся за безнадежное дело? Или — смирив гордыню, отойти в сторону и искать другой путь… совершенно другой?..
Юный Кангасск Дэлэмэр, ученик оружейника, привыкший всегда и во всем быть последним, избрал бы первый вариант.
Второй избрал бы Зига-Зига, гроза морей.
И третий остался тому, кого дух Нарры звал Кангасскнемешгханом… последнему Ученику миродержцев…
«Я выясню, что с ней стало, — пообещал себе Кан. — Найду способ… И если она жива, я разыщу ее хоть на краю света. А если мертва, как говорит Сейвел… то буду знать, что сделал все, что мог, и совесть моя чиста…»
Глава тридцать пятая. Побежденный побеждает победителя
«Письма к Кангасску Дэлэмэру
год 15004 от п.м.
июль 5, Столица Севера
У меня только чтоб был серьезный разговор с отцом, друг мой…
Отец… я уже достаточно знаю его для того, чтобы угадывать любовь за ледяной суровостью и отчаянье в командирском крике, и печаль в сухих фразах… С ним бывает тяжело. Я, конечно, тоже не сахар. Потому каждый наш разговор с ним — противостояние людей… в общем-то, похожих между собой.
С мамой мне проще. У нее доброе сердце, и она совсем не умеет врать — даже по части сокрытия истинных эмоций, хотя это ближе к актерскому мастерству, чем к настоящей лжи, — уж я как носитель харуспекса такие вещи различаю (мастер этого дела — Андроник Руф — порой даже харуспекс умудрялся дурить, так искренне играл).
Я в чем-то схож с мамой; быть может, даже больше, чем с отцом. В ее присутствии я становлюсь более мягким и открытым, а при отце — собираюсь, как рука в кулак, и строго слежу за своими словами.
Но я отвлекся…
Мы с отцом обсуждали Новый Серый Совет. Вопрос поднял я — предложил сменить состав Совета и, более того, четко новый состав обозначил…
Объясню все с самого начала, ибо ты, друг мой, всегда был далек от политики, если верить словам моих родителей.
Итак, прежний Совет составляли три Инквизитора: Зонар Йарих, Андроник Руф и Мадвид Изодельфос. Вместе с прежним Алым Советом, в которых входили три Фрументара: Айрин Уар, Галан Браил и Киаф Нанше, эти люди состояли в заговоре против миродержцев и сотрудничали с Орденом Горящего Обсидиана.
Иными словами, они готовили меня — к тому, чтобы я сделал то, что сделал…
Год я жил в резиденции Главы Совета (тогда — Зонар) и проходил курс обучения магии и боевым искусствам. Так что прежних Советников — и Алых, и Серых — я знаю куда лучше, чем мои родители, которые видели их не чаще нескольких раз в год.
А теперь отдельно скажу о людях, которые учили меня, не ведая, кто я и какую цель преследует мое обучение. Их имена: Ваннах Лоэн, Орестес Роум, Ромул Элиор, Айгир Рет, Велион Рихт. Пять лучших Охотников Омниса. Люди, перед которыми я вечный должник… и в печальной судьбе которых я навеки виноват.
По моей вине они оказались назначены Зонаром в самые глухие уголки Севера. По моей вине после коллапса погиб Велион, а при первом смещении границы остался калекой Айгир. По моей вине погиб в прошлом месяце Ромул: я не успел с подкреплением, самую малость не успел… не прощу себе никогда…
…Идет война. И эта война не щадит никого. И меня берет свирепая злость, когда я вижу, что люди, виновные в этой войне, не только ничуть не пострадали он нее, но даже до сих пор занимают кресла Советников и правят двумя третями Омниса.
Мама со мной согласилась почти сразу и сказала, что моя мысль уже давно витала в воздухе. Сейчас они с Астэр обсуждают новый состав Алого Совета. Я не вмешиваюсь. Мама выберет сердцем — и, как всегда, не ошибется… Но за новый состав Серого Совета я буду биться до победного конца, как бы ни упорствовал отец.
Пока у него два железных аргумента. Во-первых, менять состав Совета в разгар войны он категорически отказывается, кивая на ослабление командования и прочее. Во-вторых, ему не нравится тот состав, что я предложил. А предложение мое таково: Айгир Рет, Ваннах Лоэн и Орестес Роум. От должности главы Совета Ваннах и Орестес отказались сразу. И верно: тут нужен дух лидерства, и им из всех троих в полной мере обладает самый молодой — Айгир.
„…Я не нарушу традиций, что сам заложил тысячелетия назад! — заявил мне отец. — Они Охотники, при всех их заслугах. Всего лишь Охотники. Тогда как только Инквизиторы могут быть допущены к управлению Севером“.
„Так сделай их Инквизиторами!!!“ — признаюсь, я сорвался и проорал это довольно громко.
„Дело даже не в титуле, сын, — уперся он. — Инквизитор — это состояние души. Это определенный склад ума. Это характер. Если этих черт нет…“ — тут он замолчал и не удостоил меня больше ни словом. Мы разошлись по комнатам, каждый в своих мыслях.
Этот разговор еще продолжится. Завтра. Послезавтра…
Я своего добьюсь. Потому, что я прав. И отец знает, что я прав. Просто так уж повелось, что почти каждое мое предложение он поначалу воспринимает в штыки. Оттого ли, что мы слишком похожи… Оттого ли, что я не такой, каким он хотел бы видеть своего сына… Оттого ли, что я пытаюсь порой править не только свои, но и его давние ошибки…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
