- В шестой. А ты?
Велька склонила набок голову, задумчиво вглядываясь в его лицо.
- Там же... слушай, а не ты был тем первоклассником, который звенел колокольчиком на "Первом звонке"? Хотя о чём я, аурисов у нас всегда было много...
- И правда, звенел, - припомнил с усмешкой Домино, не посчитав данную информацию опасной - и зря.
- Ну надо же! А я тебя помню: ты был такой хорошенький мальчик! - всплеснула руками Холли. - Я стояла тогда в первом ряду, у меня, кстати, седьмой класс начинался. У тебя так волосы потемнели, надо же. Я ещё тогда подумала, какой непривычный цвет для ауриса, но, когда узнала, кто ты... Стоп, подожди, - она замерла, озарённая. - Так ты же Домино Кирсте! Ты выжил?! Как?!
Внутри у Домино что-то дрогнуло, обрываясь; краем глаза он увидел, как в их сторону резко обернулся Гарольд, а за ним и Крайт, с запозданием - мог и не услышать. Кто ещё слышал? Бармен отошёл на другой конец зала, больше поблизости адекватных людей нет. Значит, Гарольд. Домино приложил палец к губам, подмигивая Холли и одновременно свободной рукой доставая сотовый.
- Это тайна за семью печатями, я расскажу попозже, - улыбнулся он, выставляя на телефоне будильник на следующую минуту. - Ты, кстати, что делаешь этой ночью? Не хочешь пройти прогуляться?
- С удовольствием, - в тон ему ответила велька, смотря на него с неподдельным восхищением. Домино допил свой коктейль, незаметно от него когда-то образовавшийся на стойке, и притворно вздрогнул, когда телефон в его руке зазвонил. Тут же посерьёзнев, он встал.
- Слушай, мне звонит очень важный человек. Сделаешь мне пока одолжение? Вон того сильвиса, - он чуть мотнул головой в сторону стола Гарольда и Крайта, - можешь вывести через задний вход, пока я разговариваю? Только не говори, что я попросил, тому, кто рядом сидит, лучше не знать. По его поводу, скорее всего, звонят, - Домино тряхнул телефоном. - Сделаешь?
- Без вопросов, - выдохнула Холли, явно обрадовавшаяся возможности поучаствовать в тайне. Домино кивнул ей и, не оглядываясь, отошёл к противоположному концу стойки. Чёрный вход в баре, он знал, находится ближе к Холли.
Отключив будильник и прислонив для вида телефон к уху, аурис размышлял, как лучше сделать то, что должно. Вот уж правда - одни проблемы от женщин. Алекта, потом та аурисса-рабыня, теперь эта велька... Чёрт её дёрнул его узнавать, сама себе яму и выкопала. А заодно и Гарольду. Он Домино, конечно, никогда особо не нравился, но чтобы убивать... Ещё и объясняться перед Зебастианом и Орельеном.
Так что лучше: пистолет или нож? Музыка, может, и громкая, но могут и услышать. А потом сможет он - сразу обоих? Холли, если не заткнуть первой, наверняка визжать будет. Впрочем, надо смотреть по ситуации.
Он оглянулся. Холли и Гарольда уже не было, а Крайт неотрывно и непонимающе смотрел на него. Этот точно не побежит сдавать, значит, с ним разобраться можно потом, если он всё-таки услышал. Спрятав телефон, Домино зашагал мимо так и не решившегося его окликнуть риза к чёрному входу.
Нож аурис достал, уже толкая от себя ведущую на задворки бара дверь. Ни скрипа, ни шороха, они не обернулись, стоящие как раз так, как ему было максимально удобно: по правую руку Гарольд, напряжённый как струна, по левую, чуть подальше, Холли, её хватит шок от того, что она сейчас увидит, и она не будет кричать - а потом просто не успеет...
Домино ещё заметил, как его рука поднимает нож, угрожающую тень, сверкнувшую одним-единственным зловещим бликом в свете едва дотягивающегося сюда фонаря, - а затем ощутил себя в реальности, когда с правой руки его капала тягучая чёрная кровь, стекая по опущенному ножу вниз, на землю. Холли лежала со вспоротой грудью в трёх шагах от него, распахнутыми в предсмертном ужасе глазами мёртво уставившись в небо, а тело Гарольда приподнимал непонятно когда оказавшийся тут же Инай, улыбающийся так беззаботно, как будто он поливал клумбу.
Кто-то ещё маячил на крае зрения, Домино резко повернулся и увидел Крайта, с тем же недоумением, что в баре, наблюдавшего за происходящим.
- Точно не хочешь помочь, Йен? - спросил Инай, останавливаясь, и Домино скинул куртку, чтобы протереть ей нож и руки. Потом бросил её в сторону ауриса, и тот понимающе фыркнул. - Ясно. Ну окей, договорились. Что я, никогда такого же не делал? А вот он тебе живым нужен? - он кивнул в сторону Крайта, и риз поспешно проговорил:
- Я могила, веришь, Йен?
