укусят! — холодно проговорила Элинор.
— А как же ты? Ты же должна поесть. Почему бы сначала не пообедать нам с тобой, а они — потом?
— Нет, мое предложение лучше, — возразила она и в сердцах добавила: — Они такие обидчивые, ты же знаешь.
«Только не оставаться с ним наедине… ведь за столом надо будет о чем-то говорить и вести себя так, будто ничего не происходит…» — думала она.
— Позволь мне поступать так, как я считаю нужным! — нетерпеливо сказала она.
Глава 4
1
На следующее утро Элинор разбудила не служанка, а миссис Бишоп собственной персоной, в своем старомодном шуршащем черном платье. Экономка обливалась слезами.
— О, мисс Элинор, она нас покинула…
— Что?
Элинор села в постели.
— Ваша дорогая тетя. Миссис Уэлман. Моя дорогая госпожа. Тихо отошла во сне.
— Тетя Лора? Умерла?
Элинор смотрела на нее удивленным взглядом и, казалось, не понимала, о чем она говорит. Миссис Бишоп разрыдалась еще горше.
— Подумать только, — всхлипывала она. — Столько лет! Ведь я здесь прослужила восемнадцать лет. О нет, в это просто невозможно поверить…
— Значит, тетя Лора умерла во сне… — с трудом выговорила Элинор, — не мучилась… Какое благо для нее!
Миссис Бишоп рыдала.
— Так внезапно. Доктор говорил, что снова зайдет утром и что все вроде бы относительно спокойно…
Элинор довольно резко возразила:
— Это вовсе не было такой уж неожиданностью. Ведь она так долго уже болела. Одно меня утешает: по крайней мере, судьба избавила ее от дальнейших страданий.
Миссис Бишоп пролепетала сквозь слезы, что это и на самом деле немного утешает.
— А кто сообщит мистеру Родерику? — спросила она.
— Я, — сказала Элинор.
Набросив халат, она направилась к его комнате и постучала в дверь.
— Войдите, — послышался его голос.
Она вошла.
— Тетя Лора умерла, Родди. Умерла во сне.
Родди приподнялся в постели и глубоко вздохнул.
— Бедная тетя Лора! Слава богу, что ей выпала легкая смерть. Видеть ее в таком состоянии, в каком она была вчера, — это слишком тяжело.
— А я и не знала, что ты ее вчера видел, — непроизвольно вырвалось у Элинор.
Родди, слегка смутившись, кивнул.
— Понимаешь, Элинор, мне стало так стыдно своей слабости. И вечером я все-таки туда пошел. Толстуха-сиделка куда-то вышла, по-моему, чтобы наполнить грелку, и я незаметно проскользнул в комнату. Она и не знает, что я был у тети. Я лишь немного постоял и посмотрел на нее. Потом слышу, миссис Гэмп топает обратно по лестнице, и тихонько ушел. Но это было ужасное зрелище!
— Да, ужасное.
— А уж каково ей самой было бы находиться в таком состоянии! Просто невыносимо! — сказал Родди.
— Я знаю.
— Просто удивительно, как мы с тобой одинаково все воспринимаем.
— В самом деле, — тихо сказала Элинор.
— Вот и сейчас тоже… и ты и я благодарны судьбе за то, что ее страдания кончились…
2
— В чем дело, сестрица, вы что-нибудь потеряли? — спросила сестра О’Брайен.
Сестра Хопкинс с несколько раскрасневшимся лицом рылась в чемоданчике, который оставила накануне вечером в холле.
— Вот напасть! — проворчала она. — И как это я так оплошала!
— А что такое?
Сестра Хопкинс отвечала не совсем вразумительно:
— Эта Элиза Райкен — у нее саркома[1005], вы знаете. Ей прописаны инъекции морфина[1006] два раза в день — вечером и утром. Прошлым вечером я использовала последнюю таблетку из старой упаковки и точно помню, что тут была еще одна — непочатая, ну вы знаете, морфин расфасован обычно в такие стеклянные трубочки.
— Поищите еще. Эти трубочки такие маленькие.
Сестра Хопкинс еще раз перетрясла содержимое чемоданчика.
— Нет, точно нету! Наверное, я оставила ее в своем шкафчике! Надо же, память еще никогда меня не подводила. Я готова поклясться, что взяла ее с собой!
— А вы по дороге сюда нигде не оставляли свой саквояж?
— Разумеется, нет! — обиженно воскликнула сестра Хопкинс.
— Ну если так, то волноваться не о чем, — успокоила ее сестра О’Брайен.
— Надеюсь. Единственное место, где я оставляла свой чемоданчик, — это здесь, в холле, но уж тут-то точно никто ее взять не мог! Так что, видно, я действительно просто запамятовала. Но вы понимаете, сестра, почему это так меня беспокоит… И к тому же теперь мне придется тащиться домой — а это ведь другой конец деревни, а потом снова возвращаться.
— Надеюсь, дорогая, день для вас будет все же не таким утомительным, как прошлая ночь. Бедная старая леди! Впрочем, я и не думала, что она долго протянет, — сказала сестра О’Брайен.
— Да и я тоже. А вот доктор, думаю, удивится! — заметила сестра Хопкинс.
— Он всегда немножко переоценивает возможности пациента, — с легким укором добавила сестра О’Брайен.
— Ах, он так юн! У него нет нашего опыта, — изрекла сестра Хопкинс уже на пороге. И с мрачным видом удалилась.
3
Доктор Лорд приподнялся на носках. Его рыжеватые брови вздернулись чуть ли не до самых волос. Он был поражен:
— Значит, умерла.
— Да, доктор. — Сестра О’Брайен горела желанием сообщить подробности, но, будучи чрезвычайно дисциплинированной, ждала указаний.
— Умерла? — задумчиво повторил Питер Лорд. Мгновение он что-то обдумывал, а потом отрывисто приказал: — Дайте мне горячей воды.
Сестра О’Брайен была заинтригована, но, воспитанная в строгих больничных правилах, вопросов задавать не стала. Прикажи ей доктор пойти и принести шкуру аллигатора, она автоматически пробормотала бы: «Да, доктор» — и отправилась бы выполнять его поручение.
4
— Вы хотите сказать, что моя тетя умерла, не оставив завещания, что она вообще никогда его не делала? — изумился Родерик Уэлман.
Мистер Седдон протер стекла очков и сказал:
— Похоже, так и есть.
— Просто невероятно! — воскликнул Родди.
Мистер Седдон откашлялся.
— Не так невероятно, как вы думаете. Такое случается довольно часто. Своего рода суеверие. Люди предпочитают думать, что у них впереди еще уйма времени. И им кажется, что самим фактом составления завещания они приближают свою смерть. Странная причуда, но это так!
— И вы никогда не… э… обсуждали эту тему? — спросил Родди.
— Постоянно, — сухо ответил мистер Седдон.
— И что же она говорила?
Мистер Седдон вздохнул.
— Обычные вещи. Что еще полно времени! Что она еще не собирается умирать! Что она еще не совсем решила, как распорядиться своими деньгами!
— Но, наверное, после первого удара… — начала Элинор.
Мистер Седдон покачал головой.
— О нет. Еще сильнее стала упираться. Даже слышать ничего не хотела по этому поводу!
— Но ведь это… нелогично, — снова вступил в разговор Родди.
Мистер Седдон снова
