Вокруг гомонили люди, бегали дети… Кто‑то грузил товар, кто‑то страстно торговался, надеясь получить скидку в цене за переправу, кто‑то укладывал в лодки поклажу, кто‑то, напротив, выгружался. Где‑то ругались, где‑то смеялись, ржали лошади… На берегу стояли приземистые домики, видимо, харчевни, постоялые дворы, клети для товаров и скота. И всюду суета, суета, суета…
Совсем не то, что представляла себе Милиана. Магесса‑то ждала тишины… тайны… предвкушала загадку. На деле же все оказалось разочарующе обыденно.
— Идем… — Шахнал потянул Милиану за рукав. — Нам не сюда.
Она послушалась, но все равно то и дело оглядывалась на тех, кто остался у первого причала. Но жрец увлекал ее прочь. Они свернули на узкую тропку, которая тянулась вдоль густых зарослей ивняка, и брели по ней, вдыхая свежий пахнущий водой воздух, слушая шелест листвы. Скоро крики и многоголосье пристани остались позади. И вот тропка вынырнула к подгнившим мосткам, уходящим от берега в воду.
Тихо шелестели волны, наползая на песок и покачивая челнок с дремлющим в нем лодочником…
Умиротворенная картина, вызывающая в душе сладкое предвкушение.
Милиана жадно подалась вперед, впитывая покой и красоту этого места.
На песке у самой воды играли в кости трое молодых парней.
Повитуха подошла к воде, по привычке стараясь держаться подальше от незнакомцев, сбросила с ног башмаки и зарыла горящие от усталости ступни в мокрый песок. Прохлада приласкала, успокаивая, даря облегчение после тяжелой дороги.
— Вода-матушка, дай мне сил… — беззвучно прошептала магесса и прикрыла глаза, наслаждаясь мерным покачиванием волн.
Шахнал стоял чуть поодаль, глядя на ссутулившегося в челночке перевозчика. Девушка посмотрела на своего спутника и удивилась. Он больше не производил впечатления жалкого бродяги. Наоборот, сейчас Милиана не видела ни засаленной одежды, ни стоптанных сапог.
Отец больше не казался ни уставшим, ни сломленным, ни растерянным. В нем проявилась, наконец, скрытая до сей поры внутренняя сила. Да, он точно был из ливетинов, сейчас это было особенно заметно — потомок воров, конокрадов и пройдох — рисковый, отчаянный, живучий.
Когда жрец перевел взгляд на спутницу, та даже отшатнулась, увидев в его глазах… ненависть. Повитуха не поняла, чем провинилась, но привычно сжалась, ожидая поношения. Однако Шахнал шагнул куда‑то в сторону, подальше от своей спутницы, и холодно произнес:
— Мариоса, повернись.
Что? Магесса растерянно оглянулась. Жрец тем временем покачал головой, словно чему‑то поражаясь.
— Этот причал для магов и колдунов. Здесь никогда не было людей, а поскольку вы трое — явно не маги… Повернись. Не выгляди глупее, чем есть.
— Однако ты изменился, наставник, — один из игравших в кости юношей повернулся и отбросил с головы капюшон плаща, открывая рыжую кучерявую макушку.
Мариоса поднялась с непринужденной грацией хищницы и неспешно приблизилась, покачивая бедрами.
— М-м-м… Отец мой, вы такой уверенный, такой смелый… Более опытный. Обожаю таких мужчин. И во взгляде столько властности!
Она подошла вплотную к мужчине и хотела было очертить тонким пальчиком линию его скул, но жрец неуловимым движением уклонился и насмешливо, в тон колдунье произнес:
— Ты тоже изменилась, послушница. Такая распущенная, такая дерзкая… Более потасканная. Никогда не любил подобных женщин. И во взгляде столько голода!
Один из колдунов громко хмыкнул, поднимаясь на ноги следом за девушкой, второй, увидев, как разъярили сообщницу слова отца, спрятал усмешку, склонив голову.
— Когда ты меня тискал, я казалась тебе венцом творения, жалкий святоша! — прошипела оскорбленная.
— Мне просто было не с чем сравнивать, — Шахнал развел руками. — К тому же, стал бы я тебя тискать, не наложи ты приворот.
Жрец обошел Мариосу и отступил еще на шаг, словно бы разглядывая собеседницу, а на деле — уводя ее подальше от Милианы.
— Ишь ты, осмелел! — привлекательное лицо колдуньи исказила гримаса ярости и досады. — Ничего, я поумерю пыл твоей отваги, святоша! Будешь скулить и умолять о прощении…
— Скорее о смерти, — рассмеялся служитель Маркуса. — От твоей болтовни можно спастись, только уснув вечным сном.
Несмотря на кажущуюся беспечность Шахнал тем не менее понимал, что у него нет шансов обмануть колдунью и отбить у трех отщепенцев магессу. Прямо скажем, боец из ливетинца был никакой, он не умел ни драться, ни защищаться, да и как защитишься от обладателей проклятого дара? Никак.
Поэтому жрец решил попытаться хотя бы увести эту волчью свору подальше от Повитухи. И, похоже, эта попытка станет последней в его жизни. Более не смотря на изумленно застывшую у кромки воды спутницу, мужчина бросил короткий взгляд на челночок, покачивавшийся возле причала. Перевозчик уже отвязал суденышко, бросил веревку под ноги и, оттолкнувшись веслом, направил утлую посудину к берегу. Если Милиана успеет запрыгнуть в лодчонку — ей уже никто не помешает. Лодочку и перевозчика оберегали такие могучие силы, какие не могла преодолеть и сотня колдунов.
— Ты будешь умолять, ничтожество… — тем временем шипела Мариоса. — Умолять и жрать землю. Но сперва мы разберемся с твоей девкой.
Мысленно Шахнал взмолился об одном: «Беги! Беги, не оглядываясь!» Смотреть в сторону Повитухи жрец побоялся, поэтому не увидел, как она сделала шаг вверх по склону.
Лодка тем временем ткнулась носом в песок, и тот едва слышно зашелестел под ее деревянным брюхом. Но магесса, вместо того, чтобы забраться в спасительный челн, короткими шажками кралась на помощь Шахналу. Он был один, окруженный тремя колдунами. Эти скоты над ним глумились, потешались, зная, что простому человеку нечего противопоставить их силе. Нет! Она не будет равнодушно на это смотреть! Да, ее способности ничтожны, она почти ничего не умеет, но и стоять на месте нельзя. Вот только, стоило девушке сделать очередной короткий шажок вперед…
— Стой! — прошипел над ухом знакомый голос. — Подойдешь ближе и все погубишь!
Мили застыла. Шахнал в этот момент взглянул в ее сторону и едва заметно качнул головой.
— Они его убьют! Помоги же! — взмолилась Повитуха.
— Не убьют, — дух, по-прежнему остающийся невидимым, прошептал: — Забирайся в лодку, мигом!
Магесса застыла в неуверенности, глядя на то, как ее спутник продолжает отступать от берега, отвлекая на себя внимание колдунов.
— Я не могу так… — Милиана упрямо двинулась вперед, но застыла, услышав:
— Сделаешь еще хоть шаг, твой дэйн умрет.
