Марк, решив что девушка прибежала сюда расслышав крики эффа, выступил вперед попытавшись остановить её:
— Таши, всё в порядке, с ним всё нормально это просто бред, он скоро…
Девушка, даже не пытаясь сделать вид, что услышала слова грозного ваятеля, стремительно прошла мимо него и опустилась на колени возле кровати, на которой лежал съежившийся в подрагивающий комочек плоти, — Кассель. Её тонкие ладони сжали холодные пальцы эффа, голова склонилась к горящему в лихорадке лицу…
Маддис отвернулся. Он не был ханжой, не был расистом и уж подавно ему было глубоко плевать на закона «О чистоте крови» — это мрачное и жестокое порождение Конфедерации, осуждавшее на смерть любого, рискнувшего «обесчестить» себя любовной связью с представителем другой расы. Но всё же в глубине души он не мог не признать, что видеть откровенную привязанность девушки к эффу ему неприятно. Нет, он прекрасно понимал, что ничего крамольного в их отношениях не было, да и собственно «отношений» как таковых не было — Кассель едва ли вообще замечал существование Таши, но вот девчонка была явно влюблена в красавца-эффа до беспамятства. И это выводило скептика-ведьмака из себя, как и любое открытое проявление, неведомых его сухой натуре чувств.
Бывший кон, тем временем подошел к Таши и присев рядом, принялся что-то нашептывать на ухо успокаивающе поглаживая по плечу. Наконец, с явной неохотой, девушка отпустила руку Касселя, и с видимым нежеланием поднявшись и оторвав взгляд от Касселя, повернулась к Марку. Взгляд её сосредоточившись на лице бывшего кона, остановился, закаменел, уголки губ чуть подрагивали будто она пыталась что-то сказать но не находила слов или же, что куда вернее, — попросту не могла. Маддис отлично понимал, что означает подобное поведение — девушка, сконцентрировавшись на бывшем коне, вела с ним мысленный диалог — по-другому она просто не могла. Ведьмак не знал в чем причина немоты девушки, только однажды, совершенно случайно он услышал, что немота не врожденная а результат перенесенного потрясения. Но этот недуг отнюдь не мешал девушке в повседневной жизни, ведь она являлась урожденным псиоником — человеком с редким, уникальным даже среди конфедератов, даром. И Дар этот был очень, очень велик! Таши обладала способностью к мысленному общению неограниченному расстоянием — всё что её требовалось для общения с человеком — всего лишь один раз увидеть его и «считать» то, что сама Таши называла «слепком сознания». После этого расстояние не имело значения. Она могла связаться с ним даже на другом полушарье Терры. Но одной телепатией её способности не ограничивались. К сожалению, Маддис знал о других её талантах куда меньше чем хотелось бы, да сейчас это и не имело значения. Сейчас он больше всего на свете хотел узнать, о чем вели беседу девушка и бывший кон, ведь Приорр буквально чувствовал, что смысл этой беседы невероятно важен. Ощущал всеми фибрами своей души!
— Вот как, — заговорил внезапно Марк. Он жестом попросил девушку прерваться, и некоторое время постоял в раздумье, а затем усмехнулся и обратился к ней вслух: — Повтори то, что ты сейчас сообщила мне, Таши. Пусть Маддис тоже услышит эту новость!
«Как пожелаешь», — в сознании ведьмака словно бы засияло маленькое, невыразимо прекрасное солнышко и вместе с ним — точно выпавший ночью первый снег — раздался чистый и звонкий девичий голос — так всегда случалось года Таши «говорила» с ним. — «Этим вечером я как всегда проверяла наши «связи». Всё шло, как обычно до тех пор, пока я не прикоснулась к разуму «Апостола»»… — Маддис не знал, кто такой «Апостол», слышал только, что он является кем-то вроде шпиона в филиале Валентиниана, но он не представлял кем, бы этот пресловутый «Апостол» мог быть в действительности, — «…и не ощутила странную пустоту, — тем временем продолжала «рассказ» девушка. — Я почувствовала, что «Апостол»«вырван» из реальности, искусственно вырван и весьма искусно. Я попыталась пробиться через ограничивающий его разум щит. Это оказалось сложнее, чем я могла подумать но, в конце концов, мне удалось, хоть и ненадолго, заглянуть за щит. Разум «Апостола» был опутан чем-то наподобие масляной пленки или, возможно, липкой ткани»…
— «Чтящие сна», — вполголоса пробормотал Марк, специально для Маддиса и пояснил: — это такое мерзкое плетенье. Оно напрочь лишает человека способности мыслить. Раньше, ещё до начала применения мнемосканов, его использовали «алые» чтобы подавить волю своих подопечных и без хлопот «читать» их воспоминания.
