— А я не люблю подземелья! И еще не люблю, когда меня против воли тащат куда‑то и похищают у мужа, — отозвалась Василиса. — Мало того, что завел неизвестно куда, так еще и татуировки мои изничтожил. Думаешь, я такой ловкий шпион, что смогла бы отсюда улизнуть, считая повороты и шаги? Чем тебе мешали мои маячки?
— Потом бы помешали, — неопределенно ответил Фирт.
— Да? Каким же образом? — стремясь разбавить тишину и полумрак, спросила девушка.
— Они бы заинтересовали Анару, — откликнулся спутник.
— Снова Анара! — пробурчала Вася. — У меня эти закорючки с восемнадцати лет и из‑за какой‑то ведьмы…
— Домой вернешься — восстановишь, — отрубил маг. — А теперь молчи.
— И-и-и?
— И жди, — Жнец легонько прочертил пальцем дорожку по лбу спутницы и сказал. — Пройдет через пять минут.
Вот нормальный человек вообще? Девушка насупилась и мрачно сказала:
— Зато теперь мне понятно, почему все колдуны у вас полоумные. С таким Жилищем душевную гармонию не обретешь.
— О, не будь к нам так несправедлива, — мелодичный голос, раздавшийся за спиной, заставил Василису подпрыгнуть и вцепиться в Фирта.
Пещера была пуста, когда они вошли сюда. Точно пуста! В сероватом полумраке Лиска все отчетливо разглядела. Тогда откуда взялась эта старуха?
Девушка подавила острое желание неприлично выругаться. Бабка оказалась отвратительна. И вроде бы не было в ней чего‑то уродливого, ни носа крючком, ни бородавок на подбородке, ни бельма на глазу, ни горба, как у приличной ведьмы, но почему‑то, несмотря на довольно таки обычную внешность, казалась она жуткой и опасной. Наверное, именно эта карга заманила Гензеля и Гретель в пряничный домик. Хотя нет, не она. Ту практичные древне-немецкие детки отправили в печь.
— Это лишь видимость — то, каким Жилище является чужакам. Но если бы ты была одной из нас, то увидела бы роскошное убранство и пышные покои, — тем временем продолжила старуха.
Несоответствие нежного юного голоса и отвратительной внешности заставило Василису с ног до головы покрыться мурашками. Девушка впервые в жизни растеряла весь оптимистический пыл, впервые не нашлась, что ответить. Она смотрела на ведьму и необъяснимый, неконтролируемый страх заставлял задорную болтушку все плотнее вжиматься в стоявшего позади Фирта.
— Странно. Мне говорили, она боевая, — старуха перевела взгляд на мага. — Чего ж трясется?
— Преисполнена благоговения? — насмешливо угадал Жнец.
В этот самый миг его рука, не закованная в латную рукавицу, скользнула вдоль спины девушки. Мягкое теплое прикосновение подействовало на Василису успокаивающе, даже помогло на некоторое время обрести дар речи и совладать с голосом:
— Вы… кто?
— Анара, — старуха подошла к Лиске и смерила ее внимательным взглядом: — А ты Василиса. Ошибочная жена Грехобора.
Ошибочная жена в ответ на это замечание промолчала и отвела взгляд, пытаясь стать незаметнее. Близость колдуньи порождала в Васькиной душе слепую панику и необъяснимый ужас. Даже дрожать начала — мелко, мелко, как замерзший щенок.
— Да что с ней?! — рассердилась ведьма, чем только усилила виброрежим своей жертвы. — Я собиралась поговорить!
— Поунижать, — еле слышно поправил маг и тут же со вздохом сказал: — Я же предупреждал — не получится. Она пустышка.
— Следовало убедиться, — капризно сказал Анара и надула бескровные губы.
— Убедилась? — Фирт отошел от перепуганной спутницы. — Что теперь?
Василиса, лишенная поддержки Жнеца пошатнулась и вдруг опустилась на корточки, обхватила себя руками за плечи и спрятала голову в коленях, борясь с накатывающей тошнотой. Молодой кокетливый голос никак не вязался с обликом отвратительной старухи, а все вместе это выглядело так противоестественно, что хотелось взвыть и забиться куда‑нибудь подальше.
— Фу. Неинтересная! — ведьма окончательно разочаровалась. — Что в ней только Грехобор нашел. Какая‑то клуша. Жнец! Снимай завесу, пусть катится обратно.
Где‑то совсем рядом мягко и бархатисто зашелестела ткань, словно в театре, когда отодвигается занавес. Теплые руки подняли Лиску на ноги и подтолкнули вперед.
Перед глазами девушки непонятно откуда возник узкий каменный коридор, разветвляющийся в две стороны.
— Осталась минута, — шепнул Жнец Василисе, а потом уже громче произнес: — Тебе всегда направо. Иди, как сказано, и очутишься дома.
С этими словами Фирт ударил свою визави между лопаток, и она полетела вперед.
Увы и ах. Никаких спецэффектов. Грохнулась на четвереньки, отбила колени, ссадила ладони о камни, больно ушиблась, от неожиданности прикусила язык. Словом, ничего героического. Корова — она корова и есть.
Однако когда Василиса поднялась на ноги, глотая слезы боли, обиды и испуга, за спиной у нее была стена. Неровная полупрозрачная, будто выполненная из мутного стекла.
— Пусти-и-ите! — заколотила руками по преграде несчастная выпаданка из магического мира. Ужас исчез, сменившись яростью. — Пустите меня! Фи-и-ирт!
— Иди направо, — ласково посоветовала ей старуха. — Это просто. Ты, конечно, тупая, но право найдешь.
— Найду?! Да иди ты, крыса, сама… направо! — Василиса еще раз двинула кулаком по твердой поверхности и зло спросила: — Что, нельзя меня было просто прибить?!
— Мы не можем, милочка, — в глазах ведьмы промелькнул интерес. — Хотели бы, да ты из другого мира, и ни у кого из нас не хватит на это сил. Но, чтобы стать колдуньей ты слишком слаба — иначе бы сила Шильды вошла в тебя. А еще ты мешаешь — о, как сильно ты мешаешь! Нам нужен Грехобор. Яростный, злобный Грехобор, а ты превратила его… в какого‑то размякшего молодожена!
— Ты… — Василиса аж задохнулась от ярости. — Ты… чтоб тебе пусто было!
И она огляделась, пытаясь определить, где же тут право, а где лево, чтобы назло проклятым супостатам пойти в другую сторону.
— Хм… — старуха подошла к полупрозрачной стене и растерянно коснулась неровной поверхности. — А ведь только что тряслась от ужаса. Надо же, как убедительно сыграла…
«Пройдет через пять минут».
Что же ты сделал, Жнец?
Лиска задумалась.
— А если я поверну налево? — осторожно спросила она.
— Не повернешь, — Анара рассмеялась каркающим смехом, вызвав у Василисы приступ отвращения.
— Я к мужу хочу, — пробубнила под нос девушка, отворачиваясь от противной карги. — И тебе накостылять, чтобы костей не собрала.
— Василиса! — спокойный голос Фирта, стоящего чуть позади магессы, заставил обернуться. — Иди направо, и помни: твой брак с Грехобором — всего лишь ошибка. Забудь обо всем.
