Она не смогла продолжать, закусила губу и выскочила на улицу, прежде чем они увидели, что она плачет.
На улице она швырнула засвеченную пленку в мусорный бак. Она как будто хотела наказать себя за что-то и шла квартал за кварталом по замерзшим улицам, дрожа от холода. Перед ее глазами стояла сцена, свидетельницей которой она стала. «Большей дуры я еще не встречала», — сказала она себе. Она постоянно повторяла эти слова. «С этих пор я буду развлекаться и трахаться всегда, когда представится любая возможность!» Ей хотелось позвонить Эдди и встретиться с ним вечером. Но она так замерзла, что поймала такси и отправилась прямиком домой. Ей было жаль себя. Ее мать и Элистер предали ее одновременно, в один и тот же день. Она начала плакать, сидя на заднем сиденье такси. Она не поднимала глаза, чтобы водитель не видел в зеркало заднего обзора, как она плачет. Если она когда-нибудь и любила Элистера, то именно в этот день она начала разочаровываться в нем.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
— Прибыла Анаис Дю Паскье. — Уэйленд налил себе большой бокал водки и апельсиновый сок для Майи. — Мой офис по связям с прессой буквально разрывают! — Он передал ей бокал. — Им постоянно передают просьбы организовать с ней интервью. Что, если нам нанять французскую актрису, чтобы она выступила от имени Анаис?
Майя засмеялась.
— Может быть, с этим лучше всех справится Бет Дэвис?!
— Мне почему-то больше нравится Катрин Денев. — Уэйленд отпил из своего бокала.
Было семь часов, и она собиралась выйти, несмотря на то, что вечер был холодным — март принес из Канады в Манхэттен пронизывающие ветры. Сейчас Майя начала зарабатывать большие деньги продажей своих моделей. Она понимала, что ей вскоре придется подумать о своей квартире, и что она будет скучать по Уэйленду.
— Тебе следует выйти из подполья и встретиться с нашими покупателями, крошка, — советовал Уэйленд. — Они не станут болтать. Нам не помешает немного дополнительной рекламы. — Он протянул ей тарелочку с арахисом. — Покупатели готовы к переменам. Дамы мечтают о юбках разной длины. Мы связывались с магазинами в разных местах Америки. Их всех интересуют работы нашей малышки Анаис. Тебе нужно найти какое-нибудь хорошее агентство по рекламе, чтобы оно работало на тебя.
Майя покачала головой.
— Как странно, что это случилось, когда мне стало все безразлично.
— Иногда так и случается. — Уэйленд погрозил ей пальцем. — Перестань переживать! Тебе следует продолжать жить! Ты — талантлива! Твои модели прекрасно распродаются! В чем дело, что с тобой? Майя отпила сок.
— Мне кажется, что я израсходовала всю свою энергию на мать и Филиппа.
Он озабоченно взглянул на нее.
— Крошка, ты же не хочешь сказать, что у тебя нервный срыв? Я так ужасно себя чувствовал, когда в прошлом году от меня ушел оформитель витрин. Мне показалось, что наступил конец света. Но… — Он пожал плечами и отхлебнул свой напиток. — Ты должна чаще выходить в свет и общаться с людьми. С кем ты сегодня встречаешься, крошка?
— Мне кажется, с Маккензи…
— Что значит, тебе кажется?
— Она сказала, чтобы я была в «Русской чайной» в восемь и что мне следует приодеться — может, с ней будет еще кто-то. Я не знаю.
В этот вечер она надела свой костюм из лиловой шерсти. На ней были толстые, с рисунком, колготки и невысокие лиловые сапоги. Сверху Майя надела черное пальто из искусственного меха и повязала на голову ярко-желтый шарф. Она отправилась в ресторан по Пятьдесят седьмой улице.
Войдя в ресторан, она обратилась к метрдотелю, и он провел ее в угловую кабинку. Когда она подошла ближе, мужчина, сидевший за столиком, поднялся. У нее сильно забилось сердце.
— Дэвид, значит это ты — сюрприз! — выдохнула она.
Он крепко обнял ее. Ей следовало догадаться, что Маккензи не упустит возможности как-то связать их. Исходивший от него запах чистоты, запах дорогого мыла сразу напомнил ей их прошлое.
— Я убью Маккензи, — смеясь, сказала она и села, стараясь прийти в себя.
Она совсем забыла, какой Дэвид симпатичный. Его красивые ясные синие глаза были такими честными. Она так долго думала о Филиппе, что совсем забыла, что другие мужчины тоже могут быть весьма привлекательными. Она не видела Дэвида целый год, и этот год пошел ему на пользу. Он немного отрастил свои светлые волосы, его глаза, казалось, стали еще синее, а волосы — гуще.
Он радостно улыбнулся ей.
— Боже, как же я рад видеть тебя снова, Майя. Ты стала еще красивее. Почему ты не сообщила мне, что уже вернулась?
Она сняла с головы шарф и пригладила волосы.
— Я не знаю, — ответила она просто. — У меня было такое странное ощущение, когда я вернулась. Уэйленд предложил мне создать небольшую коллекцию. И я ею занимаюсь под именем Анаис Дю Паскье. Я почти никуда не выхожу, только иногда Уэйленд берет меня с собой…
Он выглядел взволнованным.
— Ты не хочешь рассказать мне все? — спросил он. Его глаза блестели от любопытства.
Они заказали кофе и блины.
— Сначала расскажи, как дела у тебя, Дэвид? — попросила Майя.
Он пожал плечами.
— Из нашего выпуска вы с Маккензи получили все самые престижные награды и лучшую работу! В прошлом году я был недолго занят в фирме на Восьмой авеню, а сейчас работаю дизайнером и закройщиком пальто и костюмов в фирме на Бродвее. Работы много, и платят мне хорошо, но мне все так надоело. Приходится бороться за каждый клапан кармана, и мое творчество…
— Натыкается на каменную стену… — продолжила она за него.
— Правильно, именно так, — засмеялся он. — Я решил, что стану работать для себя по вечерам дома. Мне хотелось создать платье без швов из «чулка». Если бы у меня все получилось, то началось бы новое движение в дизайне…
— И что?
— Но мне еще нужно плавать по вечерам.
— Ты все еще увлекаешься спортом?
— Это же Нью-Йорк, здесь без спорта не обойтись! Им принесли заказ. Майя подумала, какой же могла быть ее «нормальная» жизнь с Дэвидом.
— Почему ты уехала из Парижа? — мягко спросил он. — Я же помню, как тебе было важно работать для Ру.
Она отпила кофе, глядя в его чистые черты лица.
— Я не знаю, как тебе это объяснить. Ты такой нормальный и спокойный человек. Тебе все может показаться просто мелодрамой.
Он покачал головой.
— Послушай, Майя, я так долго этого ждал. Я хочу, чтобы ты мне все рассказала. Медленно и во всех деталях.
Официант налил ей еще кофе, и Майя перевела дыхание. Она не желала рассказывать Дэвиду, что была влюблена в Филиппа. Поэтому она несколько сместила акценты, описав Филиппа как диктатора и хитреца. Она сказала, якобы Корал не поверила, что она сама приготовила коллекцию, поэтому-то она и швырнула в нее пепельницей.
