“Что хотел проверить Кирилл? Новую конструкцию антенны? Ценой жизни?! Ерунда!.. Он плохо рассчитал время в пути до установки, кто-то его задержал, вот и не успел долететь. С другой стороны — кто мог его задержать? В зону его пустили без единого вопроса, все были уверены, что он через минуту вернется. Но цель, цель его полета?”
Филипп слепо побрел прочь от воронки, остановился, вернулся и уставился в глубокую темноту ее дна.
Эксперимент в Австралии прошел удачно… если не считать гибели Травицкого, который так и не успел включить свой контур повышения ТФ-частот излучающей системы в общую систему и синхронизировать ее работу. ТФ-луч пронзил. Галактику и ушел за ее пределы, приемные антенны поймали эхо отражений от сгущений материи, черных дыр и квазаров, оказавшихся на пути луча, а ученые засели за циклы новых расчетов, с нетерпением ожидая “большого взрыва” на Тритоне.
Частота таймфага… нестандартная частота… Кирилл не оставил ни одной зацепки, никаких записей на этот счет… не оставил…
Филипп вдруг вспомнил, как один из врачей сунул ему в руку какой-то плоский предмет, коробочку. Что это было? И где этот предмет?
Он слепо пошарил у себя по карманам, с досадой поморщился: костюм был другой, — старый, месячной давности, уже, наверное, в утилизаторе. Но не мог же он не проверить карманы, прежде чем опустить костюм в щель утилизатора?
Филипп включил антиграв и дал полную тягу. Фиолетово-синее небо с розовыми перьями облаков, еще освещенных упавшим за горизонт солнцем, распахнулось навстречу…
Дома он вытащил из стенного шкафа старую одежду и обнаружил в кармане куртки голубую плоскую коробочку. В ней дребезжал какой-то небольшой предмет — кристаллическая кассета домашнего видео.
У Филиппа вдруг задрожала рука с зажатым в ней кристаллом. Как же он мог забыть о коробке?! Целый месяц в голове ералаш, полное отсутствие памяти!.. Он лихорадочно развернул видеопроектор в комнате и вложил молочно-белый стерженек кассеты в отверстие копира. В углу заклубился радужный туман, рассеялся, и взору явилось “продолжение” комнаты, созданное голографическим генератором видео. У пульта вычислителя сидел “живой” Кирилл Травицкий и разговаривал сам с собой.
Филипп сглотнул вязкую слюну и подался вперед, словно хотел поздороваться с учителем.
— Кирилл! — глухо выговорил он. — А все думали, что ты не оставил записей…
— Итак, проблема не решается трансгрессивно, — сказал Травицкий, глядя куда-то в стену комнаты перед собой. — Может быть, она вообще не решается с позиций нашей земной физики. Ты разберись, Филипп, ты сможешь…
Филипп окаменел. Травицкий, мертвый Кирилл Травицкий обращался к нему, живому. Словно знал, что Филипп первым прочтет запись.
— Пойдем дальше. — Травицкий переменил позу, положил руку на пульт. — Эксперимент необходим, спору нет, но боюсь, малая мощность взрыва даст качественно иные характеристики ТФ-поля. Во-первых, бедность спектра и, может быть, даже отсутствие гармоник, на которых работают таймфаги Даль-связи. Во-вторых, следует еще раз вспомнить, что ТФ-поле не имеет ничего общего с материальным силовым полем, это свойство пространства, связанное с его топологией; образно выражаясь, это “судорога” пространства. И в-третьих… — Начальник бюро поднял глаза, и у Филиппа невольно сжалось сердце. — В-третьих, как оказалось, ТФ-теория гранично связана с теорией времени — одна переходит в другую при увеличении частоты и мощности ТФ-поля. А ведь мы собираемся ни много ни мало — сотрясти всю ТФ-метрику космоса! — Кирилл пожевал губами, обдумывая последнюю свою речь. — Короче, если я прав, мне не дадут провести эксперимент с новым колебательным контуром, потому что это чревато разрушением “ТФ-скелета” мироздания. Если я прав, я погибну, если нет — тревоги напрасны, и отделу безопасности не стоит беспокоиться о судьбах человечества и Вселенной…
Изображение комнаты растаяло цветным туманом. Чуть слышно щелкнул замок копира, запись кончилась.
Несколько минут Филипп сидел неподвижно, глядя перед собой ничего не видящим взором. Кирилл Травицкий запрограммировал свою смерть! А поскольку он оказался прав, его убрали. Его убрали!.. Филипп достал кассету видеозаписи, оделся и покинул дом, не оглядываясь, как обычно.
В ВЦ Управления он попал через час. Вечер уже властвовал над природой, примирив земное с небесным, и здание вычислительного центра было на две трети погружено во тьму.
В отделе эфаналитиков “ФА-Шторм”, где когда-то работал Василий Богданов, горел свет, а на его бывшем месте работал незнакомый Филиппу грузный мужчина в ярко-голубом костюме, бросавшем вызов мягкому цветовому комфорту комнаты. Присутствие чужого неприятно поразило Филиппа, хотя мгновение спустя он признался себе, что глупо упрекать себя в том, что он незнаком с другими аналитиками.
Поздоровавшись, Филипп после некоторых колебаний прошел к терминалу Богданова и сел в спарринг-кресло. Мужчина снял с головы эмкан и с раздражением посмотрел на непрошенного гостя круглыми немигающими, как у совы, глазами.
— Собственно, кто вы такой? — спросил он неожиданно высоким голосом. — Может быть, ошиблись дверью? Это “ФА-Шторм”, молодой человек.
— Не ошибся, — пробормотал Филипп. — Очень прошу вас уступить канал “Умника”, это очень важно. Я Ромашин.
Незнакомец мигнул, на лице его появилось озабоченное выражение.
Филипп молча закрепил эмкан и перещелкнул задатчик терминала в положение “прямой контакт”. Василий Богданов перед смертью сделал точно такое же переключение, пришла мысль, но Филипп отогнал ее.
Мужчина в голубом быстро собрался и через несколько минут привел сухого и длинного начальника сектора ФА, заменившего Богданова. Войдя в комнату, сухопарый подошел к Филиппу и тронул его за плечо. Филипп вопрошающе посмотрел на него снизу вверх.
— Самостоятельная работа с “Умником” запрещена, — сказал новый начальник сектора.
— У меня карт-бланш операции “Наблюдатель”.
— В таком случае возражения снимаются, но предупредить об опасности я обязан. Помощь нужна?
— Спасибо, понадобится — обращусь. — Филипп поправил эмкан. — Только прошу не отвлекать, мне понадобится полная сосредоточенность.
— Ради бога! Жора не в курсе, ты на него не обижайся.
Филипп мельком посмотрел на недовольно-недоуменную физиономию толстяка в голубом и включил режим “один на один”, вспомнив свой удобный конструкторский комбайн. “Бывший, бывший своим! — подумал он с неприязнью к самому себе. — Довольно уже напоминать людям о причастности к институту, мешать им, наконец. Здесь, в секторе эфанализа, да и в техническом секторе Управления не менее мощные вычислители, так что дорогу в Институт ТФ-связи пора забыть, тем более, что там уже нет Кирилла. Ну, “Умник”, держись! Тымнескажешь, что узнал Василий и отчего он умер…”
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