- Верю, - с незнакомой себе интонацией ответил Домино и остановил взгляд на Инае. - А вот насчёт тебя не уверен...
- Давай без поспешных решений, - голос ауриса немедленно стал бархатным. - Хочешь баш на баш? Я где-то год назад так же, как ты, грохнул тут не тех людей. Пятнадцать человек - и все отборные агенты Мессии. Чего ради своей тайны не сделаешь, да? У тебя теперь тоже есть на меня компромат, так что не убивай меня, царевич, я тебе ещё пригожусь!
Кто-то другой, не он, не Домино, покровительственно кивнул Инаю и сверху вниз посмотрел на Крайта.
- Пошли, он разберётся. А с тобой нам поговорить надо.
Крайт торопливо кивнул, и Домино, внутренне поражаясь тому, как ему всё равно на только что случившееся, повёл его за собой прочь от бара и улиц. Страх Крайта он чувствовал кожей - и это чувство ему нравилось.
Когда они отошли достаточно далеко, Домино закурил и спросил:
- Сколько ты слышал?
- Если ты о том, что кто-то из вас двоих является Домино Кирсте, - осторожно начал Крайт, - то это я слышал, да. Только я впервые засомневался в том, кто передо мной. Йен - это ведь тот из вас, кто триангом занимается? А ты на самом деле Сен, верно? Или... нет?
- Так похож?
- Никогда не думал, что Йен способен на подобное. Но, наверное, я мало о вас знаю. В связи со всем услышанным, - он подобрался, - мне многое стало понятно о том, зачем вам была нужна эта банда и союз с Зебастианом. Я буду молчать. Я в первую очередь за вас. Конкретно, за Йена. Если Йен против Зебастиана, я тоже против. На меня вообще можете рассчитывать в любом случае.
- Ты правда всегда нас различал? - полюбопытствовал Домино, обдумывая сказанное. Крайт пожал плечами.
- Ну конечно! Вы совсем разные по манере поведения, хотя внешне - ну, на первый взгляд, пожалуй, - очень похожи. Особенно когда скрыта половина лица.
- Мне всегда было интересно, почему ты, несмотря ни на что, идёшь за нами? Какие ты преследуешь цели?
- Вы кажетесь мне перспективными, а старые выпендрёжники слегка подзадолбали, - хмыкнул Крайт. - Я и к Трою пошёл тогда, потому что он молодой и себе на уме. Вопрос только: если ты, Домино, хочешь снести Зебастиана с пьедестала, почему не убил его тогда, во время стычки с МД? Судя по рассказам, момент был подходящий.
- Веришь, сам задаюсь этим вопросом, - Домино сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету во тьму. - Но, по-моему, это погоня за украшательствами. Так было бы слишком просто - взять и застрелить его. Он отнял у меня всё, и я намереваюсь сделать то же с ним, неважно, сколько времени и сил это потребует. Сейчас я это наконец понял.
- Ну тоже ничего себе причина, - одобрил Крайт. - Тогда последний вопрос и пошли чего-нибудь выпьем. Когда вы нашли Хлыста, тяжелораненого... почему вы не оставили его там же? Зачем потащили за собой, хотя всё и так было более чем хреново?
Домино открыл рот и тут же закрыл его, вдруг осознав, что не знает ответа на этот вопрос.
- Наверное, мы просто ещё недостаточно безжалостные, - после паузы сказал он и рассмеялся. - Надо срочно исправлять! Что ж, идём обратно в бар? Надо ещё придумать, почему шавка Гарольд не вернётся домой.
- Нашёл проблему, - хохотнул Крайт, и Домино понял, что наконец нашёл человека, с которым можно обсуждать всю ту метафизику, что слишком уж часто приходит ему в голову.
Уже под утро, когда праздник и с ним вместе силы Домино подошли к концу, хотя желание быть в движении и осталось, и он, рухнув в кровать, почти сразу провалился в тягучий, как кисель, сон, ему приснилось, что он мечется по лабиринту из огромных фишек домино. За ними не было видно ни неба, ни выхода, и от каждого случайного его прикосновения они падали, увлекая за собой всё это странное сооружение, - и в то же время поднимались на рёбра другие, уже лежащие плашмя, открывая новые проходы и просветы. Этому не было ни конца ни края - а потом одна из них, завершающая длинную цепочку, вдруг накрыла его собой, и он проснулся в холодном поту и с колотящимся в нервном припадке сердцем.
Глава 14.
Змеиное гнездо
Несмотря на то что у Ханта их небольшая компания собиралась нечасто, Цезарь в этот раз не хотел ехать вообще: Мария была на последнем месяце беременности и, по мнению её ставшего в эти дни чересчур мнительного мужа, должна была безвылазно сидеть дома - "на всякий случай". Однако Мария, даже не прибегая к сложным медицинским терминам, быстро доказала ему, что он не прав, так что они всё-таки отправились на этот сбор - всей семьёй - и, конечно, приехали последними.
