«Плохо будет с механиками», – подумал я. Все наши механики-ледокольщики были паровиками. А здесь не только дизель, но и электрическая установка, требующая серьезных знаний.
На вопрос Леонида Алексеевича, что я думаю о новом ледоколе, я сказал:
– Много хороших качеств и один большой недостаток. В тяжелых торосных льдах он будет работать плохо, хуже, чем наши ледоколы. А вот в беломорских льдах ему не будет цены. Интересно, какой толщины ровный лед он возьмет с ходу?
Вскоре я узнал, что капитан Юрий Константинович Хлебников пришел в США на своем ледоколе «А. Микоян» ремонтироваться и получил назначение на новый ледокол «Северный ветер».
Американцы дают нам по готовности еще два таких ледокола: «Северный полюс» и «Адмирал Нахимов»44.
Сейчас в Советском Союзе много могучих ледоколов. Мы первые применили атомную анергию при постройке арктических гигантов. Когда я заканчивал свои записи, в первый рейс вышел новый атомный ледокол «Арктика» мощностью около 75 тысяч лошадиных сил.
Глава шестая. В клубе моряков
Недели через две после нашего прихода в Портленд офицеры конвойной службы США пригласили меня в свой клуб провести вечер. Клуб как клуб: кофе, пиво и, конечно, кока-кола. А вот то, что говорилось в морском клубе, надолго осталось в моей памяти и сыграло немалую роль в моем творчестве.
Дело было так: обсуждались достоинства военно-морского флота США.
– У нас традиции английского флота, самого древнего и лучшего из всех флотов, – сказал капитан второго ранга, старший из собравшихся. – Мы многое взяли от него. О-о, пример отличный. А вот у вас, у русских, дело обстоит иначе. Вашему флоту всего чуть больше двухсот лет. Как известно, его основал Петр Великий. А до него Россия была совсем сухопутной державой. Конечно, – сказал он, заметив, что я собираюсь возражать, – русский флот совершил много подвигов и породил отличных моряков, но традиции… Традиции складываются веками. Ваш император учился у голландцев, немцев и англичан…
Вы, наверное, знаете старый анекдот, который англичане любят рассказывать, желая подчеркнуть свое превосходство перед нами, американцами? – продолжал капитан. – Какой-то чикагский миллионер, приехавший в Англию, спросил у садовника: «Как выращивают такие превосходные газоны? Наверно, это трудно?» «Ничего нет проще, – ответил садовник. – Надо посеять траву – семена продаются у нас в Англии, – четыреста лет регулярно подстригать ее, и у вас будет такой же лужок…»
– Вот так-то, друзья! – закончил капитан второго ранга.
Готового ответа в ту пору у меня не было. Не может быть, думалось мне, чтобы у русского государства мореплавание появилось только во времена Петра Первого. Я стал вспоминать походы по Черному морю и в Константинополь. Вспомнил русских поморов…
Только после войны мне удалось восполнить свои знания. Я написал научное исследование из истории русского мореплавания. Многое пришлось собирать по крупицам. Как я и думал, русские с древнейших времен плавали по южным и северным морям. И не только плавали, но и сражались.
Английский историк Ф. Джейн писал в конце XIX века: «Существует распространенное мнение, что русский флот создан сравнительно недавно Петром Великим, однако в действительности он по праву может считаться более древним, чем британский флот. За сто лет до того как Альфред45 построил первые английские корабли, русские участвовали в ожесточенных морских сражениях, и тысячу лет тому назад именно русские были наиболее передовыми моряками своего времени».
Когда я читал эти строчки, мне вспомнился морской клуб в Портленде и американский капитан второго ранга.
В своем исследовании я касался истории нашего флота на Севере.
Известный историк Висковатов писал о плаваниях русских: «Вообще наши предки в 11—12 столетиях ходили на Север далее, нежели все другие народы Европы, не исключая и самих норманнов…»
Вот, оказывается, как обстоит дело! На Севере русские положили начало новому виду мореплавания – мореплаванию ледовому – и, освоив его, сумели исследовать не только весь Европейский Север с островами, расположенными в Северном Ледовитом океане, но и значительную часть побережья Сибири.
Русские древние мореходы, их лодьи и кочи, как я уже говорил, сыграли роль в моем творчестве. Несколько моих романов посвящены малоизвестным страницам истории русского флота. Да последнего времени я продолжаю работать в этой области.
…Как-то меня пригласили присутствовать на торжественном спуске со стапелей только что построенного океанского судна типа «либерти». Спуск нового корабля – всегда шумный праздник. И на этот раз на торжество собрались представители дирекции, городские власти, множество приглашенных. Судно стояло на стапелях, стройное, блистающее свежими красками. Перед спуском судна на воду его можно было осмотреть. Чистая палуба, сверкающая новыми металлическими частями паровая машина. Множество труб в машинном отделении окрашены в различные цвета: каждый агрегат имеет свой цвет. Когда осматриваешь судно, удивляешься, что такой большой корабль построен всего в какой-нибудь месяц. До войны на это тратился по крайней мере год!
У судна была уже своя «дама». Это обычай, издавна существующий в Америке. «Дама» является, как правило, женой директора фирмы, инженера, мастера или рабочего. Ей вручают большой букет и выдают документы: «Леди такая-то действительно дама такого-то судна».
Наступает торжественный момент спуска судна со стапелей. Перед кораблем длинная цветная лента. Когда корабль начнет двигаться по натертому жиром помосту, лента рвется, и перед судном впервые открываются лазурные дали морей и океанов.
Председательствующий на торжестве дал сигнал: судно тронулось, заскользило по деревянным доскам, «дама» разбила о борт бутылку шампанского.
Так происходит почти во всем мире.
Но иногда бывают неудачи. Сто лет назад, в 1843 году, при спуске на воду «Грейт Бритн» – первого судна с железным корпусом – «дама» промахнулась, и бутылка упала в воду. Говорили, что этот промах дорого обошелся судну. Оно часто садилось на мель и наконец потерпело аварию и затонуло неподалеку от мыса Горн… С тех пор некоторые осторожные судовладельцы привязывали шампанское за веревку, и бутылка обязательно разбивалась о борт нового судна.
Наш ремонт был закончен 30 апреля. В доке закончились последние приготовления к спуску теплохода. По сигналу докмейстера в цистерны, пущена вода, и деревянный док стал медленно погружаться в воду. Еще мгновение – и наше судно на плаву. Заменены аварийные листы на днище, расширены люки трюмов, и теперь в них свободно пройдут тяжелые паровозы. Палуба и трюмы напоминают железнодорожную станцию: везде проложены рельсы, устроены приспособления для перевода паровозов с одного пути на другой. Рельсы прочно приварены к железным листам палубы и трюмов.