«…проникнуть через которую удалось только потому, что сам Апостол ждал моего «прихода» — «говорила» меж тем Таши. — Ему было очень тяжело, но он старался, изо всех сил старался. Он смог передать мне, что ваш план — его и твой (она в упор посмотрела на Марка) — удался. Всё прошло именно так как вы и ожидали и он оказался «избранным». Он сказал, что чувствует присутствие и других избранных, но пока не знает кто это. Еще он передал, что скоро ему, вероятно, разрешат пробудиться и тогда он сможет передать нам более полную информацию. Это всё».
Таши кивнула в подтверждении своих слов и вновь сосредоточила всё внимание на Касселе.
— Вот оно, — с трудом дождавшись когда девушка окончит свой «рассказ», воодушевленно воскликнул Марк. — Ты понимаешь, дружище Маддис, что это означает?
— Что нам оторвут головы и то, если сильно повезет? — саркастично предположил ведьмак. Его новости Таши ничуть не обрадовали — скорее наоборот! И он никак не мог понять, что же в них такого замечательного находит бывший кон.
Марк же лишь рассмеялся.
— Ох, Маддис, Тартр превратил тебя в неврастеника в каждой тени видящего Тёмного. Как же ты не понимаешь, что всё развивается именно так, как и планировалось изначально. После провала экспедиции к Муушу, валентинианцы явно пошли по тому пути что я и предполагал: они собирают команду, включающую в ребят отсюда, с запретной земли, что явно свидетельствует о немногочисленности направляемой группы.
— Почему? — недоуменно поинтересовался Приор. — Скорее уж наоборот.
— Нет, Маддис, — покачал головой Грегори. — Включение в отряд изгнанных конфедератов исключает участие большого числа бойцов по многим причинам, но главная — секретность. Как ты думаешь, что будет, если большое число людей узнает о захвате изгоев? Какие пойдут слухи, какие предположения? Многие сочтут, что готовится новый Священный Поход — это минимум. А теперь, скажи: нужно ли это Аорону Тэрину? Нужно ли ему поднимать панику, сеять смуту в умах, подогревать интерес к захваченным? И что произойдет после того как выяснится: никакого Священного Похода нет? Люди начнут задавать вопросы, строить предположения и рано или поздно наружу выплывут очень неприятные для Верховного Патриарха детали. А Аорон не может себе позволить подобного, не может допустить чтобы люди узнали о похищении артефактов, но если много народу будет посвящено в детали операции — это окажется неизбежным. Следовательно, вывод напрашивается сам собой: в грядущей операции будет задействовано минимальное число участников — человек сорок-пятьдесят. Как раз столько, сколько нужно чтобы не начали расползаться слухи, и столько чтобы их оказалось достаточно для противостояния опасностям Тартра в тактической перспективе.
— Ты чего-то не договариваешь, — подозрительно сощурившись, заявил Маддис.
— Детали, — легкомысленно отмахнулся Марк. — К примеру, что избавится от пятидесяти свидетелей куда как проще, чем от пятиста — но это ведь и так очевидно.
— Нет, — ведьма задумчиво сощурился. — Есть что-то ещё, что-то кроме этого.
Грегори деланно рассмеялся.
— Тебе не проведешь, так ведь, Маддис?
— Ты ведь нанял меня не потому, что я дурак, — в тон ему отозвался Приорр.
— Верно, — моментально отбросив шутливый тон, согласился кон. — Верно Маддис. Ты совсем не дурак. Потому ты должен понимать, что я не просто так подводил наши действия, наши планы под этот момент. Всё было рассчитано заранее, мой друг. И, по большом счёту ты ведь уже практически обо всё догадался. Разве нет?
Маддис нехотя кивнул. Он и впрямь догадывался о многом, а слова Таши об Апостоле лишь подтвердили его догадки. И всё же он предпочел бы услышать подтверждение своим выводам из уст самого Марка.
Грегори словно бы догадался ою этой невысказанной просьбе:
— Как ты думаешь, — улыбнувшись одними уголками губ, спросил он, — сколько изгоев, когда дело дойдёт до финальной схватки, окажутся на стороне наших противников? Сколько из них, на самом деле мои люди? Можешь поверить — это не только Апостол. Они — наше тайное оружие. Они — те, кто сделают большую часть работы, когда придет время.
